Алистер Уэйнрайт «Корпорация „Бытие“»

Алистер Уэйнрайт «Корпорация „Бытие“» (англ. Alistar Waynewright «Being Inc.») — философско-художественное эссе Станислава Лема, замаскированное под рецензию на вымышленную книгу. Впервые опубликовано в авторском сборнике аналогичных произведений «Абсолютная пустота» 1971 года. Это вариация критики управляющего обществом суперкомпьютера, описанного, к примеру, в «Summa Technologiae» (гл. IV: Опасности электрократии), а гротескно показанные игры имеют упрощённые аналоги в появившихся позже ночных поисковых и альтернативно-реальностных играх.

Цитаты[править]

Там, где жизнь каждого находится под опекой мощных судьбостроительных компаний, исчезает различие между подлинными и втайне подстроенными событиями. Различие между естественными и искусственными приключениями, успехами, неудачами перестает существовать, если нельзя дознаться, что происходит по чистой, а что — по заранее оплаченной случайности.

Tam, gdzie każdy żywot znajduje się pod pieczołowitą kontrolą potężnych przedsiębiorstw usługowych, znika różnica między zajściami autentycznymi i tajnie zaaranżowanymi. Dystynkcja miedzy naturalnością i syntetyką przygód, sukcesów, klęsk przestaje istnieć, gdy nie można się już dowiedzieć, co zachodzi z czystego, a co — z opłaconego z góry przypadku.

	Очень сомнительно, что Прометей так уж вовсе не ожидал коршуна у своей печени. В свете новейшей психологии более вероятно, что для того он и похитил с небес огонь, чтобы после его клевали в печень. Он был мазохист;..
	Należy poważnie wątpić w to, jakoby Prometeusz nie spodziewał się sępa u swej wątroby. Jest raczej prawdopodobne, podług psychologii najnowszej, że on po to tylko skradł niebu ogień, żeby potem być dziobanym w wątrobę. Był masochistą;..

Опытность фирмы в режиссуре событий, подтверждённая миллионами искусственных судеб, преодолеет все трудности, стоящие на пути убийств по заказу. Скажем, смертник, заметив, что дверь его камеры приоткрыта, бежит, а сотрудники фирмы, которые только того и ждали, так срежиссируют путь беглеца, что он наткнётся на клиента в наиболее подходящих для них обоих условиях: к примеру, попробует скрыться в доме клиента, который как раз заряжает винчестер. Впрочем, каталог возможностей, предлагаемых фирмой, неисчерпаем.

Biegłość firmy w aranżowaniu wypadków, udowodniona milionami syntetycznych karier, pokona trudności piętrzące się na drodze zamawianych mordów. Ot, skazaniec zauważy, że drzwi celi śmierci są otwarte, ucieknie, a pracownicy firmy, czuwając, tak ukształtują drogę jego ucieczki, że natknie się na klienta w najwłaściwszych dla obu warunkach. Będzie się na przykład starał ukryć w domu klienta, podczas gdy gospodarz będzie akurat zajęty ładowaniem myśliwskiej broni. Zresztą katalog możliwości, jaki opracowała firma, jest niewyczerpalny.

Стратегия режиссуры абсолютно секретна, чтобы клиент никогда не узнал, что с ним случается естественным образом, а что — благодаря операциям компьютеров «Бытия», незримо пекущихся о его судьбе.
«Бытие» содержит целую армию служащих под видом обычных граждан: шоферов, мясников, врачей, инженеров, домохозяек, грудных младенцев, собак, канареек. Служащие обязаны сохранять анонимность. Тот, кто хоть раз нарушил своё инкогнито, то есть открыл, что он — штатный сотрудник корпорации «Бытие», не только теряет работу, но и преследуется до самой могилы: зная его пристрастия, фирма устроит ему такую жизнь, чтобы он проклял час, когда совершил предательство. На приговор, вынесенный за нарушение служебной тайны, некуда вносить апелляцию, ибо фирма вовсе не утверждает, что сказанное выше — угроза. Реальные методы увещевания недобросовестных работников отнесены к числу производственных секретов.

Strategia aranżacji musi być absolutną tajemnicą, w przeciwnym wypadku klient nie może nigdy dojść tego, co mu się zdarza naturalnie, a co dzięki operacjom firmowych komputerów, czuwających niewidzialnie nad jego losem.
„Being” posiada armię pracowników, występujących jako zwyczajni obywatele; jako szoferzy, rzeźnicy, lekarze, technicy, gospodynie domowe, niemowlęta, psy i kanarki. Pracownicy muszą być anonimowi. Pracownik, który raz zdradzi swe incognito, tj. wyjawi, że jest etatowym członkiem zespołu „Being Inc.”, nie tylko traci posadę, lecz jest ścigany przez firmę do grobu: znając jego upodobania, firma zaaranżuje mu życie tak, by przeklinał chwilę, w której dopuścił się haniebnego uczynku. Od kary za zdradę tajemnicy służbowej nie ma apelacji, ponieważ firma wcale nie głosi, jakoby powiedziane wyżej miało być pogróżką. Firma włącza bowiem sposoby realnego postępowania ze złymi pracownikami do swych sekretów produkcyjnych.

Если клиенты различных фирм сталкиваются между собой, возникают серьёзные трудности при выполнении заказов. Одна из них — тайный паразитизм, ведущий к закамуфлированной эскалации судьботворительных действий.
Допустим, мистер Смит желает блеснуть перед миссис Браун, женой знакомого, которая ему приглянулась, и выбирает по каталогу номер «396б», то есть спасение жизни при крушении поезда. И он, и она не должны потерпеть никакого ущерба, но миссис Браун — только благодаря мужеству Смита. Для этого фирма должна тщательно подготовить крушение и срежиссировать всю ситуацию, чтобы названные лица после серии мнимых случайностей оказались в одном купе; датчики, размещенные в стенах, в полу и подлокотниках кресел, снабдят исходными данными скрытый в туалете компьютер, программирующий операцию, а тот позаботится, чтобы катастрофа разыгралась строго по плану, то есть чтобы Смит не мог не спасти миссис Браун. Что бы он ни делал, стенка перевернувшегося вагона будет распорота точно в том месте, где сидит миссис Браун, купе наполнится едким дымом, Смиту, чтобы выбраться наружу, придется сначала выпихнуть через образовавшееся отверстие женщину. Тем самым он предотвратит её гибель от удушья. Операция эта не слишком трудна. Несколько десятков лет назад понадобились целых две армии — компьютеров и специалистов, — чтобы посадить лунный челнок в нескольких метрах от заданной точки, а сегодня эту задачу прекрасно решает один компьютер, располагающий множеством датчиков.
Но если «Гедонист» или «Подлинная жизнь» примут заказ от мужа миссис Браун, который потребует, чтобы Смит оказался трусом и негодяем, возникнут непредвиденные осложнения. Благодаря промышленному шпионажу «Жизнь» узнает о планируемой «Бытием» железнодорожной операции; дешевле всего для неё — подключиться к чужому сценарию; именно в этом и состоит «тайный паразитизм». В момент катастрофы «Жизнь» пустит в ход слабый отклоняющий фактор, и этого хватит, чтобы Смит, выталкивая в дыру миссис Браун, наставил ей синяков, порвал платье, а в довершение сломал ей обе ноги.
Через свою контрразведку «Бытие» может проведать о паразитическом плане и предпринять контрмеры: так начнется эскалация действий. В переворачивающемся вагоне состоится дуэль двух компьютеров — «Бытия» и «Жизни», одного — скрытого в туалете, другого — допустим, под полом вагона. За потенциальным спасителем женщины и за нею самой как потенциальной жертвой стоят два гиганта электроники и организации. За доли секунды разыграется чудовищная битва компьютеров; трудно даже представить себе, какие огромные силы будут брошены в бой — с одной стороны, для того, чтобы Смит толкал геройски и избавительски, а с другой — чтобы трусливо и членовредительски. Благодаря подключению все новых резервов то, что задумывалось как скромная демонстрация мужества и рыцарских качеств, может стать катаклизмом. В хрониках фирм на протяжении девяти лет отмечены две катастрофы подобного рода — так называемые эскары (Эскалации Режиссуры). После второй, которая обошлась вовлеченным в неё сторонам в девятнадцать миллионов долларов, израсходованных в виде электрической, паровой и водной энергии за каких-нибудь 37 секунд, было заключено соглашение о верхней границе энергозатрат. Они не должны превышать 10¹² джоулей на клиенто-минуту; кроме того, при оказании услуг исключаются любые виды атомной энергии.

Kiedy bowiem stykają się z sobą osoby będące klientami rozmaitych firm, realizacja zamówień każdej może napotkać nieprzewidziane trudności. Przejawiają się owe trudności jako tak zwany tajny parazytyzm, wiodący do zakamuflowanej eskalacji.
Powiedzmy, że pan Smith chce błysnąć przed panią Brown, żoną znajomego, która mu się podoba, i wybiera pozycję „396 b” z cennika, to jest — ocalenie życia w katastrofie kolejowej. Z katastrofy mają wyjść oboje bez szwanku, ale pani Brown — tylko dzięki bohaterstwu Smitha. Firma musi tedy precyzyjnie zaaranżować wypadek kolejowy, a także przygotować całą sytuację, by nazwane osoby wskutek pozornej serii trafów jechały w tym samym przedziale; czujniki, znajdujące się w ścianach, podłodze i oparciach foteli wagonu kolejowego, dostarczając danych komputerowi, programującemu akcję, ukrytemu w toalecie, zadbają o to, by wypadek zaszedł dokładnie według planu. Musi on zajść tak, żeby Smith nie mógł nie uratować życia pani Brown. Żeby nie wiedzieć co robił, bok wywróconego wagonu rozpruje się dokładnie w tym miejscu, w którym siedzi pani Brown, przedział wypełni się duszącym dymem i aby wydostać się na zewnątrz, Smith będzie musiał najpierw wypchnąć przez powstały otwór kobietę. Tym samym uratuje ją od śmierci wskutek uduszenia. Operacja ta nie jest zbyt trudna. Przed kilkudziesięciu laty trzeba było armii komputerów i drugiej — specjalistów, żeby osadzić prom księżycowy w odlegości metrów od jego celu; obecnie jeden komputer, śledzący akcję dzięki zestrojowi czujników, bez kłopotu rozwiązuje postawione zadanie.
Gdyby jednak „Hedonistics” bądź „Truelife Co.” przyjęły zamówienie od męża pani Brown, żądające, by Smith okazał się łotrem i tchórzem, dojdzie do nieprzewidzianych powikłań. Dzięki szpiegostwu przemysłowemu „Truelife” dowie się o planowanej przez „Being” operacji kolejowej: rzeczą najtańszą jest włączyć się do cudzego planu aranżerskiego: na tym właśnie polega „tajny parazytyzm”. „Truelife” wprowadzi w momencie katastrofy drobny czynnik odchylający, którego będzie dość, żeby Smith, wypychając przez dziurę panią Brown, posiniaczył ją, podarł jej suknię oraz złamał na dokładkę obie nogi. Jeśli „Being Inc.” dzięki swojemu kontrwywiadowi dowie się o tym pasożytniczym planie, podejmie środki zaradcze: i tak rozpocznie się proces operacyjnej eskalacji. W przewracającym się wagonie dojść musi do pojedynku dwu komputerów — tego „Being”, w toalecie, i tego „Truelife”, schowanego, być może pod podłogą wagonu. Za potencjalnym zbawcą kobiety i za nią, jako potencjalną ofiarą, stoją dwa molochy elektroniki i organizacji. Podczas wypadku wybuchnie — w ułamkach sekund — potworna bitwa komputerów; trudno pojąć, jak olbrzymie siły będą interweniować z jednej strony po to, by Smith pchał bohatersko i zbawiennie, i z drugiej, żeby tchórzliwie i depcząco. Wskutek wprowadzania coraz nowych posiłków to co miało być niewielkim popisem męstwa wobec kobiety, może się stać kataklizmem. Kroniki firm notują na przestrzeni dziewięciu lat dwie takie katastrofy, zwane eskarami (Eskalacje Aranżacji). Po tej ostatniej, która kosztowała zaangażowane strony 19 milionów dolarów, wydatkowanych w energii elektrycznej, parowej i wodnej w ciągu 37 sekund, doszło do ugody, mocą której ustalono górną granicę aranżacji. Nie może ona pochłonąć więcej niż 10¹² dżulów na klientominutę; wyłączone są też z realizowania usług — wszystkie rodzaje energii atomowej.

Мало того, что в 2041 году на всей территории США никто уже не может съесть цыпленка, влюбиться, вздохнуть, выпить виски, не выпить пива, кивнуть, моргнуть, плюнуть без верховного электронного планирования, устроившего предустановленную гармонию на годы вперед, но вдобавок корпорации с доходом в три миллиарда каждая в ходе конкурентной борьбы создали, сами того не зная, Единого в Трех Лицах Всемогущего Судьбостроителя. <…> Никто не может ни родиться, ни умереть спонтанно, и никто уже ничего не переживает просто так, сам по себе: любая мысль, любые тяготы, страхи, страдания суть звенья алгебраической компьютерной калькуляции. Понятия вины и кары, моральной ответственности, добра и зла отныне пусты; полная режиссура жизни исключает любые внебиржевые ценности.

Mało, że w roku 2041 na całym terytorium USA nikt już nie może zjeść kurczęcia, zakochać się, westchnąć, wypić whisky, nie wypić piwa, skinąć, mrugnąć, splunąć — bez wyższego planowania elektronicznego, które na lata z góry wytworzyło dysharmonię przedustanowioną. Nie zdając sobie z tego sprawy, w toku walki konkurencyjnej trzy miliardowe korporacje utworzyły Jednego w Trzech Osobach, Wszechmocnego Aranżera Losu. <…> Nikt już nie może ani urodzić się, ani umrzeć spontanicznie; a także nikt już na własną rękę, sam, do końca niczego nie przeżywa, ponieważ każda jego myśl, każdy lęk, trud, ból — jest ogniwkiem algebraicznych kalkulacji komputerowych Puste już są pojęcia winy, kary, odpowiedzialności moralnej, dobra i zła, ponieważ pełna aranżacja żywota wyklucza pozagiełdowe walory.

	Всё это, конечно, не сбудется так, как в романе, но неизвестно, уберегутся ли наши потомки от иных обличий того же феномена — быть может, не столь увлекательных в описании, но не уверен, что менее удручающих. — конец
	Rzecz na pewno się nie ziści w formie ukazanej przez „Being Inc.”, lecz nie wiadomo, czy los oszczędzi naszym potomkom innych postaci tego zjawiska — być może mniej zabawnych w opisie, lecz kto wie, czy i mniej dręczących.

Перевод[править]

К. В. Душенко, 1995

О произведении[править]

Почему я не написал эту книгу «нормальным способом»? <…> В таком случае эта история должна была бы отвечать определённым канонам произведения: действие должно было бы идти последовательно и «с близкого расстояния», что напоминало бы похоронную процессию, в которой провожают на кладбище фундаментальные ценности нашей истории. Это было бы необыкновенно обескураживающее, насмешливое произведение, написанное языком, не оставляющим тени надежды. Применённый мной приём, заключающийся в представлении краткого содержания в гротескном изложении, в значительной степени качественно уменьшил вес описываемых событий. За счёт миниатюризации и ускорения хода событий чудовищность приобрела элементы комизма — как если бы перевернули телескоп, через который наблюдают за похоронной процессией, галопирующей в сторону кладбища.
<…> нельзя бунтовать против ограничений, которые неотличимы от свободы. Следовательно, «Being Inc.» представляет своеобразное схождение Фауста в ад, причём ад этот оказывается неожиданно комфортным местом. Люди не могут этот ад покинуть, потому что не знают, что в него попали.
Именно так выглядит дальнейшее продолжение истории Фауста, которую я не написал.

— Станислав Лем, «Господин Ф.», 1977