Часы (фильм)

«Часы» (англ. The Hours) — драма Стивена Долдри, экранизация одноимённого романа Майкла Каннингема.

Цитаты

Я не думаю, что двое могут быть счастливее, чем были мы.
Миссис Даллоуэй сказала, что купит цветы сама.
 — У него ушло десять лет, чтобы написать её.
— Может, нужно ещё десять, чтобы её прочитать?
Вся женская жизнь — как один день. Только один день. И в этом дне вся её жизнь.
Миссис Даллоуэй! Всегда устраиваешь вечеринки, чтобы заглушить тишину.
Мы так поступаем. Все люди так поступают. Они живут ради других.
Я хотел писать обо всём. Обо всём, что происходит вокруг. О твоих цветах, когда ты приносишь их. Об этом полотенце. О запахе. О том, какое оно на ощупь. О всех наших чувствах — твоих и моих. Об истории. Какими мы были… Обо всём вместе, милая! Потому что всё — смешано. Я не смог. Не смог. На что бы не замахивался — выходило меньше. Голая, нелепая гордость. Глупость. Объять хотелось необъятное…
 — Мы испечём торт для папы, чтобы показать, как мы его любим.
— А иначе он не будет знать, что мы его любим?
— Верно.
Она — хозяйка, уверенная в себе, и она собирается устроить вечеринку. И, может быть, из-за того, что она уверенна в себе, все думают, что с ней всё в порядке. Но это не так.
Всю свою жизнь я могла делать всё. Кроме того единственного, чего мне хотелось.
 — Что происходит, когда мы умираем?
— Что происходит? Мы возвращаемся туда, откуда пришли.
Твоя тётя — очень счастливая женщина, Анжелика. Потому что у неё — две жизни. В одной она живёт, а другая — это книга, которую она пишет.
Я собиралась убить свою героиню, но передумала. Я не могу. Боюсь, взамен мне придётся убить кого-то другого.
Я взглянула на эту комнату и подумала: «Я устраиваю вечеринку. И всё, что я хочу — это устроить вечеринку».
 — Он так посмотрел на меня…
— Как?
— Словно говоря: «Твоя жизнь так банальна. Ты такая ограниченная».
Когда я с ним, я чувствую… что живу. А когда я не с ним, всё кажется таким глупым.
Я помню, как проснулась однажды на рассвете, и было такое чувство, что всё возможно. И я помню, как подумала тогда: «Вот оно — начало счастья, И, конечно, дальше его будет больше». Но тогда я не понимала, что это не было началом. Это и было само счастье. Прямо тогда, в тот момент.
Я не исчезла, я вышла прогуляться.
Меня во всём опекают доктора, которые твердят мне о моих собственных интересах.
Мою жизнь украли у меня.
Если это выбор между Ричмондом и смертью, я выбираю смерть.
Я помню, как проснулась рано утром. И было такое чувство возможностей! И я помню, как тогда думала, что это и есть моё счастье. Или его начало. И впереди будет — больше. Я не поняла, что это было не начало. Это и было моё счастье. В тот момент. И только.
Ты не можешь обрести мир, избегая жизни.
 — В твоей книге кто-то должен умереть, почему?
— Кто-то должен умереть, чтобы остальные больше ценили жизнь.
Смотреть жизни в лицо. Всегда смотреть жизни в лицо и понять её такой, какая она есть. Наконец понять её. И полюбить её такой, какая она есть. А затем… отказаться от неё.
Всегда годы между нами. Всегда годы. Всегда любовь. Всегда часы.
 — Если бы ты могла мыслить ясно, ты бы вспомнила, что Лондон свёл тебя с ума.
— Если бы я могла мыслить ясно, Леонард… я бы сказала, что бьюсь одна во тьме в полной тьме и только я знаю, только я понимаю своё состояние.