Перейти к содержанию

Николай Алексеевич Заболоцкий

Материал из Викицитатника
Николай Алексеевич Заболоцкий
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке

Никола́й Алексе́евич Заболо́цкий (1903—1958) — русский советский поэт, переводчик.

Цитаты поэтические

[править]
  •  

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты![1][2]

  — «Меркнут знаки зодиака», 1920-е
  •  

Мясистых баб большая стая
Сидит вокруг, пером блистая,
И лысый венчик горностая
Венчает груди, ожирев
В поту столетних королев.
Они едят густые сласти,
Хрипят в неутоленной страсти
И распуская животы,
В тарелки жмутся и цветы.
Прямые лысые мужья
Сидят, как выстрел из ружья,
Едва вытягивая шеи
Сквозь мяса жирные траншеи.
И пробиваясь сквозь хрусталь
Многообразно однозвучный,
Как сон земли благополучной,
Парит на крылышках мораль.

  — «Свадьба», 1928
  •  

Лодейников прислушался. Над садом
Шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства её.

  — «Лодейников», 1932-1933
  •  

О сад ночной, таинственный орган,
Лес длинных труб, приют виолончелей!
О сад ночной, печальный караван
Немых дубов и неподвижных елей!
Он целый день метался и шумел.
Был битвой дуб, и тополь — потрясеньем.
Сто тысяч листьев, как сто тысяч тел,
Переплетались в воздухе осеннем.

  — «Ночной сад», 1936
  •  

Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал.
Как своенравен мир её дремучий!
В ожесточенном пении ветров
Не слышит сердце правильных созвучий,
Душа не чует стройных голосов.
<…>
 Но в тихий час осеннего заката,
<…>
Как бы прообраз боли человечьей
Из бездны вод встает передо мной.

И в этот час печальная природа
Лежит вокруг, вздыхая тяжело,
И не мила ей дикая свобода,
Где от добра неотделимо зло.

  — «Я не ищу гармонии в природе...», 1947
  •  

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил — томление пустое.

  — «Завещание», 1947
  •  

Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Одуванчика шарик пуховый,
Подорожника твёрдый клинок.[3]

  — «Я воспитан природой суровой...», 1953
  •  

Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
<…>
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, —
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

  — «Некрасивая девочка», 1955
  •  

Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаёшь.

  — «Вечер на Оке», 1957
  •  

Говорят, что в Гималаях где-то,
Выше храмов и монастырей,
Он живёт, неведомый для света,
Первобытный выкормыш зверей.
Безмятежный, белый и косматый,
Он порой спускается с высот,
И танцует, словно бесноватый,
И в снежки играет у ворот.
<…>
Ум его, как видно, не обширен,
И приют заоблачный суров,
И ни школ, ни пагод, ни кумирен
Не имеет этот зверолов.
В горные упрятан катакомбы,
Он и знать не знает, что под ним
Громоздятся атомные бомбы,
Верные хозяевам своим.
Никогда их тайны не откроет
Гималайский этот троглодит,
Даже если, словно астероид,
Весь пылая, в бездну полетит.
<…>
И пока тысячелетний Будда
Ворожит над собственным пупом,
Он себя сравнительно не худо
Чувствует в убежище своём.
Там, наверно, горного оленя
Он свежует около ключа
И из слов одни местоименья
Произносит, громко хохоча.

  — «Снежный человек», 1957
  •  

Меж клёном и буком ютился шиповник,
Был клён в озаренье и в зареве бук,
И каждый из них оказался виновник
Моих откровений, восторгов и мук.[3]

  — «Гомборский лес», 1957
  •  

Я заклинаю вас, осколки ледяные,
Я заклинаю вас моей волшебной властью:
Летите прочь, и в диком шуме ветра
Носитесь над землею и впивайтесь
В глаза, в сердца людишек этих глупых;
И тот, кому осколок в глаз вонзится,
Пусть видит всюду лишь одно дурное,
А тот, кому стекло вопьется в сердце,
Пусть станет злым, и только зло на свете
Творит всегда! Пусть будет так. Летите!

  — стихи для мультфильма «Снежная Королева», 1957
  •  

Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

  — «Песня об иволге»

Цитаты о Заболоцком

[править]
  •  

На площади встретила Заболоцкого и вернулась с ним в редакцию опять. Он решил исполнить оба требования Борщаговского и Кривицкого, хотя от одного я отбилась. Как он боится, бедняга; и ― прав. «Исправил» он хорошо; и виолы хорошо; но с лилеями беда: заменил хвощей ― ночей, а хвощ по звуку ― это борщ и никак не верится, что он издаёт какое-нибудь пение… Я собственноручно восстановила лилеи и буду снова объясняться с Симоновым ― если Заболоцкий до его приезда не найдёт чего-нибудь хорошего для замены.[4]

  Лидия Чуковская, «Полгода в «Новом мире». О Константине Симонове», 1947
  •  

Был митинг. Мы говорили речи. Нас награждали огромными, в ладонь, медными медалями в память самоосвобождения Альфонсино от фашистов. Может быть, в этот день мы побывали в Альфонсино, или на мызе, где скрывался Гарибальди, или в приморском городке, где у рыбачьих лодок ― флаги с ликами святых. Был долгий тяжелый день, наполненный словами и делами, а наутро мы проснулись и пошли погулять. Равенна ― маленький городишко, белый, чистый, каменный, похожий, как многое в Италии, на Крым, только без гор и без моря. Очень скоро мы вышли в поле и пошли по неширокой дороге, обсаженной деревьями, кажется пиниями ― итальянскими соснами. И Заболоцкий сказал фразу, которую я запомнил точно: ― Здесь мне хорошо дышится. Вообще в Италии ему дышалось хорошо. Больной (год оставался до смерти), тучный, по всем статьям идеальная противоположность типу глобтроттера, он легко переносил и жару, и многочасовые поездки в автобусах и сверхскоростных поездах <...>, напряжение митингов, банкетов, интервьюирования и особенно частых изъяснений с итальянцами на волапюке из смеси малознакомых нам иностранных языков.[5]

  Борис Слуцкий, «О других и о себе», 1977

Примечания

[править]
  1. Николай Заболцкий. Текст песни «Меркнут знаки зодиака». РуСтих. Проверено 8 декабря 2020.
  2. Песня «Колотушка тук-тук-тук», группа «Территория», 1996 г. на YouTube
  3. 1 2 Заболоцкий Н.А. Полное собрание стихотворений и поэм. Новая библиотека поэта. — Санкт-Петербург, «Академический проект», 2002 г.
  4. Лидия Чуковская. Из дневника. Воспоминания. — М.: «Время», 2010 г.
  5. Б.А.Слуцкий. „О других и о себе“. — М.: «Вагриус», 2005 г.