Я некрасивым пацаном был на селе.
Природа красоту не подарила мне.
И когда делали родители меня,
Был батя в уматину пьяный, как свинья.
И я родился косоротый и хромой,
Кривой горбатый и с квадратной головой.
<…>
Работал скотником в родном колхозе я
И без ума коровы были от меня.
А потому что я коровушек любил,
Я их обхаживал и вовремя кормил.
И я с коровами на ферме ночевал
И с каждою коровой лично переспал.
А что мне делать, если некрасивый я,
И разбегаются девчонки от меня.
<…>
Недолго длилась жизнь интимная —
Поймал с поличным председатель меня.
А в кодексе за это есть статья.
В неотдалённые места поехал я.
Теперь мой дом — тюрьма,
И мне коровы не напишут письма.
Теперь обслуживают их быки,
А я свою нужду справляю в кулаки.
Ты говорила, что ни с кем ты не была,
И что я первый, кому ты дала.
Ты робко на мою фуфаечку легла,
При этом не забыв раздеться до гола.
Пока осуществлялся половой контакт,
Как говорил Семён Давыдов: — «Это факт!»,
Меня ты наградила парочкою вшей,
Свой наглый хавальник ощерив до ушей.
Ой ты моя, ядрёна вошь!
За что меня, ты так грызёшь,
Чтоб хоть немного успокоить эту вшу,
А я возьму и там, а почешу.
Ой ты моя, ядрёна вошь!
Твоей хозяйке я устрою дебош,
Кто подарил мне эту вшу,
Я ту подругу загашу!
Теперь с тобою мы родственники по вшам,
Поговорим на эту тему по душам,
Ведь насекомые мои — твоим родня,
И ты за это, блядь, попляшешь у меня!
Они засели мёртвым грузом между ног,
И ни одной из них я сковырнуть не смог,
И не достать мне дихлофос или бензин:
Куда ни сунься — дефицит один!
Весь дихлофос давно попили алкаши,
Ну, а бензина не хватает для машин.
Я не токарь, я не пекарь, я не повар, не доцент,
Я не дворник, я не слесарь, я простой советский мент!
Я работаю в шараге под названием трезвяк,
Вы пашите на заводах, ну а мне и здесь ништяк!
Если ты клиент с деньгами, не прошёл мой день за так,
Все карманы наизнанку, всех обчищу только так,
Ведь одной зарплаты мало, посудите чуваки,
У меня ж есть тоже шлюхи, мне нужны ведь пятаки.
Баю-баю-баю-бай, спи, мой мальчик, засыпай,
Придёт пьяненький отец, нам с тобой придёт пиздец.
Станет он всё крушить и твою мамашу бить.
Так что ты поспи, пацан, до прихода отца.
А я ребёнку своему колыбельную спою,
Чтоб он вырос, и отцу смог бы врезать по лицу...
<…>
Его тёща — моя мать, нам устала помогать,
Его мать — моя свекровь, из меня попила кровь.
Каждый старается употребить,
Каждый стремится вдыхать или пить.
Пьют даже те, кто сидит на горшке,
Стукнуло чтоб по безмозглой башке.
Пьют хлорофос и вдыхают бензин,
Или бегут за бухлом в магазин...
<…>
Ведь «план» — это очень уж хитрый предмет,
Всякая вещь или есть или нет,
А «план», я никак не пойму в чём секрет,
Он если есть, то его сразу нет.
Помню спор на ящик водки, что на кладбище всю ночь
Просижу я без «понтяры», не смыкая своих очь.
<…>
Я продёрнул граммов триста, закусил гнилой хамсой.
<…>
И сигнал пропикал полночь на моих часах «Полёт»,
И хамса не лезет в глотку, и вино не льётся в рот.
Что-то там пошевелилось за соседним бугорком —
Можно здесь вообще свихнуться и остаться дураком.
<…>
У меня внутри кольнуло, может это от хамсы,
И катях немного вылез, натянув мои трусы.
Эй, залётка, выходи послушать рок,
Я специально для тебя магнитолу приволок,
Ну а коль не выйдешь ты, то учти, ядрёна меть,
На весь хутор, под гитару, песни матом буду петь.
