Вы Антон Городецкий, Высший Светлый маг, – сказал мальчик. – Вы отец Надьки. Вы… вы нас всех…
— Иннокентий Толков
Лас: Вот и я подумал – чёрт его знает, как там посмотрят на то, что магией занимаюсь… я вообще-то агностик всегда был, ну точнее – экуменист широкого профиля, а тут как-то подумал… лучше уж креститься, для гарантии. Антон Городецкий: В «Симпсонах» один персонаж был, так он на всякий случай ещё соблюдал день субботний и совершал намаз. — Лас готовится к крещению
Лас: В купель только младенцев окунают, я же в неё не залезу! На взрослых брызгают! Антон Городецкий: Дубина, – с чувством сказал я. – Есть специальные купели, для взрослых. Называются баптистерии. Лас: Это у баптистов? Антон Городецкий: Это у всех.
Лас задумался, благо вождение автомобиля под прикрытием «эскорта» позволяло не особо напрягаться. Лас: А если там бабы будут? Антон Городецкий: Они тебе теперь не бабы, а сёстры во Христе!
– А ещё какие сложные моменты будут? – почти робко спросил он.
– Окунулся, отрекся. – Я начал загибать пальцы. – И третий шаг… ты учти, в церкви всё троично, потому что Бог триедин. Третий шаг – выходишь из купели и обегаешь вокруг церкви трижды, строго противосолонь…
– Голым? – ужаснулся Лас. – Без штанов?
– Конечно. Аки Адамветхозаветный, безгрешный до вкушения плодов с древа познания!
— Лас, Антон Городецкий
– Девяносто четыре процента! – радостно сообщил он мне.
Я вопросительно приподнял бровь – ну, во всяком случае, попытался изобразить именно это.
– Меня давно занимал вопрос, сколько людей ковыряют пальцем в носу, когда уверены, что их никто не видит. Так вот, я опросил ровно сто человек – из них девяносто четыре сознались!
На секунду мне показалось, что Лас сошёл с ума.
– И ты спрашивал людей об этом вместо поиска чего-то странного?
– Почему «вместо»? – обиделся Лас. – Вместе! Сам подумай, как минимальным магическим воздействием заставить людей вначале говорить правду, а потом покрепче забыть о расспросах? Я представился социологом, который с разрешения руководства проводит опрос. Спрашивал о всяких наблюдаемых странностях, о том, как они провели сегодняшнее утро… в общем, всё, что положено. Всё это под действием «Платона». А в конце задавал вопрос про ковыряние в носу. Сам понимаешь, человек, который сознался, пусть даже в анонимном опросе, что наедине сам с собой выковыривает пальцем козюли из носа, постарается побыстрее забыть всю историю. И для дела полезно, и я получил ответ на вопрос!
— Лас, Антон Городецкий
– Что именно мне делать?
– Убивай всё непонятное, что попробует войти в офис, – ответил Гесер.
– Я врач, а не убийца! – возмутилась Света.
– У каждого врача должно быть своё кладбище, – отрезал Гесер.
— Светлана Городецкая, Гесер
Это был файербол премиум-класса, выражаясь языком менеджеров торговых компаний. Это был царь-файербол, говоря поэтически. Это был альфа-файербол, как сказал был биолог. Это был файербол диаметром около трёх метров, мог бы заметить очень хладнокровный математик.
Это был обосраться какой страшный файербол! — При первой встрече с Тигром
— Антон Городецкий
– Мать твою! – завопил Гесер, выкручивая руль. В минуту настоящего ужаса только русский язык мог передать все его чувства. Я горжусь великой русской культурой! — Гесер уводит машину от столкновения с файерболом
— Гесер, Антон Городецкий
Ше илех адони а нэхбад ми а маком а зэ![1] — Марк видел Тигра как мужчину-еврея
— Марк Эммануилович Жермензон
Антон Городецкий: Ты ценишь прорицателя больше пророка? – поразился я. Завулон: Конечно. Прорицатель говорит о том, что может случиться, – и будущее можно изменить. Пророк вещает истину. То, что неизбежно. Зачем знать неизбежное, Антон? Если неизбежное плохо, то не стоит расстраиваться раньше времени. А если хорошо – пусть лучше будет приятная неожиданность. Многие знания – многие печали. — Завулон не предпринимает попыток забрать пророка в Дневной Дозор
– Ты в Аллаха веришь?
– Верю, – ответил Алишер. – Так я и не пью.
– А пиво?
– Пиво пью. Но пророк сказал, что первая капля вина убивает человека, он про пиво ничего не говорил.
— Лас, Алишер
Очень хорошо, что ты веришь. Только не надо состояние опьянения смешивать с божественным прикосновением. Некрасиво получается.
— Алишер
– Раз начал говорить, то говори, – сказал Семён. – Или говори сразу, или не произноси никогда. Всё прочее – нечестно.
— Семён
Высокие чувства, благородные порывы, бесшабашная смелость, отчаянная жертвенность – это всё прекрасно. Но должна быть причина. Настоящая. Иначе все твои светлые устремления – не больше чем глупость. Летопись Дозоров помнит много Иных, кто был благороден, но глуп. Но они остались только в истории. И, увы, не как примеры, достойные подражания. — про стремление Антона жертвовать собой ради новоявленного пророка
— Семён
– За победу сил добра, – сказал Жермензон, отпивая из своего бокала.
– Над силами разума, – поддержал Глыба.
— Марк Эммануилович Жерменсон, Сергей Глыба
Надя Городецкая: Я сказала, что, если он сейчас же не скажет своё дурацкое пророчество, я его изобью и всем расскажу, что его побила девчонка. Антон Городецкий: И он поверил? — спросил я. Надя Городецкая: А я ему дала по носу.
Когда вожди предают свой народ, а народ не свергает их — не стоит винить одних лишь вождей.
— Антон Городецкий
– Подружился с кем-нибудь?
– С Надей, – сказал я. – Полагаю, вы это знаете.
– Знаю, – признался Гесер. – В этом возрасте если девочка даёт мальчику по носу, то это становится началом большой и крепкой дружбы. Жаль, что у взрослых всё сложнее. — про Иннокентия Толкова
— Гесер, Антон Городецкий
Вы мёртвый враг, а мёртвого врага можно и уважать, и жалеть.
— Эразм Дарвин
Знание — это великое искушение, перед которым трудно устоять.
— Эразм Дарвин
Надпись на стене гордо сообщала, что паб ведёт свою историю с начала семнадцатого века и когда-то именно в нём пили свою последнюю кружку пива следующие на эшафот преступники.
Умение англичан гордиться тем, что другие народы предпочли бы замолчать, – удивительная черта… — в Лондоне
— Антон Городецкий
Ненавижу женские истерики! Это совершенно нечестный приём в отношениях между мужчинами и женщинами!
— Антон Городецкий
Не кушай эту гадость. Это я тебе как ведьма говорю. — Антону про омлет в лондонской гостинице
— Арина
Ведьма бывшей не бывает.
— Арина
– Выбирая меньшее зло, ты никогда не должен забывать, что всё-таки выбрал зло, – серьёзно сказала Арина.
– Но не выбирая ничего, мы выбираем сразу и большее, и меньшее зло, – ответил я.
— Арина, Антон Городецкий
Вначале страна жиреет и процветает – не путай с народом, речь именно о стране! Потом правители мягчеют, народ расслабляется – и начинается спокойная вольная жизнь. Римские легионы уже не маршируют по приказу Рима, а спокойно загнивают в какой-нибудь Иудее. Аристократия предается своим порокам, народ своим… разница только в цене шлюх и гастрономических изысках. А под боком уже подрастают злые, голодные и связанные единой жёсткой волей, которые смотрят на бывшую могучую державу как на вкусный обед. И тут уж два варианта – либо страна встряхнётся и снова начнёт жить, хоть народу от этого придётся ох как не сладко… Либо страна умрёт. Вместе с народом, конечно. Станет частью той самой диктатуры, от которой ушла и к которой не хотела возвращаться. Вечный круговорот силы и слабости, жёсткости и мягкотелости, фанатизма и терпимости. Повезло тем, кому выпало жить в начале эпохи покоя, когда и аристократ уже не может затравить простолюдина собаками, и простолюдин не отстаивает своё право бездельничать. Это и называют золотым веком… только длится он куда меньше.
— Арина
Так уж в жизни устроено, что чья-то жизнь – это всегда чья-то смерть…
— Антон Городецкий
Но мы все, даже в отношениях с друзьями, что-то недоговариваем, а что-то скрываем. Не обязательно из дурных побуждений. Иногда проще и быстрее недоговорить, чем объяснять и убеждать.
Вот самое важное, всегда, это понять, надо прыгать или нет…
— Антон Городецкий
Вот смешная манера современных влюблённых – пришли на мост, поцеловались, замочек навесили – и вроде как уже заперли свою любовь.
А любовь запирать не надо. Она не для этого даётся.
— Антон Городецкий
Знал бы, что к себе выступать позовете, – генералом бы стал! — старшего сержанта Пастухова пригласили провести занятие в Ночном Дозоре
— Дмитрий Пасухов
Я людей люблю, я им добра желаю. Но не идеализирую. И раз они себя ведут, как скот, так к ним и приходится относиться.
— Лас
Иногда для реморализации не нужна магия. Жалко только, что и действует такое волшебство недолго… не на всех… и не всегда… — после разговора с сотрудником ДПС
— Антон Городецкий
Как известно, с древних времён перекрёстки считались местом встречи злых сил, вампиров и тёмных колдунов, недаром их предпочитали там и хоронить, для надёжности вколотив в грудь осиновый кол с прицепленными к нему текстами из священных книг. Так, наверное, возникли первые дорожные указатели…
— Антон Городецкий
Есть старый программистский закон: "Работает - не трогай!"
Когда взрослые мужики не знают, что им делать, они не то что ребенка - они даже женщину готовы выслушать…
— Арина
Кошмар врачей и табачных магнатов – вечная сигарета…
— Антон Городецкий
Я не рушу царства и не развязываю войн, – тихо сказал Тигр. – Я видел падение Киша и долгую смерть Урука, гибель Ассирии и разрушение Вавилона. Я видел, как разрушаются великие империи и угасают маленькие государства. Я видел армии, идущие нескончаемым потоком три дня и три ночи, видел разграбление городов и убийство пленных. Народы растворяются друг в друге, меняют имена и языки. Я видел зло, из которого прорастает добро, и добро, смертоносное и безжалостное. Но всё это – не я. И даже не вы, Иные, мнящие себя пастухами человечества. Всё это – люди. Всё это их любовь и ненависть, отвага и трусость. Тебя, как и Арину, волнует судьба твоего народа и твоей страны? Мне нечего ответить. Как нечего было ответить Веньяну. Как нечего было ответить Эразму. Только люди в итоге решают, жить им или умереть. Я палач. Но я не судья. Великая радость устраивает меня так же, как великое горе. Но и радость и горе выбирают сами люди.
Статья в Википедии