Симулякры
«Симулякры» (англ. The Simulacra) — антиутопичный роман Филипа Дика, впервые изданный в 1964 году.
Цитаты
[править]Было девять утра. Нат Флайджер автоматически плеснул воды в чашку и стал «поить» живую протоплазму, входящую в состав звукозаписывающей системы «Ампек Ф-а2», которую хранил у себя в кабинете. Протоплазма была родом с Ганимеда, не испытывала боли и до сей поры не возражала против того, чтобы её сделали одним из элементов сложной электронной аппаратуры. Нервная система протоплазмы была примитивной, но как акустическому рецептору ей просто не было цены. — 1 | |
It was nine in the morning. Nat Flieger reflexively poured water in a cup and fed the living protoplasm incorporated into the Ampek F-a2 recording system which he kept in his office; the Ganymedean life form did not experience pain and had not yet objected to being made over into a portion of an electronic system… neurologically it was primitive, but as an auditory receptor it was unexcelled. |
[Он] поднял винтовку, заряженную шариками двуокиси углерода, тщательно прицелился и выстрелил. Устроившийся на дальней стене кабинета рекламыш упал на пол. Он проник сюда ночью и встретил хозяев кабинета своей писклявой трепотнёй. — 9 | |
With his carbon dioxide-powered pellet rifle, [he] carefully shot the Nitz commercial as it hung pressed against the far wall of his cluttered office. It had squeezed in during the night, had greeted him in the morning with its tinny harangue. |
2
[править]— Отче наш, — обратился к потолку Дойл, — мы, жильцы коммунального жилого комплекса «Авраам Линкольн», молим Тебя благословить наше сегодняшнее собрание. Мы… э-э… просим Тебя, чтобы Ты милостиво разрешил нам собрать средства, необходимые для ремонта крыши, безотлагательность которого сделалась ясной каждому жильцу. Мы просим также, чтобы были исцелены наши хворые и чтобы при рассмотрении заявлений тех, кто возжелает жить вместе с нами, мы проявляли мудрость в выборе тех, кого допустить, а от кого отвернуться. Ещё мы просим о том, чтобы никто из посторонних не мог пробраться к нам и преступить спокойствие нашей законопослушной жизни. И наконец, особо просим о том, чтобы наша Николь Тибодо вылечилась от свища, который не позволяет ей в последнее время появляться перед нами на экранах телевизора и чтобы её головные боли не имели никакого отношения к несчастному случаю двухлетней давности, когда рабочий сцены позволил упасть на её голову куску декорации, отправившему её на несколько дней в госпиталь… Аминь! | |
"Heavenly father," Doyle read, "we the residents of the communal apartment building Abraham Lincoln beseech you to bless our assembly tonight. Um, we ask that in your mercy you enable us to raise the funds for the roof repairs which seem imperative. We ask that our sick be healed and that in processing applicants wishing to live amongst us we show wisdom in whom we admit and who we turn away. We further ask that no outsiders get in and disrupt our law-abiding, orderly lives and we ask in particular that lastly, if it be thy will, that Nicole Thibodeaux be free of her sinus headaches which have caused her not to appear before us on TV lately, and that those headaches not have anything to do with that time two years ago, which we recall, when that stagehand allowed that weight to fall and strike her on the head, sending her to the hospital for several days. Anyhow, amen." |
… он считался в «Аврааме Линкольне» одним из самых главных радикалов, тех, кто хотел закрыть принадлежавшую комплексу среднюю школу и отправить своих детей в муниципальную, где их способности можно было сравнить со способностями детей из других комплексов. | |
… he was one of the radicals at The Abraham Lincoln who wanted to abolish the building's grammar school and send their children to a public grammar school where they would be exposed to children from other buildings entirely. |
Раньше существовали две партии (или даже три?), которые погрязли в расточительной борьбе за власть точно так же, как это делают сейчас отдельные жилые комплексы. Эти две (или три?) партии слились около 1985 года, как раз перед тем, как в СШЕА вступила Германия. И теперь существовала только одна партия, которая управляла устойчивым и мирным обществом, и каждый, согласно закону, был членом этого общества. Любой гражданин должен выполнять свои обязанности, посещать собрания и каждые четыре года участвовать в выборах нового der Alte — человека, который, как полагали, больше всего понравится Николь. | |
Once it had been two parties (or was it three?) which had engaged in wasteful quarrels, in struggles for power, just the way buildings fought now. The two—or three—parties had merged, about 1985, just before Germany entered the USEA. Now there was just the one party, which had ruled a stable and peaceful society, and everyone, by law, belonged to it. Everyone paid dues and attended meetings and voted, each four years, for a new der Alte—for the man they thought Nicole would like best. |
4
[править]«Древняя цивилизация, — думал Чик. — Следующий, более глубокий слой вот-вот будет раскопан автоматическими экскаваторами, действующими в безвоздушной среде с малой силой тяжести, характерной для спутников планет-гигантов… Мы — как рудокопы-хищники на богатой жиле. В следующем слое могут обнаружиться комиксы, противозачаточные средства и пустые бутылки из-под кока-колы. Но власти не станут сообщать нам об этом. Кому захочется выяснить, что Солнечная система была освоена производителями кока-колы ещё два миллиона лет назад? Невозможно даже вообразить себе цивилизацию, построенную формой жизни, которая не придумала кока-колу. Можно ли в таком случае называть её цивилизацией?» | |
Old-time civilization, Chic said to himself. The next layer down, just on the verge of being uncovered by the autoshovels operating in the airless, near-weightless void of midspace, of the big-planet moons. |
Что-то зашипело справа от него. Рекламыш, порождение фирмы Теодора Нитца, плотно прилип к боковому стеклу машины. | |
Something sizzled to the right of him. A commercial, made by Theodorus Nitz, the worst house of all, had attached itself to his car. |
— Я считаю, — сказал Эмиль Старк, — что получи Третий рейх те виды оружия, которых ему недоставало, он бы протянул ещё лет пять, хотя и это представляется маловероятным. Он был обречён по собственной внутренней природе: в нацистской партии отсутствовал механизм, способный воспроизвести преемника Фюрера. Поэтому Германия распадётся на части, превратится в скопище крохотных, враждующих друг с другом государств, как это было до Бисмарка. <…> Помните, как Гесс представил Гитлера на одном из грандиозных партийных собраний? «Hitler ist Deutschland»… «Гитлер — это Германия». Он был совершенно прав. Отсюда вытекал вопрос: что будет после Гитлера? Потоп. И Гитлер прекрасно понимал это. Вообще говоря, не исключена даже возможность того, что Гитлер намеренно вёл свою страну к поражению. Хотя это весьма хитроумная психоаналитическая гипотеза. | |
"I think," Emil Stark said, "that if the Third Reich is given the weapons it needs it will survive its victory by perhaps five years—and very possibly not even that long. It's doomed by its very nature; there's absolutely no mechanism in the Nazi Party by which a successor to der Fuhrer can be produced. Germany will fragment, become a collection of small, nasty, quarrelling states as it was before Bismark. <…> Remember Hess's introduction of Hitler at one of the great Party rallies. 'Hitler ist Deutschland.' 'Hitler is Germany.' He was correct. Hence after Hitler what? The deluge. And Hitler knew it. As a matter of fact, there is some possibility that Hitler deliberately led his people to defeat. But that is a rather convoluted psychoanalytic theory. I personally find it too baroque for credence." |
5
[править]В небольшом домике, расположенном позади «Пристанища драндулетов номер три», сидел, закинув ноги на стол, Эл Миллер и, не выпуская из зубов сигары «Уппманн», наблюдал за прохожими на тротуаре, расположенном в центральной части городка Рино, штат Невада. Вокруг блестели драндулеты с развевающимися вымпелами, но Элу была видна словно бы чего-то ожидающая фигура, притаившаяся под огромной вывеской с надписью «Чокнутый Лука». | |
In the little building at the back of Jalopy Jungle Number Three, Al Miller sat with his feet up on the desk, smoking an Upmann cigar and watching passers-by, the sidewalk and people and stores of downtown Reno, Nevada. Beyond the gleam of the new jalopies parked with flapping banners and streamers cascading from them he saw a shape waiting, hiding beneath the huge sign that spelled out LOONY LUKE. |
Эмигрируя [на Марс], человек мог приобрести соседей, купить пусть и фальшивое, но присутствие чего-то живого, обзавестись набором звуков и движений, характерных для человеческой деятельности (или хотя бы её механического заменителя), — для того, чтобы поднять свой моральный дух в новой окружающей среде, с её незнакомыми раздражителями или, возможно (упаси, Боже, от этого!), при полном отсутствии оных. И в дополнение к этому главному психологическому преимуществу, имелась здесь ещё и определённая практическая выгода. Группа симулякров, составляющая «Соседскую семью», распахивала участок земли, возделывала её, орошала, делала почву плодородной, высокопродуктивной. А урожай с неё доставался поселенцу-человеку, поскольку «Соседская семья», говоря юридическим языком, занимала периферийную часть его земли. Фактически, «Соседская семья» соседями не являлась — она являлась элементом обстановки, окружавшей владельца симов. Общение с ними, в сущности, было непрерывным диалогом с самим собой — «Соседская семья», если она функционировала надлежащим образом, улавливала самые сокровенные надежды и чаяния поселенца и подробно отвечала на его вопросы в членораздельной форме. С психотерапевтической точки зрения это была весьма полезная идея, с культурной же — бесплодный пустяк. | |
A man, when he emigrated, could buy neighbours, buy the simulated presence of life, the sound and motion of human activity—or at least its mechanical near-substitute to bolster his morale in the new environment of unfamiliar stimuli and perhaps, god forbid, no stimuli at all. And in addition to this primary psychological gain there was a practical secondary advantage as well. The famnexdo group of simulacra developed the parcel of land, tilled it and planted it, irrigated it, made it fertile, highly productive. And the yield went to the human settler because the famnexdo group, legally speaking, occupied the peripheral portions of his land. The famnexdo were actually not next-door at all; they were part of their owner's entourage. Communication with them was in essence a circular dialogue with oneself; the famnexdo, it they were functioning properly, picked up the covert hopes and dreams of the settler and detailed them back in an articulated fashion. Therapeutically, this was helpful, although from a cultural standpoint it was a trifle sterile. |
Перевод
[править]Н. Романецкий, 2004