Спасатель (фильм, 1980)

«Спасатель» — фильм Сергея Соловьёва 1980 года.

Цитаты

Ученик: А если я, допустим, восхищаться не хочу. Что мне делать?

Лариков: Вот Толстой отчего-то запомнил, как его грудного пеленали. И говорил он про это воспоминание страшное, нехорошее. Называлось это свивать. Руки, голову, ноги перепелёнывали — не шевельнёшься. Младенец рос, взрослел, мужал, старился. Но его всё свивали. И всё новыми свивальниками. Страшное время душило Анну. А свивальники её назывались так: лицемерный сословный долг, лживая вера, ханжеская мещанская мораль. Но ещё в каждом бьётся живая душа. Вот она-то спелёнута и бывает. Получается, что от пут надо обязательно освобождаться, хоть это и не просто совсем, и больно, и смеху вокруг полно. Смеются те, кто свои свивальники уже давно за благо держат. Вот от них-то — от этих пут — Анне Аркадьевне избавиться и хотелось. Вокруг, конечно, смеялись. И конечно же, я говорил — боль.

Лариков: Как живём, Веденеева? Ася: Спасибо. Омерзительно.

Лариков: Ты где? Ася: В медицинском. А ещё замужем. Лариков: Нравится? Ася: Где: в медицинском или замужем?

Ася: Тебя сны не мучают?

Думать, голубушка, не запретишь.

Виля: Я, знаешь… Это… Это… Люблю.

Виля: А я тебя защитю. Или защищу — не важно. Правильно только Лар знает, а больше это не нужно никому.

Оля: «С первого взгляда», — говорит. Неправда, конечно. А вдруг правда?

Виля: Это сколько стукнуло?

Лариков: Вот наговорю я им всякого: и про звёзды, и про свивальники, и про любовь. А потом всё кончается. Сочинения сочинены, отметки получены. И в дело идут совсем другие слова. Клара: Какие? Лариков: Бабки, раздельный санузел, герла. Вараксин: Кстати, а что такое герла? Лариков: Девушка, женщина, богиня или крокодил — это не важно. Всё, что женского рода, всё герла. От английского girl. Понимаете? Петраркова ли Лаура, Пушкинская ли Натали — это всё детали. Вараксин: Печально. Но ничего страшного. Это реальность, Андрюша. Так сказать, жизнь. И бояться её не надо. Лариков: Конечно, не надо. И не в том печаль. Клара: А в чём? Лариков: А в том, что все те слова нереальностью оказываются. Понимаете ли, ребята? Все те слова, оказывается — не жизнь.

Вараксин: Вот я слушал с утра про Карениену. Ничего не скажешь — убеждает. Снимаю шляпу. Лариков: И что дальше? Вараксин: Что дальше? Лариков: В чьей-нибудь жизни это что-нибудь изменило? В твоей хотя бы. Или даже в моей.

Вараксин: Ты вот сам-то, допустим, знаешь, чего в действительности от них хочешь? Лариков: Знаю — чтобы в жизни они себе что-нибудь сочинили. Так сказать, на вольную тему. И не из слов в тетрадке — в жизни, понимаешь ли, у себя.

Виля: Ну ты что, правда убогий совсем? Так и не смекнул, что я тебя морочу? Ну какой тебе, к чёрту, от меня перелом нужен? Тошно мне, понимаешь? Голова болит, ясно? И иди ты со своей философией знаешь куда? Знаешь, наверное. Вот туда и иди. Ну что вы с Ларём про эту липовую вашу духовность заладили, как попки? Но тот ещё ладно, вроде бы по специальности, деваться некуда. Ну а ты? Ты кто? Химик? Вот и химич себе на своём химическом производстве. «Онегины, Чацкие, Татьяны — не могли же они, мальчик, даром для тебя пройти». Ну какое твоё дело, даром или недаром? Тоже мне, инженер человеческих душ. Вот спроси ты у меня, что я вчера делал? Зачем по городу мотался, унижался, юлил, друзей себе этих липовых искал? Тоже мне, Крокодил Гена нашёлся. Ну это ладно, объяснимо, скажем, для матери — ей приятно. Ну а дальше? Водку пил, совершенно постороннего, можно сказать, человека в постель затянул — зачем? Вот спроси у меня — не отвечу, не знаю.

Вараксин: Враньё. Никакой тут правды нету. Злоба одна. А там, где злоба, там правды быть не может.

Ведь ты балбес у меня. Ни специальности у тебя, ни идеалов. Как же такое случилось, а?

Виля: А когда выходила за него, значит, не думала? Ася: Нет. Он предложение сделал. Семья хорошая. Все выходят — и мне пора.

Ася: Я не любила его, что ли, понимаешь? Виля: А он? Ася: А он и не знает, что это такое. Я для него хорошая вещь. Хорошо скроена, ладно сшита. Ему нравится. И не про какую любовь он, наверное, и понятия не имеет.

Лариков: Я, понимаешь, хоть одного, а выучил. Это тоже, наверное, много.

Лариков: От любого хорошего человека, знаешь… как круги по воде.

Ася: Я, видишь ли, жила очень плохо. Думаю одно, а живу совсем по-другому. А потом вдруг невыносимо стало. И я решила: дай хоть день поживу так, как думаю.