Одна гипотеза, объясняющая свойства света, изложенные в нескольких моих статьях
«Одна гипотеза, объясняющая свойства света, изложенные в нескольких моих статьях» (англ. An Hypothesis explaining the Properties of Light, discoursed of in my several Papers) — статья Исаака Ньютона 1672 года, отвечающая на критику его дебютного «Письма, содержащего новую теорию света и цветов». Оглашена на заседаниях Лондонского королевского общества 9 и 16 декабря 1675 года[1].
Цитаты
[править]Гипотеза о телесности света, если бы я предлагал таковую, имеет значительно большее родство с собственной гипотезой оппонента, чем это ему, по-видимому, известно; колебания эфира полезны и необходимы и в той и в другой. Ибо, если предположить, что лучи света являются малыми телами, испускаемыми во все стороны светящими субстанциями, то лучи эти, ударяясь о преломляющую или отражающую поверхность, должны бы возбуждать в эфире колебания[1] столь же необходимо, как камни в воде, когда они в неё брошены. <…> | |
The hypothesis of light's being a body, had I propounded it, has a much greater affinity with the objector's own hypothesis, than he seems to be aware of; the vibrations of the æther being as useful and necessary in this as in his. For, assuming the rays of light to be small bodies emitted every way from shining substances, those, when they impinge on any refracting or reflecting superficies, must as necessarily excite vibrations in the æther, as stones do in water when thrown into it. <…> |
Перейду к гипотезе: во-первых, в ней предполагается, что существует некая эфирная среда, во многом имеющая то же строение, что и воздух, но значительно разреженнее, тоньше и эластичнее. Немаловажным аргументом существования такой среды является то, что движение маятника в стеклянном сосуде с выкачанным воздухом прекращается почти столь же быстро, как и на открытом воздухе. Нельзя, однако, предполагать, что эта среда есть однородная материя: она складывается частью из основного косного тела эфира, частью из других различных эфирных газов во многом подобно тому, как воздух слагается из косного тела воздуха, перемешанного с различными парами или выдыханиями. В пользу такой разнородности, по-видимому, говорят электрические и магнитные истечения, а также тяготение. Может быть, общий остов природы не что иное, как различные сплетения некоторых эфирных газов или паров, конденсируемых как бы осаждением, подобно тому, как пары сгущаются в воду, или выдыхания в более грубые субстанции, хотя и не столь легко… | |
To proceed to the hypothesis: First, it is to be supposed therein, that there is an æthereal medium much of the same constitution with air, but far rarer, subtler, and more strongly elastic. Of the existence of this medium the motion of a pendulum in a glass exhausted of air almost as quickly as in the open air, is no inconsiderable argument. But it is not to be supposed, that this medium is one uniform matter, but compounded, partly of the main phlegmatic body of æther, partly of other various æthereal spirits, much after the manner, that air is compounded of the phlegmatic body of air intermixed with various vapours and exhalations: for the electric and magnetic effluvia, and gravitating principle, seem to argue such variety. Perhaps the whole frame of nature may be nothing but various contextures of some certain æthereal spirits, or vapours, condensed as it were by precipitation, much after the manner, that vapours are condensed into water, or exhalations into grosser substances, though not so easliy condensible… |
… тела различных размеров, плотностей или качеств при ударе или другом действии возбуждают звуки различных тонов, а следовательно, и колебания в воздухе различных толщин. Я предполагаю также, что лучи света, ударяясь о жёсткую преломляющую поверхность, возбуждают колебания в эфире. Эти лучи, чтобы они из себя ни представляли, различаются по величине, напряжению или силе и возбуждают колебания различных толщин. Самые широкие, наиболее напряжённые или наиболее мощные лучи вызывают колебания самые большие, остальные лучи, более короткие вызывают колебания соответственно своей толщине, напряжённости или силе. Концы волосков оптического нерва, которыми вымощена или облицована сетчатка, являются преломляющей поверхностью такого рода. Когда лучи ударяются об эти полости, они должны возбуждать там указанные колебания. Эти колебания (подобно звукам рога или трубы) будут пробегать вдоль водянистых пор или кристаллических сердцевин волосков, через оптические нервы в чувствилище (сам свет сделать этого не может). В чувствилище, предполагаю я, они вызывают чувство различных цветов, соответственно своей толщине и смешению. Наиболее широкие колебания вызывают самые сильные цвета, — красные и жёлтые, — наименее широкие, самые слабые цвета, — синие и фиолетовые, — средние возбуждают зелёные цвета, а смесь всех — белый цвет… | |
… as bodies of various sizes, densities, or sensations, do by percussion or other action excite sounds of various tones, and consequently vibrations in the air of various bigness; so when the rays of light, by impinging on the stiff refracting superficies, excite vibrations in the æther, those rays, whatever they be, as they happen to differ in magnitude, strength or vigour, excite vibrations of various bigness; the biggest, strongest, or most potent rays, the largest vibrations; and others shorter, according to their bigness, strength, or power: and therefore the ends of the capillamenta of the optic nerve, which pave or face the retina, being such refracting superficies, when the rays impinge upon them, they must there excite these vibrations, which vibrations (like those of sound in a trunk or trumpet) will run along the aqueous pores or crystalline pith of the capillamenta through the optic nerves into the sensorium (which light itself cannot do) and there, I suppose, affect the sense with various colours, according to their bigness and mixture; the biggest with the strongest colours, reds and yellows; the least with the weakest, blues and violets; the middle with green, and a confusion of all with white… |
Перевод
[править]О статье и гипотезах
[править]16 декабря 1675 года продолжалось слушание гипотезы Ньютона. <…> Господин Гук сказал, что всё основное, о чём говорилось, уже содержится в его «Микрографии» и что мистер Ньютон немного продвинулся вперёд только в частностях.[1] — статью не рекомендовали для публикации[1] | |
— журнала общества |
Сэр, я Вам обязан за Вашу прямоту, заключающуюся в том, что Вы знакомите меня с инсинуациями мистера Гука. <…> Единственная вещь, которую я написал и о которой он может сказать, что она взята из его гипотезы, — это способность эфира вибрировать… Утверждения о том, что эфирные вибрации — это свет, принадлежит ему, но то, что сам эфир может вибрировать, — это (я полагаю) взято из фонтана, находящегося повыше; то, что эфир — более тонкая материя, чем воздух, и что воздух есть вибрирующая среда, — это известные принципы, которым я и следую. Я бы хотел, чтобы мистер Гук показал мне, что пусть не вся сумма гипотез, которые я выдвинул, есть инсинуация, но хотя бы часть из них взята из его «Микрографии»; но тогда я также ожидаю, что он покажет, что является его личным вкладом. <…> К вещам, которые я заимствовал у Декарта, пожалуйста, добавьте ещё и то, что все части твёрдых тел имеют колебательные движения; иначе он будет говорить, что я взял у него и то, что я говорю о тепле, и то, что он сам заимствовал из Декарта…[1] | |
— Ньютон, письмо Г. Ольденбургу, 10 января 1676 |
Мне кажется, что и Ваши и мои работы направлены к одной цели, а именно к раскрытию истины, и я полагаю, что мы должны выслушивать взаимные возражения, пока и поскольку они не переходят в выражение открытой вражды. Наши с Вами головы равно настроены на то, чтобы получать самые точные выводы причин из эксперимента. Если бы, таким образом, Вы выразили бы желание обмениваться со мной соображениями о подобных материях посредством частной переписки, я бы с радостью принял это. <…> Я признаю, что столкновение двух соревнующихся, каждого из которых довольно трудно победить, может произвести свет, даже если их столкнули за уши лоб в лоб чужие руки, чужие инициативы и чужие намерения. Но подобное столкновение скорее произведёт не свет, а нездоровую жару…[1] | |
— Роберт Гук, письмо Ньютону, январь 1676 |
Я ничего более не желаю, чем избежать в вопросах науки всякого дальнейшего состязания, которое может иметь место в печати, и поэтому я с радостью принимаю Ваше предложение о частной переписке. То, что делается перед многими свидетелями, редко оканчивается только поисками истины; а то, что имеет место между друзьями в частном порядке, больше заслуживает названия консультации, чем состязания.[1] | |
— Ньютон, письмо Гуку |
Я искренне ценю Ваши замечательные умозаключения, я сужу по ним, что Вы пошли в этом деле гораздо дальше, чем я. Считаю, что для исследования этого предмета невозможно было бы найти более подходящего и более способного человека, чем Вы.[1] | |
— Гук, письмо Ньютону |
Эта статья Ньютона — пир гипотез, во время которого главный герой этого пира то и дело провозглашает себя аскетом и трезвенником. Затея Ньютона, однако, не удалась. Его «ход конём» — засталбливание гипотез при провозглашении полного отказа от них — был легко разгадан. И, следовательно, диспута избежать, конечно, не удалось. Прочитанная статья сразу же вовлекла Ньютона в бешеный водоворот страстей, споров, возражений и обвинений. <…> Несмотря на то, что Ньютон весьма деликатно обошёлся с Гуком и его гипотезой, Гук никак не был удовлетворён. Он считал, что Ньютон покушается теперь на открытое лично им явление дифракции и на его вибрационную теорию.[1] | |
— Владимир Карцев, «Ньютон» |
Примечания
[править]- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Карцев В. П. Ньютон. — М.: Молодая гвардия, 1987. — С. 180-7 (часть V). — (Жизнь замечательных людей. Вып. 684).
- ↑ Ньютон И. Оптические мемуары. I. Новая теория света и цветов. II. Одна гипотеза, объясняющая свойства света, изложенные в нескольких моих статьях // Успехи физических наук. — 1927. — Т. XVI. — С. 122-163.