Мальвиль (роман)

«Мальвиль» (фр. Malevil) — постапокалиптический роман Робера Мерля 1972 года.

Цитаты

	… искупать Момо. <…> Это было дело нелёгкое. Надо было неожиданно схватить Момо, содрать с него одежду, как шкуру с кролика, запихнуть этого детину в чан с водой и с огромным усилием удерживать его там: он вырывался как бешеный и орал истошным голосом… — I
	… approprier Momo. <…> Ce n’est pas une mince affaire. Il faut se saisir de Momo, par surprise, le dépouiller comme un lapin de ses vêtements, le mettre à tremper dans un baquet et l’y main— tenir, car il se débat comme un furieux en criant d’une voix sauvage…

Никто из моих приятелей не ответил мне взглядом. И вдруг, как сейчас помню, я смертельно на них обиделся, во мне поднялось то же чувство бессильной ненависти, с какой Пейсу только что смотрел на меня. Подобно тому как новорождённый кричит от боли, впервые глотнув воздуху, так и мы, пережившие, каждый в одиночку, эти долгие мучительные часы, сейчас с великим трудом преодолевали барьер отчуждённости, вступали в контакт друг с другом. — IV

Aucun d’eux ne me rendit mon regard. Et sur l’instant, je me souviens, je leur en voulus mortellement, avec le même sentiment de haine impuissante avec lequel Peyssou m’avait regardé. Comme l’enfant qui naît et crie de souffrance quand l’air pénètre dans ses poumons, nous avions vécu de si longues heures repliés sur nous-mêmes que nous trouvions très difficile d’entrer à nouveau en contact avec les autres.

	В потребительском обществе наиболее ходким продуктом является оптимизм. — III
	Dans la société de consommation, la denrée que l’homme consomme le plus, c’est l’optimisme.

	[На развалинах мира] — горсточка людей, возможно, оставленных в живых в качестве подопытных морских свинок, необходимых для какого-то гигантского эксперимента. — V
	Et au milieu de tout cela, une poignée d’hommes. Gardés en vie, peut-être, comme cobayes-témoins dans une expérience ?

	Фальвина нанизывала свои речи, как чётки. А вернее сказать, они разматывались, как рулон туалетной бумаги. Потянешь за кончик — разматывается весь рулон. — XI
	La conversation de Falvine se dévide comme un chapelet. Ou mieux, comme du papier hygiénique. On tire sur un bout et tout vient.

Перевод

Г. Сафронова, Ю. Я. Яхнина, 1977

О романе

«Эксперимент с подопытными свинками» и «мёртвая планета, которую убили в самый разгар весны»… В этом неестественном, на первый взгляд, сочетании анализа и эмоций, изначально заданной ситуации и неконтролируемых порывов и есть сложность, спорность, но одновременно и волшебная притягательность этого романа. Основательного, как глыбы, из которых сложен замок Мальвиль. В книге всего намешано — и литературных жанров в том числе. <…> Притом каждый из этих субжанров представлен не в каноническом своём виде, а по-особому, по-мерлевски. <…> Мир «Мальвиля» во многих аспектах на удивление статичен. <…> тридцать лет назад <…> хватало агитаторов за «ограниченную ядерную войну» и «гуманную» нейтронную бомбу. Роман Мерля оказался для последних ушатом холодной воды. Ядерная война по определению станет ограниченной — она ограничит, обведёт жирной траурной чертой человеческую цивилизацию.

— Вл. Гаков, «Война за мир»

	По большому счёту, Мерль не добавил ничего нового к уже сказанному до него — всего лишь перенёс конфликт на французскую почву. Возможно, его современникам и соотечественникам книга действительно показалась серьёзным литературным достижением, однако история с этим романом напоминает изобретение велосипеда — в эпоху, когда последним писком моды считаются персональные антигравы.
	— Василий Владимирский