Мать Сани: Башкой-то где ковырялся? Так, ребята проснутся — дашь им каши, я уже всё приготовила. Фарш в холодильнике, сделаешь котлеты на обед и не пережаривай, договорились? Саня: Хорошо. Мать Сани: Молока им не давай сырого и днём их уложи спать обязательно. Саня: Как-нибудь разберёмся. Отец Сани: И сам ешь! Совсем как скелет. К Николаю не приставай. Он не виноват, что ему такую рухлядь дали, я бы такую ремонтировать не взялся. Слышал? Саня: Неглухой. Отец Сани: Пошли. Мать Сани: Что не день, то подарок, [находит обожжённую одежду Сани] Валерий! Отец Сани: По-моему, гарь… Что-то сжёг. Мать Сани: Господи… Отец Сани: Так, спокойно, спокойно, никто не жаловался — значит спокойно. Пойдём, положи. Постой! [кладёт одежду под лестницу] Мать Сани: Зачем ты? Отец Сани: Носом ткну — пусть отказывается.
Сашенька: Спекуля-а-нт!
Милиционер: Да-да-да. Легко отделался, Колька. Попал бы ты на совет ветеранов… так бы причесали. Всю жизнь бы помнил. Так что не докатись, Колька. Саня: Докачусь. Милиционер:[оборачивается на объявление о розыске] А может и не Колька.
— Да ты что! Да за маленький ящичек четыре рубля? Это что тебе — рояль? Креста на тебе нет!
— Верно, барышня, нету.
— Я на четыре рубля целую неделю живу!
— Живи, барышня, живи коли хочется.
— Ну скинь ты хоть рубль!
— Не могу, знак милости в моём представлении — негуманный символ.
Милиционер: За что это она тебя так? Саня: Характер. Милиционер: Мы-то разберёмся. И с тобой тоже разберёмся. Адрес-то дал фальшивый. Фамилию тоже. Понимаешь чем это пахнет? Саня: Чем? Милиционер: Ну, чем… Бабушка — больная, старенькая… Бабушка тоже фальшивая. Вон, глянь шкаф-то как кувшинку. Эх, ты… Пойдём побеседуем, «Коля». Саня:[в грустном тоне] Дяденька, сейчас не могу. Слышали как орёт? В магазин послала… а магазин закроется. Пить будет, до смерти. Милиционер: До смерти? Это мы ещё посмотрим.
Отец Сани: Стоит, стоит… А, поджигатель, ну-ка иди сюда! Иди-ка сюда. Что это такое, а? [обращается к Сане, указывая на сгоревшую одежду] А что это такое? Саня: Ветошь. Тавотом пахнет. Отец Сани: Ну, а где это? Штаны жёлтые, рубашка красная, всё в дырах, гарью пахнет. Саня: На мне, только без дырок и запаха. Отец Сани: Мать, ты ли это? Мать Сани: Вы — мужики, вы и разбирайтесь. Отец Сани: Ну-ка пойдём со мной. Или я дурак, или ты хорош.
Мать Сашеньки:[замечает Саню под автомобилем] Мальчик! Саня:[осматривает днище машины] Там всё-таки нет. Подвеска независимая. Мать Сашеньки: Маальчик. Саня: Коробка подтекает… Мать Сашеньки: Жора, ну где ты там? [Саня вылезает из-под машины] Мальчик, чё тебе? Саня: Это… Мать Сашеньки: Чего тебе? Сашеньки нет дома! Саня: А где она? Мать Сашеньки: Гуляет Сашенька, с друзьями. Саня: А этот где? Мать Сашеньки: Кто? Саня: Супруг. Мать Сашеньки: Кто? Супр… Георгий! Жора! Георг, ну тебя же! Отец Сашеньки: Кто? Мать Сашеньки: Мальчик. Отец Сашеньки: Мальчик? [подходит к Сане] Что тебе, мальчик? Саня: Это… Отец Сашеньки: Да ты весь побит. Ты драчун? Саня: Необходимость. Отец Сашеньки: Ну, а в чём причина конфликта? Саня: Дяденька, разрешите я машину помою? Отец Сашеньки: О, не надо. Саня: Ну как же не надо? Вы в отпуске? Отец Сашеньки: Да… в отпуске. Саня: Не знаете, какая у нас пыль сейчас вредная — она с химией! С гербицидами. Вдохнуть не успеете, как она всё коррозит. А я потом воском натру. Отец Сашеньки: Мой… Только не поцарапай! Саня: Ну, что вы.
Сашенька: Спекулянт! Спекулянт! Саня: Спекулянты — это те, которые наживаются.
Николай: Чего они от тебя хотели? Саня: Кто их знает. Николай: А кто должен знать? Ко мне-то вот никто не лезет. Саня: Кому ты нужен. Николай: Умный ты стал. Если тебе башку оторвут, может кто удивиться, только не я. Место своё знать надо!
Саня: Здрасьте. Мать Сашеньки: Здрасьте. Саня: Здрасьте. Отец Сашеньки: Здорово. Саня: А дочка где? Отец Сашеньки: Дочка? Гуляет. Саня: Ничего. Вот устраним дефект, тоже пойдём гулять. Правда, дядя Георг? Отец Сашеньки:[телевизор перестаёт показывать] Эээй, опять. Саня: Позвольте я. Отец Сашеньки: Да? Мать Сашеньки: Осторожно, мальчик. [Саня настраивает телевизор] Мать Сашеньки: О, смотри! Саня: Я готов. Отец Сашеньки: К чему? Саня: Устранять дефекты. Мать Сашеньки: Мальчик, уже поздно. Тебя с утра дома не было, родители наверное беспокоятся. Ну, поздно уже. Отец Сашеньки: Да.
Саня: Разве верно так? Разве правильно? Но сам-то верно ли живу… Не докачусь ли я? Родителей постоянно обманываю… Добрую женщину обидел… Милиционера ввёл в глубокое заблуждение…
Саня: Здрасьте, на меня ничего нет? Работница почты: Ты чего ждёшь? Саня: Не важно. Нету? Работница почты: Нет. Саня: А телеграмму в долг можно дать? Работница почты: Пиши. Саня: «Москва. Академия наук. Академику Александрову. Другой раз теперь телеграммой прошу сообщить состав топлива. „Саня Линёв“». Всё правильно. Вот возьмите, пожалуйста. Работница почты:[смотрит телеграмму] Чё, рехнулся? Ну какое тебе топливо? Дров не хватает? Соприть ещё академиков беспокоить. Нина! Смотри-ка. Нина: Так… академику… [смеётся]
Сашенька: Антон, прекрати сейчас-же! Антон! [Антон ломает летательный аппарат Сани] Мы так с тобой не договаривались! Ребята, да вы что! Пивашиха: Людей позову! Господи. Саня: Поганки вы — вот вы кто. Антон: Иду на таран! [толкает Саню] Пивашиха: Дочка, беги в панике, людей зови! Господи. Да что ж за время такое закручённое? Да почему же ненависть такая у людей? Ведь вы же дети! [подходит к Сане] Ах ты, куралец, бедова твоя голова. Думал, думал, надумал с кем водиться… Ты поплачь, Александр, поплачь, не томи душу! Саня: Горючее… Там же горючее. [бежит к горящему бункеру] Пивашиха: САААНЬКААА! [раздаётся взрыв]
Отец Сани: Теперь мы совхозные. Надоело мотаться, ничего в жизни не видишь. Скоро будем переезжать, в усадьбу. Квартиры, четыре комнаты, восемьдесят квадратных метров, кухня — двадцать. Вот видишь — мебель купили. Ну, смотри. Сюрприз. [снимает покрывало с мотоцикла] Сам не верю, мотоцикл — подарок от бабушки Пивашихи. И дом на тебя записан, со своим не знаю, что делать. Я тут… поездил на нём. Твой. Как вырастишь, сразу отдам. Саня: Езди.
Николай: Здорова, Санька — дурья башка. Ну что, очухался? А? Саня: Угу. Николай: Молодец! А старая умерла, Санька, умерла. Выдающаяся оказалась женщина. Речь тут говорили. Семнадцать тысяч в Фонд мира вложила. Сама.