Анна де Сталь

	Анна де Сталь
	Статья в Википедии
	Произведения в Викитеке
	Медиафайлы на Викискладе

Анна-Луиза Жермена де Сталь (баронесса де Сталь-Гольштейн; фр. Anne-Louise Germaine baronne de Staël-Holstein), более известная как мадам де Сталь (фр. Madame de Staël, 1766—1817) — знаменитая французская писательница, дочь государственного деятеля Жака Неккера.

Цитаты

Атеизм одухотворяет материю и материализует дух.
Безнравственность сердца есть доказательство ограниченности ума.
Веселость у французов происходит от их духа общительности, у итальянцев — от воображения, у англичан — от оригинальности характера; веселость же немцев — философическая: они шутят скорее с вещами и с книгами, чем с себе подобными.
Вид моря производит всегда глубокое впечатление; оно — воплощение того бесконечного, которое непрестанно привлекает мысль и в котором она непрестанно теряется.
Внешность женщины, каковы бы ни были сила и широта ее ума, какова бы ни была важность предметов, которыми она занимается, всегда будет или помощником или препятствием в истории ее жизни.
Всего труднее обладать теми добродетелями, которые в глазах людей не отличаются от пороков.
Высокомерие взбирается на такую высоту и имеет такое непрочное основание, что весьма легко его ниспровергнуть.
Высшие должности походят на крутые скалы: одни только орлы да пресмыкающиеся взбираются на них.
Главная сущность любви — доверие.
Годы, проведенные на чужбине, можно уподобить ветвям, отсеченным от ствола.
Достоинство рода человеческого важнее, чем его счастье, и еще важнее, чем его прирост: увеличивать число рождений, не улучшая участи, — только готовить более пышное пиршество для смерти.
Жизнь часто кажется чем-то вроде долгого кораблекрушения, обломки которого — дружба, слава, любовь: ими усеяны берега нашего существования.
Игроку тяжелее всего перенести не то, что он проиграл, а то, что надо перестать играть.
Как только исчезает мечта, то это значит, что ее место занимает реальность.
Когда бедствие в стране становится повсеместным, эгоизм бывает всеобщим.
Легкие чувства часто длятся очень долго, ничто не сокрушает их, ибо ничто не напрягает их; они следуют обстоятельствам, исчезают вместе с ними, тогда как глубокие привязанности совершенно разрываются, оставляя вместо себя мучительные раны.
Любовь — это эгоизм вдвоем.
Людьми невежественными и развращенными невозможно управлять по справедливости, прибегая к доводам разума: они восстают не столько против зла, которое им делают, сколько против добра, которое им хотят сделать.
Не важность вещей делает их дорогими для нас, а их необходимость.
Нельзя быть уверенным ни в своем поведении, ни в своем благополучии, когда мы ставим это в зависимость от людского мнения.
Непреодолимое желание быть счастливым включает в себя все прочие желания.
Нередко метафизика строит для души убежище в туманах.
Ничто не напоминает так прошлого, как музыка; она не только напоминает его, но вызывает его, и, подобно теням тех, кто дорог нам, оно появляется, окутанное таинственной и меланхолической дымкой.
Разочарование, ухмыляясь, идет позади энтузиазма.
Ревновать можно только того, кем обладаешь.
Странные люди: они восстают не столько против причиненного им зла, сколько против добра, которое хотят им сделать.
Стремление нравиться ставит в зависимость от мнения; стремление быть любимым от него освобождает.
Только политическая полукультура породила революции и их идеи, которые она поддерживает и развивает. Политическая прямота и полное политическое развитие везде — против революционных идей.
Человек легко переходит от одного мнения к другому, когда этого требует его выгода.
Человек твердый приписывает все воле; человек восторженный — воображению; человек чувствительный — любви.
Чем более здравым природным умом обладает человек, тем менее склонен он действовать без оглядки.
Чему только не поверят люди, когда им этого очень хочется.