Перейти к содержанию

Цезарь Коуска «О невозможности жизни»; «О невозможности прогнозирования»

Материал из Викицитатника

Цезарь Коуска «О невозможности жизни»; «О невозможности прогнозирования» (лат. Cezar Kouska «De Impossibilitate Vitae»; «De Impossibilitate Prognoscendi») — философско-художественное сатирическое эссе Станислава Лема, замаскированное под рецензию на вымышленную книгу. Впервые опубликовано в авторском сборнике аналогичных произведений «Абсолютная пустота» 1971 года.

Цитаты

[править]
  •  

... он даже страдал писчим спазмом и подписывался не без труда, особенно если учесть, что его полное имя было Адольф Альфред фон Мессен-Вейденек цу Ориола унд Мюннесакс, барон Гамурас.

 

miał stąd trudności z podpisywa­niem się, bo pełne jego nazwisko brzmiało Adolf Al­fred von Messen-Weydeneck zu Oryola und Munnesacks, baron Hamuras.

  •  

... он был направлен на итальянский фронт и схватил ревматизм (дело было зимой, в Альпах). О причинах его смерти мнения расходятся: капитан парился в бане, граната 22-го калибра угодила в парилку, капитан вылетел прямо на снег, ревматизм, говорят, как рукой сняло, зато началось воспаление лёгких.

 

... poszedł na front włoski i dostał reumatyzmu (było to zimą, w Alpach). Co do przyczyny jego zgonu wersje są sprzeczne; kapitan brał parówki, granat kalibru 22 trafił w łaźnię paro­wą, kapitan wyleciał z niej nagi prosto na śnieg, reu­matyzm, mówią, odjęło mu, lecz dostał zapalenia płuc.

  •  

Всё это справедливо также по отношению к тем предкам рода Коуски <…>, которые, ещё не ставши людьми, вели четверорукий древесный образ жизни в раннем палеолите — когда первый палеопитек, догнав одного из этих четвероруких и обнаружив, что имеет дело с четверорукой, овладел ею под эвкалиптовым деревом, росшим там, где ныне раскинулся пражский район Мала Страна. В результате смешения хромосом нашего темпераментного палеопитека и четверорукой прачеловекини возник тот тип мейоза и такое сочетание генов, которое, передаваясь через 30 000 поколений, создало на лице сестры милосердия ту самую улыбку, смутно напоминающую улыбку Джоконды на полотне Леонардо, что покорила молодого хирурга Коуску. А ведь эвкалипт мог расти четырьмя метрами далее; в таком случае четверорукая, убегая от палеопитека, не упала бы, споткнувшись о толстый корень, успела взобраться на дерево и не зачала, а раз так, то переход Ганнибала через Альпы, Крестовые походы, Столетняя война, захват турками Боснии и Герцеговины, московский поход Наполеона и десятки триллионов прочих событий пошли бы чуть-чуть по-другому, с еле заметными изменениями. И в результате мы бы имели такое положение вещей, при котором профессор Бенедикт Коуска никоим образом не смог бы родиться; отсюда видно, что распределение вероятностей его существования содержит в себе подкласс вероятностей, в котором содержится распределение всех эвкалиптовых деревьев, росших на месте нынешней Праги около 349 000 лет назад. А эвкалипты выросли там потому, что убегавшие от саблезубых тигров большие стада слабеющих мамонтов, объевшись цветами эвкалипта и страдая изжогой (этот цветок сильно жжет нёбо), пили много воды из Влтавы; поскольку же влтавская вода в ту эпоху обладала слабительными свойствами, воспоследовало массовое испражнение мамонтов, благодаря которому семена эвкалипта принялись там, где их отродясь не бывало; но если бы притоки верхнего течения тогдашней Влтавы не насытили воду сульфатами, то мамонты, не схвативши поноса, не засеяли бы эвкалиптовую рощу на землях нынешней Праги, четверорукая не упала бы, убегая от палеопитека, и не возникло бы то сочетание генов, что одарило барышню улыбкой Джоконды, прельстившей молодого хирурга; а значит, если бы не понос мамонтов, профессор Бенедикт Коуска тоже не появился бы на свет. Но надо ещё учесть, что воды Влтавы обогатились сульфатами примерно в два миллиона пятисоттысячном году до нашей эры — вследствие перемещения главной геосинклинали горных пород, из которых сложились центральные Татры; в процессе горообразования сульфатные газы вытеснялись из нижнеюрских мергелевых пластов, потому что в районе Динарского нагорья случилось землетрясение, вызванное падением метеорита с массой порядка миллиона тонн; этот метеорит входил в поток Леонид, и, если бы он упал не на Динарское нагорье, а чуть дальше, геосинклиналь не прогнулась бы, сульфатные отложения не проникли бы на поверхность и не попали во Влтаву, её вода не стала бы причиной поноса у мамонтов, из чего следует, что, не упади метеорит на Динарское нагорье 2,5 миллиона лет назад, профессор Коуска тоже не смог бы родиться. — обыгрывание основных положений онто- и филогенеза, б.ч. известных с 1-й пол. XX в.

 

Rozumowanie analogiczne dotyczy też tych przodków rodu Kousków <…>, którzy w ogóle nie byli jeszcze ludźmi, ponieważ byli istotami pędzącymi czwororęki żywot nadrzewny w młodszym eolicie, kiedy pierwszy paleopithecus, dopadłszy jednego z tych czwororękich i zauważywszy, że ma do czynienia z czwororęką, posiadł ją pod drzewem eukaliptusowym, które rosło tam, gdzie dziś jest Mala Strana w Pradze. Wskutek zmieszania się chromosomów tego jurnego paleopiteka i tej czwororękiej praczłowiekini powstał ten typ mejozy i to sprzężenie genowych lokusów, które przenosząc się przez następnych 30 000 generacji wytworzyło właśnie na twarzy panny pielęgniarki ów uśmiech, podobny odrobinę do uśmiechu Mony Lizy z płótna Leonarda, który oczarował młodego chirurga Kouskę. Lecz ten eukaliptus mógł wszak rosnąć cztery metry dalej; wówczas czwororęką, uciekając przed goniącym ją paleopitekiem, nie przewróciłaby się, potknąwszy się o jego gruby korzeń, i tym samym, zdążywszy wleźć na drzewo, nie poczęłaby, a gdyby nie poczęła, to potoczywszy się odrobinę inaczej, pochód Hannibala przez Alpy, wojny krzyżowe, wojna stuletnia, owładnięcie przez Turków Bośnią i Hercegowiną, wyprawa moskiewska Napoleona oraz kilkanaście trylionów podobnych zajść, uległszy minimalnym zmianom, doprowadziłyby do stanu, w którym żadną miarą nie mógłby już urodzić się sam profesor Benedykt Kouska, przez co widać, że dystrybucja szans jego egzystencji zawiera taką podklasę probabilizmów, w której mieści się rozkład wszystkich eukaliptusowych drzew, jakie rosły na miejscu dzisiejszej Pragi mniej więcej 349 000 lat temu. Otóż te eukaliptusy wyrosły tam, ponieważ, uciekając przed tygrysami szablastozębowymi, wielkie stada słabnących mamutów, co się były najadły eukaliptusowego kwiatu, mając od niego (ten kwiat silnie piecze podniebienie) zgagę, piły dużo wody z Wełtawy; a woda owa, mając podówczas własności czyszczące, spowodowała ich masowe wypróżnienia, dzięki którym zasadzeniu uległy ziarenka eukaliptusów tam, gdzie przedtem wcale ich nie bywało; lecz gdyby ta woda nie była zasiarczona dopływami górnego biegu ówczesnej Wełtawy, to mamuty, nie dostawszy od niej biegunki, nie spowodowałyby wyrośnięcia gaju eukaliptusowego na polach dzisiejszej Pragi, czwororęka nie przewróciłaby się, uciekając przed paleopitekiem i nie powstałby ten genowy lokus, który dał licom panny uśmiech Mony Lizy, co skusił młodego chirurga; a zatem, gdyby nie biegunka mamutów, profesor Benedykt Kouska też by na świat nie przyszedł. Lecz zważyć trzeba, że wody Wełtawy uległy zasiarczeniu około roku dwu i pół milionowego przed naszą erą, a to za sprawą przemieszczenia się głównej geosynkliny górotworu, jaki wydawał centrum Tatr; górotwór ów spowodował wyparcie siarkowych gazów z głębi margli dolnojurajskich dlatego, ponieważ w okolicy Alp Dynarskich doszło do trzęsienia ziemi, które spowodował meteor o masie rzędu miliona ton; meteor ów pochodził z roju Leonidów, i gdyby nie spadł w Alpach Dynarskich, lecz nieco dalej, toby się geosynklina nie wygięła, pokład siarkowy nie wydostałby się na powierzchnię, nie zasiarczyłby Wełtawy, ta nie spowodowałaby biegunki mamutów, przez co widać, że gdyby meteor nie upadł 2,5 miliona lat temu na Dynarskie Alpy, to by profesor Kouska też się nie mógł urodzić.

  •  

Почему же мы не ощущаем всечасно эту невообразимую, чудовищную ничтожность шансов своего — и чужого — появления на свет? Потому, отвечает профессор Коуска, что сколь бы невероятным образом что-либо ни произошло — раз уж оно произошло, то произошло! А также потому, что в обычной лотерее мы видим массу пустых билетов и один выигравший; между тем в экзистенциальной лотерее проигравших билетов не видно.

 

Dlaczego atoli nie wyczuwamy na co dzień tej astronomicznie monstrualnej znikomości szans własnego i cudzego przyjścia na świat? Dlatego, odpowiada profesor Kouska, ponieważ nawet to, co najnieprawdopodobniej zachodzi, skoro zachodzi, to zachodzi! A także, ponieważ na zwyczajnej loterii widzimy mrowie losów pustych i ten jeden, który wygrywa; natomiast na egzystencjalnej loterii losów przegrywających nie widać.

Перевод

[править]

К. В. Душенко, 1995 (с незначительными уточнениями)