Стража! Стража!

«Стража! Стража!» (англ. Guards! Guards!) — юмористическое фэнтези английского писателя Терри Пратчетта, написано в 1989 году.

Цитаты

•  — Наконец фигура достигла зловещего и неприветливого портала. Сразу чувствовалось, далеко не всякий подъезд может достигнуть такой степени неприветливости. Этот выглядел так, будто касательно него архитектору были даны специальные инструкции. Хочется что-нибудь жуткое из тёмного дуба, сказали ему. Так что присобачьте над косяком горгулью пострашнее и сделайте так, чтобы кольцо у неё в пасти грохотало, точно поступь какого-нибудь великана. Короче, сделайте так, чтобы всякому было ясно: от этой двери пошлого «динг-донг» вы не добьётесь.

	— Так точно, господин секретарь! — рявкнул он. — Я непременно прослежу, чтобы он твёрдо усвоил: арестовывать воров — это незаконно.
	— Капитан Ваймс

•  — О людях с Лепёшечной авеню поговаривали, мол, они настолько высокомерны, что не разговаривают даже с богами. Утверждение несколько клеветническое. Они общались с богами, но только с хорошо воспитанными и из хорошей семьи.

•  — Чего только не купишь на пятьдесят тысяч долларов… Некоторое время Ваймс размышлял на эту тему, а затем принялся перебирать то, что МОЖНО купить на пятьдесят тысяч долларов. Второй список получился намного больше первого.

•  — С женщинами всегда труднее, — мрачно согласился один из охотников. — Я знавал как-то одну косоглазую горгону, о, это был чистый кошмар. Без конца превращала собственный нос в камень.

•  — Крупномасштабная система медицинской помощи отсутствовала, так что люди умирали сами по себе, без помощи докторов.

•  — Воспоминание шарахнуло его, как злобный зомби.

•  — Он получил огромную тарелку с горкой жареной картошки, беконом и яйцами. При одном взгляде на такое количество еды его желудок пережил лёгкую истерику.

	— Если он произошёл от болотных драконов, то я, пожалуй, сумею с ним управиться, — ответила она. — Надо смотреть им прямо в глаза и разговаривать не терпящим возражений голосом. Они не в состоянии противиться суровому человеческому голосу. Силы воли им недостаёт. По сути, всякий дракон — это просто размазня.
	— Сибилла Овнец

•  — В конце концов Великий А’Туин достигнет границы вселенной. В конце концов погаснут звёзды. В конце концов Шноббс возьмёт да помоется, хотя последнее, наверное, потребует радикального пересмотра природы Времени.

•  — Дворцовые недоноски! — мужественно выкрикнул он прямо им в спины.

•  — Припоминаешь?
  Ваймс попытался. Припоминать было нелегко. Правда, он смутно помнил, что пил он именно для того, чтобы забыть. И допился до такой степени, что не помнил, что же ему всё-таки нужно забыть. В конце концов он принялся пить, чтобы забыть о том, сколько он пьёт.

•  — В ночное время на улицах Анк-Морпорка осторожность должна быть абсолютной. Нет такого понятия, как умеренная осторожность. Вы либо очень осторожны, либо мертвы. Вы ещё ходите и дышите, но конечный исход уже предопределён — вы всё равно мертвы.

•  — И всё равно, даже если послание писал не сам патриций, его наверняка составлял тот, кто работает на этого славного человека. Может, даже в том же самом здании. По крайней мере, патрицию известно об этом письме. В общих чертах. Во всяком случае, о существовании такой штуки, как письма, он точно должен был слышать.

•  — Мне кажется, жизнь для тебя так трудна, потому что ты считаешь, что есть хорошие люди и есть плохие люди, — пояснил Патриций. — Но ты, разумеется, заблуждаешься. Есть, всегда и только, плохие люди, однако некоторые из них играют друг против друга.

•  — Пособничество и подстрекательство, капитан? — переспросил Моркоу, когда Колон увёл обезоруженных дворцовых стражников. — Но ведь пособничать нужно кому-то, а подстрекать — к чему-то.
  — Пожалуй, в данном случае речь идёт о подстрекательстве вообще, — Ваймс почесал в затылке. — О систематическом и злостном подстрекизме!

•  — Выглядит очень многообещающе, — критически заметил он. — Похоже, мы почти у цели. Думаю, что шанс попасть дракону в уязвимые органы, если лицо у тебя вымазано сажей, язык высунут, а сам ты стоишь на одной ноге и распеваешь «Песню про Ёжика», равняется… Эй, Моркоу, чему там он равняется?
  — Этот шанс примерно один на миллион, — тоном специалиста ответствовал Моркоу.

•  — Ваймс наконец опустил орангутана, который, впрочем, разумно решил не раздувать проблему. Человеку, рассерженному настолько, что он, сам того не замечая, поднимает триста фунтов живого орангутаньего веса, — такому человеку лучше не говорить ничего лишнего.

•  — Моё основное правило: строй темницу так, чтобы тебе самому захотелось провести в ней ночку-другую.

•  — Я не хочу, чтобы меня сожгли заживо, — ответил сержант Колон. — Жена мне тогда такой скандал устроит!

— Это было путешествие длиной в пятьсот миль, и прошло оно, что довольно удивительно, без особых событий. Впрочем, если ты — тот, чей рост зашкаливает за шесть футов, а плечи не пролезают в дверь, то твое путешествие скорее всего будет бессобытийным. Время от времени из-за разных скал выскакивают всякие люди, но тут же торопливо удаляются, бросая нечто вроде: «О, прошу прощения, я, видимо, ошибся…» — о Моркоу

• Относительно возраста капрала трудно было сказать что-то определённое. Но судя по его цинизму и общей усталости от мира — качеств, кислотой разъедающих человеческую личность, — Шноббсу было не меньше семи тысяч лет.