Аня в стране чудес

Материал из Викицитатника

Владимир Набоков в 1923 году пересказал повесть Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в Стране чудес», приблизив её к русскому читателю[1].

Цитаты[править]

Здесь процитированы наиболее оригинальные тексты Набокова.
  •  

Крокодилушка не знает
Ни заботы, ни труда.
Золотит его чешуйки
Быстротечная вода.
Милых рыбок ждёт он в гости,
На брюшке средь камышей:
Лапки врозь, дугою хвостик,
И улыбка до ушей… — глава 2; пародия на самое известное назидательное стихотворение Исаака Уоттса «Противу праздности и шалостей» (Against Idleness and Mischief, 1715: «Как дорожит любым деньком / Малюточка пчела!»)[2], у Набокова — на строфу «Птичка божия не знает…» из «Цыган» Пушкина (как и у первого (анонимного) переводчика 1879 г. и П. С. Соловьёвой 1909[3])

  •  

В тёмной комнате,
с мышью остав-
шись вдвоём, хит-
рый пёс объявил:
«Мы судиться пой-
дем! Я скучаю
сегодня: чем вре-
мя занять? Так
пойдём же: я
буду тебя об-
винять!» «Без
присяжных, — вос-
кликнула мышь, —
без судьи! Кто
же взвесит
тогда оправ-
данья мои?»
«И судью, и
присяжных
я сам заме-
ню», — хитрый
пёс объя-
вил. — «И
тебя
я каз-
ню!» — глава 3; перевод «Мышиного хвостика»

  •  

… домик, на двери которого была блестящая медная дощечка со словами:
ДВОРЯНИН КРОЛИК ТРУСИКОВ.[1]глава 4

  •  

Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Тебя считают очень старым:
Ведь, право же, ты сед
И располнел ты несказанно.
Зачем же ходишь постоянно
На голове? Ведь, право ж, странно
Шалить на склоне лет!

И молвил он: «В былое время
Держал, как дорогое бремя,
Я голову свою…
Теперь же, скажем откровенно,
Мозгов лишён я совершенно
И с лёгким сердцем, вдохновенно
На голове стою».

— Ах, дядя, <…>
В такие годы ходят плавно,
А ты, о старец своенравный,
Влетел ты в комнату недавно
Возможно ль? — кувырком!

— Учись, юнец, — мудрец ответил. —
Ты, вижу, с завистью приметил,
Как легок мой прыжок.
Я с детства маслом мазал ножки,
Глотал целебные лепёшки
Из гуттаперчи и морошки —
Попробуй-ка, дружок!

— Ах, дядя, дядя, да скажи же,
Ты стар иль нет? Одною жижей
Питаться бы пора!
А съел ты гуся — да какого!
Съел жадно, тщательно, толково,
И не осталось от жаркого
Ни одного ребра!

— Я как-то раз, — ответил дядя,
Живот величественно гладя, —
Решал с женой моей
Вопрос научный, очень спорный,
И спор наш длился так упорно,
Что отразился благотворно
На силе челюстей. — глава 5; вольный перевод «Папы Вильяма»

  •  

Вой, младенец мой прекрасный,
А чихнёшь — побью!
Ты нарочно — это ясно…
Баюшки-баю. <…>

То ты синий, то ты красный,
Бью и снова бью!
Перец любишь ты ужасно.
Баюшки-баю. — глава 6; инверсия стихотворения Дэвида Бейтса «Любите!» (Speak Gently) через «Казачью колыбельную песню» Лермонтова[1]

  •  

Как дыня, вздувается вещий Омар.
«Меня, — говорит он, — ты бросила в жар;
Ты кудри мои вырываешь и ешь,
Осыплю я перцем багровую плешь».
Омар! Ты порою смеешься, как еж,
Акулу акулькой с презреньем зовёшь;
Когда же и вправду завидишь акул,
Ложишься ничком под коралловый стул. — глава 10; пародия на «Лентяя» (The Sluggard) И. Уоттса через «Песнь о вещем Олеге» Пушкина (как и у П. С. Соловьёвой)[3]

О пересказе[править]

  •  

Много переводил — начиная с «Alice in Wonderland» (за русскую версию которой получил пять долларов)…[1]

  — Владимир Набоков, «Другие берега», 1953
  •  

… моя «Аня в Стране чудес». Насколько бы лучше удался мне этот перевод пятнадцатью годами позднее! Хороши только стихотворения и игра слов.

 

… my Anya in Wonderland. How much better I could have done it fifteen years later! The only good bits are the poems and the word-play.

  — Владимир Набоков, «Юбилейные заметки», 1970
  •  

Сознавая в этом отношении полное бессилие своё, всё же хочется вновь и вновь повторить не новые уже аргументы.
<…> сомнительно остроумные переделки легко запоминаются, и хорошо ли это?
Дети едва только начинают знакомиться с поэзиею, их бы приучать чувствовать красоту лермонтовского стиха, приучать любить его, а тут в голову ребёнка вводят некрасивую, неостроумную пародию, издевательство. <…> родители и воспитатели <…> должны были бы избавить своих детей от засорения их юных мозгов подобною недоброкачественною литературою.[4][5]единственная рецензия на «Аню»[5]

  Евгений Елачич
  •  

… вслед за неизвестным первым переводчиком «Страны чудес» Набоков заменяет «Алису» на более привычное и домашнее имя «Аня». (Заметим, кстати, что, возможно, эта замена была подсказана и тем, что имя трагически погибшей императрицы Александры Фёдоровны в сокращении было близко к имени кэрролловской героини: «Аликс» в кругу близких или «Алиса» в широких кругах простонародья. Набоков, конечно, знал об этом.)
<…> в почерке молодого Набокова чувствуется большая сила и накал, однако, может быть, это происходит потому, что он адресует свою книгу <…> только детям <…>. Впрочем, возможно, что таково уж свойство русского языка, гораздо более определённого и эмоционального в окраске отдельных слов? В своём знаменитом «Постскриптуме к русскому изданию» романа «Лолита» стареющий писатель признавал [это] <…>.
Он весьма удачно справляется с синтаксисом, гораздо более тяжёлым в русском языке, чем в английском…
<…> работа над «Страной чудес» проявила изначально существовавшую потенциальную соприродность двух авторов. И дело не только в том, что оба страдали бессонницей, были «педантами», увлекались шахматными задачами и кроссвордами, <…> задумывались о таких метафизических проблемах, как «время», «пустота» или «ничто», имели вкус к конструированию особых слов и миров. Дело ещё и в том, что у обоих была та редкая склонность к всевозможной словесной «игре», которая отличает лишь очень немногих. Возможно, что вчитывание в «Страну чудес» в самом начале творческого пути определило — или, скорее, помогло определить — многие темы зрелого, гениального Набокова. <…>
В переводе «Ани» очень чувствуется глубоко личная, «набоковская» тема. <…> И может быть, тот факт, что из всех стихотворений «Страны чудес» Набоков опустил стихотворное посвящение, предваряющее сказку, имеет в этом плане особый смысл. <…>
Это посвящение Кэрролла, обращённое в прошлое, Набокову было невозможно перевести, ибо оно напоминало — столь живо и ясно! — об утраченном золотом сне, «сказочном счастливом» детстве и годах, проведённых в России…[1]

  Нина Демурова, «Алиса на других берегах»

Примечания[править]

  1. 1 2 3 4 5 Льюис Кэрролл. Аня в стране чудес (Alice's Adventures in Wonderland). — М.: Радуга, 1992. — С. 7-28.
  2. Мартин Гарднер. Аннотированная «Алиса» (1960) / перевод Н. М. Демуровой // Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в Стране чудес; Сквозь зеркало и что там увидела Алиса. — М.: Наука, 1978. — (Литературные памятники).
  3. 1 2 М. Маликова. Примечания // Владимир Набоков. Собрание сочинений русского периода в 5 томах. Том 1. 1918-1925. — СПб.: Симпозиум, 1999. — С. 774-5.
  4. Русская школа за рубежом (Прага). — 1923. — № 5—6. — С. 216.
  5. 1 2 Галина Глушанок. Неизвестная рецензия на перевод В. Сирина «Алисы в стране чудес» // Звезда. — 2016. — № 11.