Трифон Степанович: А ежели не вернутся, сгинут, и денежки мои тю-тю? А-а? Земли-то может и нет? Игнатий: Есть, мне сердце вещует — есть! На Александра Петровича можете положиться! Трифон Степанович: Значит, думаешь, есть земля-то? Игнатий: А как же ей не быть-то? Птички-то летят… На север, не иначе как… к земле стремятся! Трифон Степанович: Летят говоришь?.. Игнатий: Летят! А просто так они махать крыльями за здорово живёшь не станут! У них ведь тоже соображение есть. Трифон Степанович: Ишь ты! Выходит, есть земля. Игнатий: Есть! Мне сердце вещует — это ж дело верное! Трифон Степанович: А раз вещует, то значит пойдёшь туда… Игнатий: Ну да… Куда?! Куда Вы говорите… сбегать? Трифон Степанович: Да не сбегать — землю пойдёшь открывать! Игнатий: Трифон Степанович!.. Трифон Степанович: Пора тебе, Игнаша, к делу определяться — в бумагах ты путаешься… Игнатий: Путаюсь, Трифон Степанович, у меня от них в глазах рябит, и, конечно, в груди томление… Трифон Степанович: Вот я и говорю — умом тебя Бог не наградил, а тебе и без надобности, он тебе только уза… Ты у нас первопроходцем станешь! Ступай с Богом, Игнаша — открывай землю обетованную! Игнатий: Трифон Степанович — а ведь земли-то нету! Трифон Степанович: Как? А птички куда летят? Игнатий: А-а… птички — твари неразумные, мало ли куда их занесёт нелёгкая! Трифон Степанович: Не-ет! У меня сердце вещует — они на ту землю летят! Игнатий: Нету! Нету земли! Трифон Степанович: Пойдёшь посмотришь — вдруг есть! Вот будет сюрприз-то!