Держа кувшин над головой, Грузинка узкою тропой Сходила к берегу. Порой Она скользила меж камней, Смеясь неловкости своей. И беден был её наряд; И шла она легко, назад Изгибы длинные чадры Откинув. Летние жары Покрыли тенью золотой Лицо и грудь её; и зной Дышал от уст её и щёк — Мцыри
Потом седой, кудрявый грузин принес ему на железной пике полусырой пахучий шашлык, с каким-то развратным щегольством срезал мясо в тарелку и , для пущей азиатской простоты, собственноручно посыпал луком, солью и ржавым порошком барбариса — Казимир Станиславович, 1916
— В Москве есть станция метро, называется именем Багратиони. Когда я ее проезжаю, у меня в глазах всегда появляются слезы — это слезы гордости. Я горжусь, что этот великий полководец мой соотечественник. И сейчас, когда смотрю на скамью подсудимых, у меня слезы. Но это другие слезы — это слезы стыда. И мне стыдно, что я тоже грузин — Мимино
