Наши англичане

«Наши англичане» (фр. Nos Anglais) — новелла Ги де Мопассана 1885 года, вошедшая в авторский сборник «Туан».

Цитаты

Ментона, столица чахоточных, славится своими легочными туберкулами. В отличие от картофельных клубней, которые живут и произрастают в земле для того, чтобы питать и утучнять человека, этого рода растительность живет и произрастает в человеке для того, чтобы питать и утучнять землю.

Я совершаю прогулку по городу, живописно и уютно расположенному у подножия внушительной горы (см. путеводители); встречаю людей, на вид больных, которых водят на прогулки другие люди, на вид скучающие.

Вот англичанин, высокий, бритый, худой, в длинном сюртуке в талию, с широкими, как юбка, фалдами; рукава плотно облегают тонкие руки этого господина, как чехол облегает зонтик. Это одеяние напоминает мундир отставных капитанов или инвалидов и сутану духовного лица; спереди на нем нашит ряд пуговиц, обтянутых черным сукном, как и их хозяин, и тесно посаженных друг подле друга, наподобие шеренги чёрных тараканов. Напротив выстроился ряд петель, словно в ожидании их, что наводит на игривые мысли.

Три дамы, три англичанки, — мать и две дочери. У каждой на голове взбитый яичный белок, что меня несколько удивляет. Дочери так же стары, как мать. Мать так же стара, как дочери. Все три — тонкие, с плоским фасадом, высокие, медлительные и негибкие; зубы у них торчат наружу, чтобы внушать страх кушаньям и людям. <…> Я замечаю наконец, что это блюдо — головной убор, сделанный из белых кружев, а может быть, из легкого, как пена, тюля, хорошо не знаю. Он как будто не подсахарен. Впрочем, все эти дамы напоминают маринад,..

Внезапно одна из дам направилась к фортепьяно. Я подумал: «Ага, немножко мьюзик! Тем лучше». Она открывает крышку инструмента, садится за него, и вот вся колония окружает её, как батальон солдат, — дамы в первом ряду, мужчины позади. Уж не собираются ли они спеть оперу? Главный пастор, превратившийся в хормейстера, подымает руку, опускает её, и ужасный вопль, которому не подберёшь имени, вырывается из всех этих ртов, запевших какой-то священный гимн. Женщины пищали, мужчины ревели, стёкла звенели. На дворе гостиницы завыла собака, другая откликнулась ей из комнаты. Растерянный, взбешённый, я обратился в бегство.

Ничто не свято для попов: Ни уши бедного соседа, Ни сон его, ни час обеда;.. — о пении псалмов

... наш великий Анри Монье, который устами одного человека, бессмертного Прюдома, изрёк больше блистательных истин, чем все пророки, вместе взятые! На берегу моря он восклицает: «Океан прекрасен, но сколько пропадает земли!» Он формулирует вечную мировую политику: «Эта сабля — лучший день моей жизни. Я сумею ею пользоваться, чтобы защищать власть, которая мне её дала, а в случае нужды — и для того, чтобы напасть на эту власть». Если б я имел честь быть представленным окружавшему меня английскому обществу, я, несомненно, поразил бы его изречениями нашего французского пророка.

Они раскланиваются со мной. Я встаю. Старейший держит речь: — Сударь, мне сказали, что ви взяли ключ от пьяно. Дами котел её имет, чтоби пет гимни. Я отвечаю: — Господин аббат, мне вполне понятна просьба этих дам, но я не могу её исполнить. Вы, сударь, человек религиозный, я также, и мои убеждения, несомненно, более строгие, чем ваши, заставляют меня воспрепятствовать тому кощунству, которое вы совершаете. Я не могу допустить, господа, чтобы вы, прославляя бога в песнопениях, пользовались тем же музыкальным инструментом, под звуки которого всю неделю плясали молодые девушки. Мы, сударь, не устраиваем в церквях публичных балов и не играем кадрилей на органах. То, что вы так пользуетесь этим фортепьяно, меня возмущает и приводит в негодование. Можете передать мой ответ вашим дамам.

... я говорю о родословной Иосифа, законного, но бесполезного супруга Марии, матери Христа. Ведь, как всем известно, Иосиф не принимал никакого участия в рождении своего сына. Следовательно, от кровосмешения произошел Иосиф, а не богочеловек. Согласен. Добавлю, однако, два соображения. Первое — это то, что Иосиф и Мария, будучи в родстве, имели одних и тех же предков, а второе — не возмутительно ли заставлять нас читать впустую десять страниц генеалогии? Мы портим себе глаза, чтобы узнать только то, что А родил Б, Б родил В, В родил Г, Г родил Д, Д родил Е, а когда мы уже одурели от этой бесконечной канители, то добираемся до последнего, который никого не родил. Право, господа, ведь это, можно сказать, верх мистификации! Тут все три пастора сразу, как один человек, повернули ко мне спины и обратились в бегство.

Хотя автор этих заметок проявил в них крайне дурной вкус, пошлый ум и большую дозу грубости, тем не менее я подумал, что они могут предостеречь некоторых путешественников от опасностей, которые угрожают им со стороны путешествующих англичан. Прибавлю от себя, что бывают премилые англичане; я таких знавал, и немало. Но обычно не они являются нашими соседями в гостиницах.

Перевод

Г. Рачинский