экзаменатор вуза (после плохого ответа Ивана): Скажите, а почему вы решили стать педагогом? Иван: У меня мать — учитель, историю в техникуме преподаёт. Она говорит: иди в педагогический — там мальчиков дефицит. Может, примут. Не хотел с ней спорить. экзаменатор: Мальчиков у нас действительно дефицит, но не до такой же степени.
Лидия Алексеевна: Да твой Базин — дегенерат. <…> Послушай, что пишет: <…> «Крепостное крестьянство с негодованием встретило сообщение о татаро-монгольском нашествии». Это пишет учащийся профессионально-технического училища! Иван: А что здесь неверно, собственно? По-твоему, крестьянство должно было радоваться приходу Батыя, да?
Лидия Алексеевна: Я подыскала тебе место. Иван: Надеюсь, не ниже замминистра?
— Угу, почти. Курьера. В журнале «Вопросы познания».
— С детства мечтал стать шестёркой.
— В таком случае, можешь считать, что тебе крупно повезло.
Олег Петрович (читает анкету Ивана): «Я родился в провинции Лангедок в 1668 году. Мой род, хоть ныне и обедневший, принадлежит к одним из самых славных и древних семейств королевства. Мой отец, граф де…» Иван: Де Бриссак. Олег Петрович: «Де Бриссак… сражался в Голландии в полку господина Лаваля, был ранен копьём при осаде Мон-фер-рата, на стенах которого он первым водрузил королевское знамя. До 17 лет я жил в родовом замке, где, благодаря заботам моей матушки баронессы де… Монжу, был прилично воспитан и получил изрядное образование. Ныне, расставшись с своими дорогими родителями, дабы послужить отечеству на поле брани, прошу зачислить меня… в роту чёрных гвардейцев его Величества». Эх… Пиши снова.
Базин: Поехали, со мной покатаемся? Иван: Не могу — я на работе. Рукопись надо отвезти. Базин: Отвезёшь. Покатаешься и отвезёшь…
Катя: У [мамы] ноги тоже длинные. Иван: Интересно было бы посмотреть!
Иван (Кате): Я б щас тоже мог на первом курсе учиться. <…> Вступительный экзамен сдал на отлично, но… потом забрал документы, решил жизненный опыт подкопить, в армии послужить.
Степан Афанасьевич: Да таким дыроколом убить можно! <…> Ну ты подумай, если со всей силы, да по башке?! <…> (отвечает на телефонный звонок) Шум? Да у нас, это, курьер новенький с окна свалился. И знаете, что любопытно, Олег Петрович? Ему на голову дырокол упал. Да нет, у вас маленький. А у нас такой — тяжеленный дыроколище. Нет. Ни единой ссадины.
Семён Петрович: Сегодня, Агнесса Ивановна, вы имеете честь познакомиться с типичным представителем современной молодёжи. Этакая смесь нигилизма… с хамством. <…> Я, мы, наше поколение хочет знать: для кого мы жили и боролись! В чьи руки попадёт воздвигнутое нами здание?! <…> Любопытно было бы узнать, молодой человек, те принципы, по которым вы собираетесь существовать в обществе. Иван: А принципы самые несложные. Хотелось бы иметь приличный оклад, машину, квартиру в центре города и дачу в его окрестностях. Да, ещё — поменьше работать…
— Ну, материальные блага необходимы, в этом нет ничего предосудительного. Но всё же нужно заслужить. <…>
— Почему же? А если жениться? Ну, к примеру, обольщу вашу дочь, женюсь на ней, и дело, можно сказать, в шляпе. У вас и связи имеются, и денежки водятся. Не захотите же вы сделать несчастной жизнь единственной дочери. Найдёте же возможность и в институт меня пристроить, и тёпленькое местечко выхлопотать, и квартиру постараетесь купить. А, Агнесс Иванна?!
Иван: Слушай, Базин, ты по каким принципам существуешь в обществе? Базин: То есть? Иван: Мы, наше поколение хотим знать: в чьи руки перейдёт возведённое нами здание? Базин: Ты что, в философском смысле интересуешься? Иван: Ты хвостом не верти! Отвечай, по каким принципам существуешь. Базин: Хм… Основной принцип моего существования — служение гум… гуманистическим и-и-идеалам человечества. Иван: Молодец! Горжусь тобой. Бери девочек, дуй в кино.
Зинаида Павловна: Степан Афанасич, какое у вас самое заветное желание?
— Ну, чтобы в Московской области атмосферное давление не падало ниже 740 градусов.
— Это ещё зачем?
— Рыба лучше клюёт.
— А вот я загадала бы желание, чтобы выйти замуж за японца.
— Почему за японца-то?
— У них технология самая передовая.
— А грузин тебя не устроит, а? А то у меня есть один знакомый! <…>
— А ты, Вань? Иван: А я мечтаю, чтобы коммунизм на всей земле победил. Степан Афанасьевич: Да… Тсс… Кстати, от нас нужно одного человека отправить на овощную базу… Вот ты, Иван, и пойдёшь.
Катя: Что будем делать? Иван: Может, поцелуемся?
— С какой это стати?
— Ну, так… Чё, ты развалишься что ли?
— Ну, развалиться-то, конечно, не развалюсь, но целоваться с тобой не буду. У меня принципы.
— А у меня, что, думаешь, принципов нет, да?
— Не знаю… Ладно, ты зачем меня сюда пригласил? Чтобы что делать?
— Чтобы целоваться.
Нина (комментирует журнал мод): Что за платье! Просто идиотство! Самое интересное, что в Париже так никто не носит. Иван: А вы бывали в Париже? Нина: Я всё лето провела в Белграде. Катя: У Нины отец работает в Югославии. Иван: Угу… Ну, а в Париже-то вы были? Нина: В Париже я не была!
— Ты где учишься, Иван?
— Нигде.
— Работаешь или будешь поступать?
— Куда же поступать с моей анкетой? Я 5 лет оттрубил.
— Где оттрубил?
— В зоне. 5 лет отсидел. От звонка до звонка. У тебя спиртяги нет? <…>
— Нет, спирта нет.
— Угу… А одеколон у вас водится?
— Не знаю, может быть у папы… Духи есть!
— Наши или импортные?
— Французские.
— Не люблю я французское… Ну ладно, давай тащи!
— Как же вы жить собираетесь [с Катей]? Иван: Трудности нас не пугают. <…> Я сочиняю стихи, Семён Петрович.
— И что же, печатаешься?
— Пока нет.
— Ага… понятно. А стихи-то — получаются?
— Могу почитать. Вот, к примеру, из последнего:
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского…»
— … столпа. Ну что же, недурно, недурно. Правда, напоминает что-то. Или стих такой старомодный?
Катя (шутит об Иване): Тронутый немного, с молотилки упал.
Базин: У меня тётка из Таллина приехала с племянником. Просто голова идёт кругом от этих провинциалов.
Агнесса Ивановна: У нас прекрасная молодёжь! Можно сказать, героическая! Я каждый день смотрю телевизор и уверяю вас, что очень хорошо знаю нашу молодёжь.
Олег Николаевич: Учиться [сын] не желает, работает кое-как. Я думал, он по этому дзюдо своему чемпионом хочет стать. Так ведь тоже не хочет! Я говорю: «ну а зачем тебе все эти бицепсы, трицепсы, <…> что ты ими хочешь сделать?» <…> Взял так вот банку, в руку, так её — кхр! — в лёпёшку. И говорит: «Ты так не сделаешь!» Вот объясните мне: что это всё значит?! <…> Я хочу понять, что он хочет! Я желаю знать, кого я вырастил! <…> Пусть он мне скажет: «Ты старый осёл. Ты жил не так. Я буду жить по-другому». Я пойму. Пусть он скажет! Но ведь он же молчит! Пусть вообще уходит из дому — но он же молчит! Пользуется всем — молчит!
Иван: Слушай, Базин, у тебя есть мечта? <…>
— У меня мечта — пальто купить.
— Ну что это за мечта…
— Зима на носу, а мне ходить не в чем. Прошлую зиму в куртке проходил, болел всю дорогу.
— Тебе что, родители пальто купить не могут?
— Ага, купят они. Отец алименты платит, мать ни копейки не даёт. Считает, что мне не нужны деньги. Она — больной человек. В этом нет никаких сомнений. Чего с этим поделаешь?
— Ну-ка встань.
— Зачем?
— Ну встань, тебе говорят. (даёт своё пальто) На, носи на здоровье.
— Ты что, сдурел?
— Мне всё равно в армию скоро. Носи и мечтай о чём-нибудь великом.
Статья в Википедии
