приёмная комиссия в вуз (после плохого ответа Ивана): Мальчиков у нас действительно дефицит, но не до такой же степени.
Лидия Алексеевна: Послушай, что пишет твой Базин. «Крепостное крестьянство с негодованием встретило сообщение о татаро-монгольском нашествии». Это пишет учащийся профессионально-технического училища! Иван: А что здесь неверно, собственно? По-твоему, крестьянство должно было радоваться приходу Батыя, да?
Лидия Алексеевна: Я нашла тебе работу. Иван: Надеюсь, не ниже замминистра?
— Почти. Курьер в журнале «Вопросы познания».
— Всегда мечтал стать шестёркой.
— Значит, можешь считать, что тебе крупно повезло.
Иван (написал анкету на работе): Я родился в провинции Лангедок в 1668 году. Мой род, хоть ныне и обедневший, принадлежит к одним из самых славных и древних семейств королевства. Мой отец, граф де Бриссак, сражался в Голландии в полку господина Лаваля, был ранен копьём при осаде Монферрата, на стенах которого он первым водрузил королевское знамя. До 17 лет я жил в родовом замке, где, благодаря заботам моей матушки баронессы де Монжу, был прилично воспитан и получил изрядное образование. Ныне, расставшись со своими дорогими родителями, дабы послужить отечеству на поле брани, прошу зачислить меня в роту чёрных гвардейцев его Величества.
Базин: Поехали кататься? (на скейте) Иван: Не могу — рукопись надо отвезти. Базин: Отвезёшь. Покатаешься и отвезёшь…
Катя: У моей мамы тоже длинные ноги. Иван: Интересно было бы посмотреть!
Семён Петрович: Любопытно было бы узнать, молодой человек, те принципы, по которым вы собираетесь существовать в обществе. Иван: А принципы самые несложные. Хотелось бы иметь приличный оклад, машину, квартиру в центре города и дачу в его окрестностях. Да, ещё — поменьше работать… Семён Петрович: Материальные блага безусловно важны, тут нет ничего предосудительного. Но ведь их надо заслужить… Иван: Ну почему же? А если жениться? Вот я, к примеру, обольщу вашу дочь, женюсь на ней, и дело, можно сказать, в шляпе. Ведь у вас наверняка и связи имеются, и денежки водятся, не захотите же вы сделать несчастной жизнь единственной дочери! Найдёте же возможность и в институт меня пристроить, и тёплое местечко выхлопотать…
Иван: Слушай, Базин! Ты по каким принципам существуешь? Базин: Чего? Иван: Я и моё поколение хотим знать, в чьи руки перейдёт построенное нами здание. Базин: Ты в философском смысле интересуешься? Иван: А ты не виляй, отвечай, давай. Базин: Основной принцип моего существования — служение гум… гум… гуманистическим идеалам человечества. Иван: Молодец! Горжусь тобой. Бери девочек, дуй в кино.
Зинаида Павловна: Степан Афанасич, какое у вас самое заветное желание?
— Ну, чтобы в Московской области атмосферное давление не падало ниже 740 градусов.
— Это ещё зачем?
— Рыба лучше клюёт!
— А вот я загадала бы желание, чтобы выйти замуж за японца!
— Почему за японца-то?
— У них технология самая передовая!
— А грузин тебя не подойдёт? А то у меня есть один.
<…> Иван: А я мечтаю, чтобы коммунизм на всей земле победил.
Степан Афанасьевич: А что если этим дыроколом, да по башке?! (по телефону) Шумим? Да это у нас новый курьер с окна свалился, и знаете, что любопытно, Олег Петрович? Ему на голову дырокол упал. Да нет. У вас маленький. А у нас такой огромный дыроколище. Нет. Ни единой ссадины. Ага. Хорошо. Сейчас зайду.
Иван: Я б щас тоже мог на первом курсе. Сдал все экзамены на отлично, но потом забрал документы, решил жизненный опыт подкопить, в армии послужить.
Катя: Что будем делать? Иван: Может поцелуемся?
— Ты зачем меня сюда позвал?
— Чтобы целоваться.
Маша (комментирует журнал мод): А в Париже так не носят. Иван: А вы бывали в Париже? Катя: Маша всё лето провела в Белграде. Иван: Ну а в Париже-то вы были? Маша: Нет! В Париже я не была!
— А ты где учишься, Иван?
— Нигде.
— Работаешь или будешь поступать?
— Куда ж поступать с моей анкетой? Я 5 лет оттрубил.
— Где оттрубил?!
— В зоне. 5 лет отсидел. От звонка до звонка. У тебя спиртяги нет?
— Что?!
— Спирта, говорю, нет?
— Нет, спирта нет.
— Угу… А одеколон у вас водится?
— Не знаю, может быть у папы… Духи есть!
— Наши или импортные?
— Французские.
— Не люблю я французское… Ну ладно, давай тащи!
Семён Петрович: А на что семью содержать будете? Иван: Трудности нас не пугают. Работать будем. Я немного пишу.
— Да-с, и что? Интересно было бы послушать.
— Ну, вот, из последнего:
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный.
К нему не зарастёт народная тропа…»
Катя (шутит об Иване): Тронутый немного, с молотилки упал.
Базин: Ко мне нельзя, у меня тётка с семьёй в гости из Таллина приехала. Голова идёт кругом от этих провинциалов.
Иван: А можно я вас буду папой называть?
Олег Николаевич: Мы, наше поколение, желаем знать, в чьи руки попадёт воздвигнутое нами здание.
Олег Николаевич: Я говорю <сыну>: «зачем тебе эти бицепсы, трицепсы, что ты хочешь добиться?» Он берёт банку, так её — ха — в лепёшку. И говорит: «Ты так не сделаешь!»
{{Q|Агнесса Ивановна: - Я каждый день смотрю телевизор и уверяю вас, что очень хорошо знаю нашу молодёжь.
Иван: Слушай, Базин, у тебя есть мечта?
— Какая мечта?
— Ну, о чём ты мечтаешь в жизни?
— У меня мечта — пальто купить.
— Ну что это за мечта…
— Зима на носу, а мне ходить не в чем. Прошлую зиму в куртке проходил, болел всю дорогу.
— Тебе что, родители пальто купить не могут?
— Ага, купят они. Отец алименты платит, мать ни копейки не даёт. Считает, что мне не нужны деньги. Она — больной человек. В этом нет никаких сомнений. Чего с этим поделаешь?
— Ну-ка встань.
— Зачем?
— Ну встань, тебе говорят. (даёт своё пальто) На, носи на здоровье.
— Ты что, сдурел?
— Мне всё равно в армию скоро. Носи и мечтай о чём-нибудь великом.