Евгения Соломоновна Гинзбург
Евге́ния Соломо́новна Ги́нзбург ( 7 [20] декабря 1904 год, Москва — 25 мая 1977, там же) — советская журналистка, писательница. Кандидат исторических наук.
Из книги "Крутой Маршрут"[править]
- В юности мне нравилось повторять: «Мыслю — значит, существую». Теперь я могла бы сказать: «Страдаю — значит, жива».[1]
- Самое страшное — это когда злодейство становится повседневностью. Привычными буднями, затянувшимися на десятилетия.[2]
- Как условна грань между высокой принципиальностью и узколобой нетерпимостью.[1]
- Колымской шутки — «Трудно только первые десять лет» — мы ещё тогда не слыхали.[1]
- Я часто думала о трагедии людей, руками которых осуществлялась акция тридцать седьмого года. Каково им было! Ведь не все они были садистами. И только единицы нашли в себе мужество покончить самоубийством.[1]
- В этом театре ужасов одним актерам отданы роли жертв, а другим — палачей. Последним еще хуже.[1]
- Прыгать в пропасть лучше с разбега, не останавливаясь на ее краю и не оглядываясь на прекрасный мир, оставляемый навсегда.[1]
- Нет, не только чужой, но даже и свой собственный опыт ничему не учит. Мы по-прежнему пытались прогнозировать свое и общее будущее исходя из разумных посылок. Ничему мы не научились за двенадцать лет. Все так же недоступна была нам логика, вернее, алогизм злодейства.[1]
- Нет более горячей дружбы, чем та, что создается тюрьмой.[1]
- Я внутренне давно поняла, что в нашем мире обычные связи причин и следствий разорваны. Ни Кафку, ни Орвелла я тогда еще не читала, поэтому логики этих алогизмов еще не угадывала.[1]
Воспоминания других людей о Евгении Гинзбург[править]
- Я нередко бывал в ее московском доме, я помню мнемонический прием, с помощью которого она советовала пользоваться ее телефонным номером, (не забыл до сих пор: АД‑1–37-18). «АД один – это нетрудно; 37 – это год, когда меня посадили; 18 – столько лет я просидела.
- цитируется по статье приемной дочери Евгении Гинзбург — Антонины Аксеновой, письмо "молодого друга" матери[3]