Цвет волшебства

«Цвет волшебства́» (англ. The Colour of Magic) — юмористический фэнтези-роман известного английского писателя Терри Пратчетта. Написан в 1983 году. Первое по дате написания произведение из его цикла Плоский мир.

Цитаты

У местных богов была дурная привычка ходить по домам атеистов и бить стекла.

…покрытые пятнами копоти стены; пол, устланный гниющим тростником, поверх которого валяются трупики безымянных жучков; прокисшее пиво, которое не столько покупалось, сколько бралось напрокат.

Его уши, ужаснувшись, попытались заползти внутрь головы.

Двацветок был туристом, первым туристом на Плоском мире. По мнению Ринсвинда загадочное слово «турист» в переводе на нормальный язык означало «идиот».

Хрун-Варвар согласно стандартам Пупземелья считался чуть ли не академиком, поскольку умел думать, не шевеля при этом губами.

Это самое дурацкое в магии. Ты двадцать лет тратишь на то, чтобы выучить заклинание и вызвать к себе в спальню обнажённых девственниц, но к тому времени ты насквозь пропитываешься ртутными парами, а твои глаза перестают видеть, испорченные чтением старых гримуаров. Ты даже вспомнить не сможешь, зачем тебе эти девственницы понадобились.

— Какое странное существо, — заметил Двацветок. — А оно опасно?
— Только для людей! — крикнул в ответ Ринсвинд.

Он не являлся Злом, потому что даже Зло обладает некоей жизненной силой. Нет, Бел-Шамгарот был оборотной стороной монеты, на которой Добро и Зло образовывали всего лишь одну сторону.

Демон нервно кашлянул (демоны не дышат; тем не менее в жизни каждого разумного существа, дышит оно или нет, наступает момент, когда оно нервно кашляет).

— Ваша жизнь в Крулле будет богатой, насыщенной и полной всяческих удобств…
— О, это хорошо, — одобрил Ринсвинд.
— Просто не очень долгой.

А тот, кто вырезал на стене эти барельефы, — подумал добросердечный Двацветок, — вероятно, слишком много пил. Годами.

Я видел интересную жизнь, и я видел скуку. Скука была лучше.
(Ринсвинд)

— Мы забрели в зону с сильным магическим индексом, — объяснил он. — Когда-то давно здесь образовалось мощное магическое поле.
— Вот именно, — ответил проходящий мимо куст.

Меч был абсолютно черным, того оттенка черного, который есть не цвет, но, скорее, могила всех цветов.

— Ты спишь?
Двацветок продолжал храпеть. Ринсвинд со злостью ткнул его в ребра.
— Я говорю, ты спишь? — рявкнул он.

— Что будем делать? — осведомился Двацветок.
— Паниковать? — с надеждой предложил Ринсвинд.

В пасть к Смерти только и стоит соваться, чтобы спереть Его золотые зубы.

Как-то неловко осознавать себя богом мира, который существует только потому, что каждая кривая невероятности должна иметь свой конец.
— Знаешь, я не могу избавиться от ощущения, что в других занятиях риска куда меньше. К примеру, вряд ли тебя предадут смерти в рассрочку за выращивание салата. Почему ты упорно возвращаешься к своему ремеслу?
— Потому что я в нем мастер.