Мимино

Мимино

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

«Мимино́» (груз. მიმინო) — советский трагикомедийный художественный фильм режиссёра Георгия Данелии.

Цитаты

— Гиви Иванович! Дай ключи от машины. ― Галстук. ― Мне в город надо. — Не дам. — Почему? — Глушитель мне оторвали? — Это брак был. — Фары разбили? — Я разве?.. — А вчера Надя там под сиденьем помаду нашла. — А!.. — Гиви Иванович, я уже объяснял. Я сестру в больницу возил, родную. — А пробка от шампанского? Всё! Больше никому не дам<машину и права>. Сам научусь ездить и буду свою семью возить.

[Диалог с сотрудником ГАИ] — Привет! Как поживаешь? — Права. — Новый анекдот знаешь? — Знаю. Права. — А может быть… — Не может быть. Права.

Гиви Иваныч! Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял, и права.

— Нет, нет и нет! — 5800 голландских кур ждут меня в Тбилиси. Что мне делать? — В первую очередь мы обслуживаем пассажиров. — Товарищ Гоглидзе, это демагогия! Пассажир может две недели сидеть ― и с ним ничего не случится, а курица испортится! [разговор ведётся при пассажирах] — Ну-ка, отойди.

— Осторожно! — Что, хрусталь, что ли?

Смотри сюда. Взял — тихонечко положил. Понял?

— Какими судьбами? — Вот, Дели не принимает. А ты как? Где? — Да вот… Кур вожу голландских.

— Сокол и Ястреб, немедленно прекратите засорять эфир! Между прочим, Ястреб, сорок первый размер не у Анзора, а у меня… Как поняли? Приём.

— Валико, если большой самолёт и твой вертолёт цепью связать, кто победит? — Цепь.

— Что? Опять выселяют? — Нет. В этом гостиница я директор.

Здесь её [корову] кто купит? Здесь её все знают…

Это же не самолёт. Это бабочка! Чёрт бы её побрал…

— Садитесь, пожалуйста. — Спасибо, я пешком постою.

Гиви, скажи Вано, что подков в Москве нет.

Знаешь, что мне сказали? «Такие пилоты, как вы, на улице не валяются!»

Алла, пойдём ресторан, туда-сюда потанцуем…

Ты и твой Лариса Ивановна не две пары в сапоге.

— Валик-джан, я тебе один умный вещь скажу, но только ты не обижайся. Ты и она — не две пары в сапоге. — Почему? — Слушай, ты видный мужчина, а она… [о женщине] Возьми кошку, опусти в воду, вынь… и такая же худая. — Дело вкуса. Например, армянам толстые нравятся, а грузинам — худые. — А что, грузинам толстые не нравятся? — Нет. — Хочешь, я тебе покажу, как ты идешь по Москве? — Покажи. — Это кепка. — Идешь так. Раз, два, три… хоп! [кошка мяукает] — Ну что «хоп», а? Что?.. — Машина украли. — Как — украли? — Эх!.. — Подожди, Рубик, а ты точно помнишь, что это тот двор?! — Как не помню?! Вон мусорный ящик — а там женщина курила… — Подожди, Рубик, успокойся. Встань здесь! Встань здесь! Никого не пускай и никого не выпускай! Стереги следы! Я сейчас милицию приведу. — Скажи, что машину украли!.. 26-Б… Совсем новая…

Друг, сюда нельзя! Тут следы…

Друг, я тебя как брата прошу, не подходи.

— Что с ним? — Ушёл.

Валик-джан, я тебе один умный вещь скажу, но только ты не обижайся.

Мы ещё увидимся. Я так думаю.

Туда-сюда, культурное мероприятие.

— Эти «Жигули»… Чем думают, я не знаю. Под ногами крутятся, крутятся, крутятся… ― Да у нас не «Жигули» ― а «Волга»; врёт он всё. ― Слушай, я тебе мешал?! Подожди!.. Ты тоже не мешай!

Алё? Ларису Ивановну хочу.

— А хотите, я из самолёта выпрыгну? — Нет, не хочу. — А я хочу.

Валико, восемь баранов было — один баран куда делся? — А себя ты посчитал? — Нет. — Так восемь с тобой было! — А… [пастуху] Восемь со мной было!

— Лётчик? — Иногда. Вообще-то я эндокринолог.

— [кричит] Слушайте, вы дадите мне, наконец, поговорить или нет?! — Слушай, что ты на меня кричишь? Я здесь живу! — А я, по-вашему, здесь не живу?! — А ты что, на меня сердИлся?! — СердИлся! — А я тебя три раза просил, чтоб ты взял!.. — Ну, и что?! — Ну, что — что?! — Что — что?! — Что — что?! — То! — То! — То. — То!..

Такая гидравлика — с ума сойдёшь! Я так думаю…

Как вы думаете, если покрасить зелёного цвета, будет держаться, а?

[покупатель примеряет кепку] — Немного жмёт. — Жарко. От тепла все предметы расширяются. А эта кепка зимняя. Зимой твоя голова будет меньше. Зам-тар-щи [Зимой].

Слушай, я сейчас там так хохотался.

[по телефону] — Телави? — Yes. — [выясняется, что попал в Тель-Авив] Извините, до свидания. — Подожди. Подожди… Давай споём что-нибудь.

Маляр Аристофан: Хозяин, а может быть, этот коло́р, а? Гиви Иваныч: [раздражённо стучит по столу и кричит] Ви пачему без стука входите?! Выйдите в коридор и подождите, пока вас не вызовут! Что за манеры?! Маляр Аристофан: [обиженно] Тогда сам подбирай коло́р и сам крась! А меня здесь нет!.. [выходит] Гиви Иваныч: [произносится по-грузински] Аристофан!.. Аристофан, я пошутил! Что я, за всеми должен бегать?!..

У нас горы, панимаешь, горы! Ты в зоопарке был? Там верблюд видел?.. Верблюд?

— Какое кино? — «Разбитое сердце». — Про войну? — Нет, про любовь.

Я ставлю на число 13 и вручаю свою судьбу Всевышнему.

Вот это круглое — рулетка. В неё на деньги играют.

— Слушай, Валико! Что эта женщина хочет?! — Ничего не хочет. Танцует.

Многоуважаемый господин Али! Здесь миллиард. Я прошу руки Вашей дочери.

Али! Не уходи! Он простит тебя.

Прощай, Сорея!

Нет, кувшин можно склеить, а разбитое сердце — никогда!

Умер. Кончилось кино.

— Хачикян! — А?! — Свидетель Хачикян! Я вас что, должна по всей Москве искать?! — Слушай, вы сами сказали: «Свидетели, удалитесь». Я удалился. Почему искать?.. Я здесь стою — всем видно.

— Слушай, друг, у тебя хорошие глаза, сразу видно, что ты хороший человек. Помоги, пожалуйста. ― Пройдёмте! — Извини, генанцвале! — Давай-давай. — Лет через пять!.. помогу! — Поможешь-поможешь.

— Друг, гражданская авиация правильно еду? — Да. — Спасибо!

— Валик-джан, зачем тебе большая авиация? Поедем ко мне домой, мама долму готовит. Ты любишь долма? — Нет. — Потому что у вас не умеют готовить долма. А настоящий долма — ух! — Рубик, дорогой, только теперь не скажи, что у нас и сациви не умеют готовить.

— Валик-джан. У нас в Дилижане, в кухне, открываешь простой кран — вода течёт, второе место занимает в мире! — А первая в Ереване, да? — Нет, в Сан-Франциско. — А Боржом? Сначала подумай, потом говори.

Дзер нманнерэ хайтаракумен Республикан! [в переводе с армянского: «Такие, как вы, позорят Республику! Хачикян — это я»; фраза популярна в Армении].

Вай мама, эс инчэ катарвум, эс инч тегэм энгел!.. [Ой мама, что это делается, куда я попал?!..]

— Прибежали в избу дети! Второпях зовут отца: «Тятя, тятя, наши сети Притащили мертвеца!» — Валико, «тятя-тятя» — это что?..

— В Европе теперь никто на пианино не играет, играют на электричестве. — На электричестве играть нельзя — током убьёт. — А они в резиновых перчатках играют… — Э! В резиновых перчатках можно!

— …ему будет приятно. Когда ему будет приятно, я буду чувствовать, что мне тоже приятно! А ты говоришь, прямо… — Меня в Орджоникидзе ждут… — Знаешь что, я тебе умный вещь скажу, но только ты не обижайся: когда мне будет приятно, я так довезу… что тебе тоже… будет… приятно…

— Этот… — Потерпевший. — …потерпевший открыл дверь, а Валик-джан… — Подсудимый. — …подсудимый сказал: «Здравствуй, дорогой». А потерпевший сказал: «Извините, я туалет хочу»… А она… выскочила на улицу и кричала: «Милиция, милиция!». А я сказал: «Валик-джан, пошли домой». И пошли. — Значит, вы утверждаете, что подсудимый не наносил побоев потерпевшему? — Конечно, не наносил! Он пошёл туалет, а он не смог дверь сломать… — Значит, дверь он ломал? — Зачем ломал? — Ну вы же сами сказали. — Слушай, я русский язык не хорошо знаю… Он постучил в дверь и сказать — тоже хочет… Такие вопросы задаёте, что… неудобно отвечать… даже. — Свидетель Хачикян, ну, а люстру подсудимый разбил, да? — Да-а! Разбил… Зачем буду отрицать?! Когда мы пошли домой, он случайно стулом зацепил… — У меня вопрос к свидетелю. Можно? Спасибо. Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему? — Да-а! Испытывал! Он мне сам сказал: «Такую личную неприязнь… я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу»… — А вот подсудимый утверждает, что он не был знаком с Папишвили… — Слушайте, откуда знаком?! Когда тот пошёл туалет, Валико меня спросил: «Слушай, — говорит, — кто-о он такой, этот потерпевший? Куда он пошё-ол?? Я его, — говорит, — первый раз вижу!».

— В Москве есть станция метро, называется именем Багратиони. Когда я её проезжаю, у меня в глазах всегда появляются слёзы — это слёзы гордости. Я горжусь, что этот великий полководец — мой соотечественник. И сейчас, когда смотрю на скамью подсудимых, у меня слёзы. Но это другие слёзы — это слёзы стыда. И мне стыдно, что я тоже грузин. — Отвечайте по существу, пожалуйста!

— Ваше слово, Светлана Георгиевна. — Я послала запрос в отделение милиции города Телави и вот получила ответ… На ваш запрос отвечаем… — Погромче, пожалуйста.

— 15 октября 1967 года между Папишвили и Мизандари произошёл инцидент в ресторане. Мизандари погнался за Папишвили, который укрылся от него в туалете, поймал и макнул три—четыре раза головой в унитаз. После чего был задержан милицией. Гражданин Мизандари отказался дать разъяснения по поводу своего поступка. Однако сестра его рассказала, что в шестьдесят пятом году она работала под руководством Папишвили. Папишвили обещал жениться на ней, склонил её к сожительству, однако обещания своего не сдержал. Е. К. Мизандари с базы уволилась. Сейчас проживает в деревне Таркло, где работает на животноводческой ферме. В шестьдесят шесто́м году у неё родился мальчик Варлаам… — Да это не мой ребёнок!

— Что касается стоимости люстры, то у меня есть заключение эксперта. Она не из венецианского стекла, а изготовлена в Воронеже, в артели имени Клары Цеткин, и продаётся по розничной цене тридцать семь рублей сорок шесть копеек… — Я сам не знал, Нугзар, клянусь честью. Ну, падла буду!

— Ну что? — Штраф пятьдесят рублей с выплатой ущерба!

— Рубик-джан, ты из Тбилиси через красный мост поедешь? — Да. — Тогда я та́м сойду. — Нет, дорогой, я тебя до самого до́ма довезу.

— Время есть, я дал телеграмму и взял отпуск за свой счёт. — А где ты всё это время жил? — У ребят с автобазы.

— Слушай, а этот кошка где работает? — Какая кошка? — Тот, который в Большой театр не пришла. — А… Она стюардесса. На международной линии летает. — А-а-а… Слюшай, что ты хочешь?! Если женщина каждый день артистов видит, академиков видит, космонавтов видит, Иштояна видит… Может вот так потрогать. Ты кто такой для неё?!

— Слушай, кто зверь?! Я зверь?

— Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?

Какой нормальный человек в Москву без денег приедет? Ну, пошёл в ресторан, туда-сюда, закусили — и кончились.

— Кофе сколько стоит? — 11 копеек. — А чай? — 6 копеек. — Чай хочу!.. [даёт 10 копеек] Сдачи не надо!

— Андрюша, хочешь в город съездим, а? ― Нет. ― Походим, посмотрим. ― Да видел я его тысячу раз.

— Валентин Константинович! ― Да? ― Сядете в такси, скажете: Европа-центр. Сядете обратно, скажете: Аэропорт. Несложно. ― А такси дорого стоит? ― Да нет, тут рядом.

— А подзорная труба сколько будет стоить? ― Смотря какая. ― Хорошая, с цейсовскими стеклами, я племяннику должен купить. ― Хорошее всё дорого.

Сценарий

— Лариса Ивановна, он поручил вас спросить, в какой театр сегодня хотите пойти? — А он что, волшебник? — Зачем — волшебник? — Может в любой театр билеты достать? — Может. — И в Большой? — Конечно. — И на Таганку? — Таганка? — Хачикян удивился, закрыл ладонью трубку, зашептал Валико: — Таганка — тюрьма. Сурен там сидел. Большой шутница этот твой Лариса Ивановна…

Хачикян: На любую дорогу можно вернуться. Если она правильная.

О фильме

• Данелия Г. Тостуемый пьёт до дна. — 2005.