Подводные береты

«Подводные береты» — детская повесть Эдуарда Успенского, написанная в 1991-92 годах на основе его сценария для одноимённой серии мультфильмов 1989-91 годов.

Цитаты

Как описать солнечную тёплую погоду в середине лета в районе Ялта — Форос в середине моря? Когда уже не видно берега и его красок, а только вода, вода, вода, вода… небо, небо, небо, небо… да солнце. Только синяя вода, только синее небо, только пылающее солнце. Нет, я не умею это описывать! Не умею, а всё-таки попробую. Вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода и ещё много воды, воды, воды, воды. Небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо и ещё много неба, неба, неба, неба. СОЛНЦЕ. — глава третья

… они быстрым солдатским шагом поплыли дальше. — Вот мы и подплываем, — сказала Павлова. — Видишь, впереди на горах белая роща. Эта роща поднимается на гидравлических столбах, а под ней пещера. — И там медведи спят, — проявил свои знания о России Тристан. — Какие медведи? Там аэродром. Там подводные лодки, переходящие в самолёты. Они оттуда вылетают. — глава третья

Несколько человек забилось в штурманскую рубку. Летающий ящер схватил рубку когтями, поднял ввысь и бросил на палубу корабля, как орлы бросают черепах на скалы. И начал оттуда людей выклёвывать. <…> Впервые стал виден полный размах её крыльев и можно было заметить на каждом крыле какой-то знак, отдалённо напоминающий свастику или какой-то другой государственный символ. То есть становилось ясно, что птица — не совсем биологическое создание, а нечто иное. Какое-то явно несовременное существо, может быть, чуть-чуть механизированное, может быть, как-то по-особому генетически сконструированное. — глава седьмая

— С каким заданием шли? В какой валюте получали плату? — В испанских сардинах, — сказала Павлова. — глава седьмая

— Из неконфиденциального источника нам сообщили, что всем военным и гражданским лицам, работавшим на государственных предприятиях ШСА, в течение каждого года положен оплачиваемый отпуск. Это верно? Полковник Еллоу позеленел. Узнать бы, что это за источник им сообщил. Он бы тогда собственноручно начистил морду этому роднику. — Военным и гражданским да, — ответил он, — но не рыбьим. — А кто-то нас убеждал, что мы сыны Америки, — протянул Генри. — Так что — мы сыны Америки или её закуска? — Сыны, сыны! — поспешно согласился Еллоу, понимая, что дело становится горячим. — А раз мы сыны, значит положен отпуск за три года. У нас в Севастополе сын растёт, — сообщил Тристан. — Какой ещё сын? — удивился полковник. — Дельфинёнок? — Нет. Мальчик. Мы с русскими дельфинами спасли его в море. — Что у вас общего с русскими дельфинами? — разгорячился Еллоу. — Это же наши потенциальные враги. — Ничего, кроме ребёнка, сэр, — успокоил его Генри. — А ребёнок без нас скучает. — глава девятая. Микко — сын Павловой

Глава первая

О том, что в одной тихой бухте Тихого океана открывается новая особая диверсионно-подводная школа, мало кто знал из презренных сухопутных душ. Потому что объявление об этой школе было помещено под водой. Диверсионная школа из своих курсантов, в основном дельфинов, должна была готовить особые подводные войска с таким затуманенным названием «Подводные береты». — начало повести

В программу экзаменов входило: 1) ориентировка на местности; 2) умение пользоваться биолокатором; 3) представка медицинской справки; 4) сдача экзаменов за четвертый класс средней школы (т.е. умение читать и считать до ста); 5) разное. Вот это «разное» больше всего беспокоило Генри. Что-то неизвестное скрывалось за ним. Что касается Тристана, его ничего не беспокоило. У них двоих думание и беспокойство входило в обязанности Генри.

Набор в советскую диверсионную школу проходил без всяких там демократических сложностей. Вывели в море два катера с огромной японской сетью, загребли ближайшую стаю дельфиньего молодняка — вот тебе и весь набор. Ближайший рыболовецкий колхоз обнесли колючей проволокой и объявили военной частью. Председателю колхоза присвоили воинское звание полковника, всем остальным, его замам, соответственно, дали звания пониже. Каждому колхознику выдали воинское обмундирование и запретили ходить в самоволку за колючую проволоку. Колхоз должен был снабжать дивбазу (диверсионную базу) «Белочку» рыбой. Из уголка Дурова выписали несколько дрессировщиков и срочно их засекретили.

— Вход в бухту будет перерезать синий луч. Если кто-то его пересечет, по лучу немедленно вылетит торпеда и вдарит по пересеканту.

Глава вторая

Ракета, выпущенная Тристаном, не принесла особого вреда. Она только вылетела в огромное окно отдела и снесла к чёртовой матери два складских помещения, в которых хранились канаты. Долго по всему побережью, к радости туземцев, шел верёвочный дождь.

«Самолёт неизвестной национальности сбросил в территориальные воды СССР в районе Ялта — Форос неизвестный предмет», — диктовал он матросу-шифровальщику и телеграмма медленно заползала в аппарат. Моржов подумал, что как-то невежливо получается. Надо было бы сначала поздороваться с генералом. И он решил закончить телеграмму словами: «Здравия желаю». Но тогда ещё хуже получилось бы <…>. Поэтому полковник закончил так — сухо и по-домашнему: «Обнимаю, полковник Моржов». <…> На территории плавбазы «Белочка» поднялась предвыплывная суетня. К Моржову срочно был вызван начальник военных кадров тов. Стукач С. С. — Сергей Сергеевич, кто там у вас самый надёжный? — По анкетным данным — Сидоров. — Это как понимать? — А так. Родители работали в цирке на воде. Срывов не имели. За рубеж не выезжали. Пропагандой не отравлены. — При чём тут родители? Стреляет-то он как? Как по карте ориентируется? — Плоховато ориентируется. И стреляет неважно, особенно в цель. Но анкетные данные! Посылать-то надо за двести километров в сторону противника. Это почти уже зарубежная командировка!

Глава шестая

— Видишь, — сказал Генри. — Опять везут эту радиоактивную дрянь. Будут сбрасывать в Коралловый Каньон. Скоро всё море отравят. <…> Но в этот раз обычно беспечные свободные дельфины что-то поняли и забеспокоились. Очень большая доза радиации оказалась на корабле. Постепенно всё большей и большей стаей они стали собираться вокруг опасного корабля. Большой толстый дельфин Джон обратился к стае с речью: — Смотрите! На днище этого корабля нет даже водорослей. Он какой-то заразный! Надо держаться от него подальше! — Ни в коем случае! — возразила его последняя жена Анна-Мэри. — Не мы должны держаться от него подальше, это он должен держаться от нас подальше. Мы должны выгнать его из наших вод. — Ишь разъездились! Ишь превратили море в помойку! — кричали другие женщины-дельфинихи. — Не из наших вод, а вообще выгнать из океана! Только это легче сказать, чем сделать. — Немедленно вызываем Новозеландского Тома. <…> Новозеландским Томом был огромный кашалот-драчун, как-то раз вдребезги разбивший браконьерское китоловное судно. <…> В конце концов капитан судна обратил внимание на то, что стая дельфинов, сопровождающая корабль, не просто его сопровождает, а изо всех сил пытается загородить дорогу. Дельфины вставали на хвосты стенкой перед кораблем, как футболисты на поле во время штрафного удара. Пели хором песни протеста, размахивали плавниками и всячески пытались обратить на себя внимание. Сначала капитан делал вид, что не понимает, в чем причина. Но активность дельфинов увеличивалась и не замечать её становилось невозможным. Это было бы дурным тоном. Капитан связался по радио с владельцем фирмы по уничтожению радиоактивных отходов. — Господин Крюшон, здесь собрались тысячи дельфинов. — Я просто счастлив. Что вы от меня хотите? — Они не дают нам пути в океане. Они ставят на дороге сети. Мистер Крюшон, как быть? Мистер Крюшон думал не больше сотой доли секунды. — А никак. Топить отходы в Коралловом Каньоне, как было договорено, или топиться самому. <…> Корабль прёт на дельфинов, как тёща на буфет.

Руководитель фирмы подошел к капитану и торжественно дал ему перчаткой по морде. — Видишь, Тристан, — сказал наблюдавший эту сцену Генри, — я бы никогда не смог тебя ударить. Нам ещё расти и расти до людей.

Глава десятая

Мальчик в море чувствовал себя как дома. Он мог глубоко нырять, быстро плавать. В совершенстве владел ластами, маской, дыхательной трубкой и аквалангом. Мальчик короткой удочкой ловил рыбу — вытаскивал из моря рыбёшку за рыбёшкой. — Мама, — вдруг спросил он. — А почему нас совсем не сносит? Здесь же должно быть сильное течение. Микко и Павлова звали друг друга «мама» и «сынок». Но это были скорее названия, чем слова, имеющие прямой смысл. Так иногда люди обращаются к пожилой женщине тепло, но не по-родственному.

Топить бандита Павлова не собиралась. Как раз в этом месте находился парк с космическими аттракционами. А в парке была голова «хамелеона», понижающая степень развития существа на одну ступень. Павлова подтащила Джимми к «хамелеону» и проделала все те операции, которые проделал Микко с тунцом. Через секунду на поверхность моря всплыла страшного вида обезьяна со скошенным лбом, мощными руками и пистолетом в зубах. Она начала палить из пистолета во все стороны, плохо соображая, что она делает. «Надо повторить», — решила Павлова и, схватив за лапу обезьяну, потащила её в воду. Тристан помогал ей, как будто он был её двойник. Они действовали как катамаран. То ли это у Павловой была такая особенность включать всех в свою работу, то ли это свойство вообще есть у каждого дельфина. Через секунду на поверхность моря выбрался какой-то странный летающий ящер. Он с трудом стал подниматься на воздух, буквально отрывая каждую часть тела от воды. И, крича что-то несуразно зловещее, полетел куда-то вдаль над морем. Именно такими ящерами был набит айсберг, который привезли в Крым из Антарктиды.

— Для столицы государства дельфинов есть только одно название! — торжественно сказал мудрый Генри. — Какое? — спросили все. — Атлантида, разумеется. — конец