Возвращение в Брайдсхед
«Возвращение в Брайдсхед» (англ. Brideshead Revisited) — один из наиболее известных романов английского писателя Ивлина Во, написан в 1944 году.
Цитаты
[править]Я дошел до расположения третьей роты на вершине холма, остановился и посмотрел вниз, на наш лагерь, только теперь открывавшийся взгляду сквозь быстро поредевший утренний туман. — Пролог. Брайдсхед обретённый. | |
When I reached C Company lines, which were at the top of the hill, I paused and looked back at the camp, just coming into full view below me through the grey mist of early morning. | |
— Чарльз Райдер |
Книга первая
[править]«Я бывал здесь раньше», сказал я; и я действительно уже бывал здесь; первый раз — с Себастьяном, больше двадцати лет назад, в безоблачный июньский день, когда канавы пенились цветущей таволгой и медуницей, а воздух был густо напоен ароматами лета; то был один из редких у нас роскошных летних дней, и, хотя после этого я приезжал сюда ещё множество раз при самых различных обстоятельствах, о том, первом дне вспомнил я теперь, в мой последний приезд. — глава первая | |
"I have been here before," I said; I had been there before; first with Sebastian more than twenty years ago on a cloudless day in June, when the ditches were creamy with meadowsweet and the air heavy with all the scents of summer; it was a day of peculiar splendour, and though I had been there so often, in so many moods, it was to that first visit that my heart returned on this, my latest. | |
— Чарльз Райдер |
Но я в ту пору искал любви, и я пошел, охваченный любопытством и смутным, неосознанным предчувствием, что здесь наконец я найду ту низенькую дверь в стене, которую, как я знал, и до меня уже находили другие и которая вела в таинственный, очарованный сад, куда не выходят ничьи окна, хоть он и расположен в самом сердце этого серого города. — глава первая | |
But I was in search of love in those days, and I went full of curiousity and the faint, unrecognized apprehension that here, at last, I should find that low door in the wall, which others, I knew, had found before me, which opened on an enclosed and enchanted garden, which was somewhere, not overlooked by any window, in the heart of that grey city | |
— Чарльз Райдер |
Хорошо бы всюду, где был счастлив, зарывать в землю что-нибудь ценное, а потом, в старости, когда станешь безобразным и жалким, возвращаться, откапывать и вспоминать. — глава первая | |
'I should like to bury something precious in every place where I've been happy and then when I was old and ugly and miserable, — I could come back and dig it up and remember.' | |
— Себастьян Флайт |
Знать и любить другого человека — в этом и есть корень всякой мудрости. — глава вторая | |
To know and love one other human being is the root of all wisdom. | |
— Чарльз Райдер |
Разговор, как я его понимаю, подобен жонглированию. Взлетают шары, мячики, тарелки — вверх и вниз, туда и назад, колесом, кувырком, — обыкновенные, весомые вещи, которые искрятся в огнях рампы и падают с громким стуком, если их не подхватить. Но когда разговаривает наш дорогой Себастьян, кажется, будто это маленькие мыльные пузыри отрываются от старой глиняной трубки, летят куда попало, переливаясь радугой, и через секунду — пшик! — исчезают, и не остается ничего, ровным счетом ничего. — глава вторая | |
'...Conversation should be like juggling; up go the balls and the plates, up and over, in and out, good solid objects that glitter in the footlights and fall with a bang if you miss them. But when dear Sebastian speaks it is like a little sphere of soapsud drifting off the end of an old clay pipe, anywhere, full of rainbow light for a second and then - phut! vanished, with nothing left at all, nothing.' | |
— Энтони Бланш |
Как несправедливо редко в зрелые годы вспоминаем мы добродетельные часы нашей юности; её дни видятся на расстоянии непрерывной чередой легкомысленных солнечных беспутств. История молодой жизни не будет правдивой, если в ней не найдут отражения тоска по детским понятиям о добре и зле, угрызения совести и решимость исправиться, черные часы, которые, как зеро на рулетке, выпадают с грубо предсказуемой регулярностью. — глава третья | |
How ungenerously in later life we disclaim the virtuous moods of our youth, living in retrospect long, summer days of unreflecting dissipation. There is no candour in a story of early manhood which leaves out of account the home-sickness for nursery morality, the regrets and resolutions of amendment, the black hours which, like zero on the roulette table, turn up with roughly calculable regularity. | |
— Чарльз Райдер |
— Кто так молится: «Боже, сделай меня добродетельным, но не сегодня»? Не помните? | |
'Who was it used to pray, "O God, make me good, but not yet"?' | |
— диалог между Чарльзом Райдером и Себастьяном Флайтом |
Комментарий=|Оригинал=}}
Как это по-оксфордски, — сказал я, — начинать новый год с осени. — глава пятая | |
"It is typical of Oxford," I said, "to start the new year in autumn." | |
— Чарльз Райдер |
Книга вторая
[править]Почему быть несчастливым в Кении не так важно, как быть несчастливым где-то ещё? — глава первая | |
'Why does it matter less being unhappy in Kenya than anywhere else?' | |
— Чарльз |
Беда современного образования в том, что оно маскирует истинные размеры человеческого невежества. — глава вторая | |
The trouble with modern education is you never know how ignorant they are. | |
— Эдвард Райдер |
Книга третья
[править]Моя тема — память, этот крылатый призрак, взлетевший надо мною однажды пасмурным военным утром. — глава первая | |
My theme is memory, that winged host that soared about me one grey morning of war-time. | |
— Чарльз Райдер |
Ничто в сущности, не принадлежит нам, кроме прошлого. — глава первая | |
We possess nothing certainly except the past. | |
— Чарльз Райдер |
Может быть, всякая наша любовь — это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими; может быть, ты и я — лишь некие образы, и грусть, посещающая нас порою, рождается разочарованием, которое мы испытываем в своих поисках, тщась уловить в другом то, что мелькает тенью впереди и скрывается за поворотом, так и не подпустив к себе. — глава четвертая | |
"perhaps all our loves are merely hints and symbols; vagabond-language scrawled on gate-posts and paving-stones along the weary road that others have tramped before us; perhaps you and I are types and this sadness which sometimes falls between us springs from disappointment in our search, each straining through and beyond the other, snatching a glimpse now and then of the shadow whcih turns the corner always a pace or two ahead of us." | |
— Чарльз Райдер |
Невозможно быть святым, не страдая. — глава четвертая | |
'No one is ever holy without suffering.' | |
— Корделия Флайт |
Я жил осмотрительно, закрывался от холодного ветра, ел умеренно пищу по сезону, пил тонкие вина, спал в собственной постели, я проживу долго. — глава пятая | |
I have lived carefully, sheltered myself from the cold winds, eaten moderately of what was in season, drunk fine claret, slept in my own sheets; I shall live long | |
— монолог умирающего лорда Марчмейна. |
Боже, если Бог есть, прости ему его грехи, если такая вещь как грех существует. — конец пятой главы | |
O God, if there is a God, forgive him his sins, if there is such a thing as sin. | |
— Чарльз Райдер |
Перевод
[править]И. М. Бернштейн