Письмо Фениксу

«Письмо Фениксу» (англ. Letter to a Phoenix) — фантастический рассказ Фредерика Брауна 1949 года.

Цитаты

Через неделю после того, как я начал воевать, я выбыл из игры — меня контузила одна из наших маленьких бомб, сброшенная всего лишь на расстоянии мили. Я очнулся примерно через две недели в госпитале на базе с сильнейшими ожогами. <…> Я действительно совсем не спал. И долго не спал после того, как вылечился и покинул госпиталь. Случайно оказалось, что излечилось и мое заболевание гипофиза и вес мой вернулся к норме, а здоровье стало отличным. Я не спал тридцать лет. Затем я действительно заснул, и проспал шестнадцать лет. И в конце этого 46-летнего периода я продолжал физически казаться 23-летним. <…> Радиация — или комбинация различных излучений, действию которых я подвергся — радикально изменили функции моего гипофиза. Сюда же подключились и другие факторы. <…> Если мои вычисления верны, у меня был один шанс из миллиарда. Конечно, старение не было полностью устранено, но скорость его замедлилась примерно в 15 тысяч раз. Я старею на один день за сорок пять лет. Так что я не бессмертен. За прошедшие 180 тысяч лет я постарел на 11 лет. Теперь мой физический возраст равен 34 годам. А сорок пять лет для меня — один день. Из них я не сплю примерно тридцать лет, потом засыпаю примерно на пятнадцать. Мне повезло, что мои первые несколько «дней» я не провёл в период полной социальной дезорганизации и дикости, иначе бы я их не пережил. Но я выжил, и к тому времени разобрался в системе и смог позаботиться о выживании. С тех пор я спал примерно четыре тысячи раз и выжил. Возможно, когда-нибудь мне не повезет. Может быть, когда-нибудь, несмотря на все меры предосторожности, кто-нибудь вломится в мою пещеру или убежище, где я закрываюсь на время сна наглухо и в полной тайне. Но это маловероятно. У меня есть целые годы на подготовку таких мест, и мне помогает опыт четырех тысяч снов. Вы можете множество раз пройти мимо такого места и не узнать, что оно здесь, а если что-то и заподозрите, то всё равно не сможете войти. Нет, мои шансы на выживание между бодрствованиями намного выше, чем во время сознательных, активных периодов. Возможно, только чудом можно назвать то, что я пережил их так много, несмотря на разработанную мной тактику выживания.

It was a week after I'd got into the fighting that I got out of it again — knocked out of it by one of our smaller bombs that had been dropped about a mile away. I came to, about two weeks later, in a base hospital, pretty badly burned. <…> But I had not slept at all. I did not sleep until long after I left the hospital, cured. Cured, incidentally, of the disease of my pituitary gland, and with my weight back to normal, my health perfect. I didn't sleep for thirty years. Then I did sleep, and I slept for sixteen years. And at the end of that forty-six year period, I was still, physically, at the apparent age of twenty-three. <…> The radiation — or combination of types of radiation — I had gone through had radically changed the functions of my pituitary. And there were other factors involved. <…> If my calculations were correct, what happened to me was one chance in a great many billions. The factors of decay and aging were not eliminated, of course, but the rate was reduced by about fifteen thousand times. I age at the rate of one day every forty-five years. So I am not immortal. I have aged eleven years in the past hundred and eighty millennia. My physical age is now thirty-four. And forty-five years is to me as a day. I do not sleep for about thirty years of it — then I sleep for about fifteen. It is well for me that my first few "days" were not spent in a period of complete social disorganization or savagery, else I would not have survived my first few sleeps. But I did survive them and by that time I had learned a system and could take care of my own survival. Since then, I have slept about four thousand times, and I have survived. Perhaps some day I shall be unlucky. Perhaps some day, despite certain safeguards, someone will discover and break into the cave or vault into which I seal myself, secretly, for a period of sleep. But it is not likely. I have years in which to prepare each of those places and the experience of four thousand sleeps back of me. You could pass such a place a thousand times and never know it was there, nor be able to enter if you suspected. No, my chances for survival between my periods of waking life are much better than my chances of survival during my conscious, active periods. It is perhaps a miracle that I have survived so many of those, despite the techniques of survival that I have developed.

Запомни: человеческая раса — единственный бессмертный организм во Вселенной. Есть и другие расы, но они или уже умерли, или умрут. <…> Они достигли предела своих возможностей — а предел есть всегда — и теперь у них не оставалось другого выбора, как умереть. Жизнь динамична; она не может оставаться неподвижной — на каком угодно высоком уровне — и выжить. Вот что я хочу тебе рассказать, чтобы ты больше никогда не испытывал страха. Только раса, которая периодически уничтожает себя и свой прогресс, которая возвращается к началу, способна существовать более, скажем, шестидесяти тысяч лет разумной жизни. Во всей вселенной лишь человеческая раса достигла высокого уровня разумности, не достигнув высокого уровня психической нормальности. Мы уже по меньшей мере в пять раз старше любой когда-либо существовавшей расы, и лишь потому, что мы безумны. Иногда человек начинал смутно догадываться, что безумие божественно. Но лишь достигнув высоких уровней культуры, он осознал, что безумен коллективно, и, борясь с безумием осознанно, он всегда будет уничтожать себя — и восставать заново из пепла. Феникс, птица, которая периодически возлагает себя на погребальный костер, чтобы родиться заново и прожить ещё одно тысячелетие, и так снова и снова — всего лишь метафорический миф. Он существует, и он всего лишь один. Феникс — это вы.

It is this: The human race is the only immortal organism in the universe. There have been other races, and there are other races throughout the universe, but they have died away or they will die. <…> They had reached the limit of their capabilities — and there is always a limit — and they had no choice but to die. Life is dynamic; it can never be static — at however high or low a level — and survive. That is what I am trying to tell you, so that you will never again be afraid. Only a race that destroys itself and its progress periodically, that goes back to its beginning, can survive more than, say, sixty thousand years of intelligent life. In all the universe only the human race has ever reached a high level of intelligence without reaching a high level of sanity. We are unique. We are already at least five times as old as any other race has ever been and it is because we are not sane. And man has, at times, had glimmerings of the fact that insanity is divine. But only at high levels of culture does he realize that he is collectively insane, that fight against it as he will, he will always destroy himself — and rise anew out of the ashes. The phoenix, the bird that periodically immolates itself upon a flaming pyre to rise newborn and live again for another millennium, and again and forever, is only metaphorically a myth. It exists and there is only one of it. You are the phoenix.

Перевод

А. В. Новиков, 1991