Мария Стюарт (Цвейг)

«Мария Стюарт» (нем. Maria Stuart) — исторический роман Стефана Цвейга 1935 года о королеве Шотландии.

Цитаты

Чем добросовестнее изучаешь источники, тем с большей грустью убеждаешься в сомнительности всякого исторического свидетельства <…> ни тщательно удостоверенная давность документа, ни его архивная подлинность еще не гарантируют его надежности и человеческой правдивости. — Введение

Тот, кому дорога истина, не станет полагаться на вынужденные показания как на заслуживающие доверия. — Введение

Только благодаря страсти, убившей в ней всё человеческое, имя ее еще и сегодня живет в стихах и спорах. — Введение

Такова уж природа человека, что, оказавшись между двумя лагерями, двумя идеями, спорящими, быть или не быть, он не может устоять перед соблазном примкнуть к той или другой стороне, признать одну правой, а другую неправой, обвинить одну и воздать хвалу другой.

Лишь когда в человеке взыграют его душевные силы, он истинно жив для себя и для других; только когда его душа раскалена и пылает, становится она зримым образом.

В опьянении чувств <…> она может в кратчайший миг узнать жизнь во всей полноте, чтобы потом, отрешившись от страсти, снова впасть в пустоту бесконечных лет.

Но так уж повелось, что мировая история пишется с несправедливых, асоциальных позиций, ибо почти всегда она показывает горести властителей, торжество и падение сильных мира. Равнодушно проходит она мимо тех, кто прозябает во мраке, как будто пытки и истязания не так же терзают одно живое тело, как и другое.

Наилучший выход из душевных затруднений — выход в деятельную жизнь.

Ни один врач не знает такого живительного снадобья для усталого тела, для поникшей души, как надежда.

… счастье приносит друзей, а несчастье их проверяет.

… ненависть, умеющая молчать, во сто крат опаснее, чем самые неистовые речи…

… страсти можно лишь до поры до времени держать в узде: даже в королеве женщина в конце концов предъявляет самое священное свое право — любить и быть любимой.

Плох тот дипломат, который не способен в трудную минуту соврать, не краснея.

Там, где недоверие неистребимо живет в душе, всегда отыщется повод раздуть подспудный огонь во всепожирающее пламя.

… политика и разум редко следуют одним путём: быть может, именно такими упущенными возможностями и определяется драматическое развитие истории.

Неведение — великое преимущество детства.

… политика во все времена была наукой парадоксов. Ей чужды простые, разумные и естественные решения: создавать трудности — ее страсть, сеять вражду — ее призвание.

В политике, как и в жизни, полумеры и влияние причиняют больше вреда, нежели энергичные и решительные действия.

У каждого в жизни бывают ошибки, которые никогда и ничем не исправишь.

Человек, который закабалился политике, больше себе не принадлежит и подчиняется иным законам, нежели священные законы сердца.

Только страсти дано сорвать покров с женской души, только через любовь и страдание вырастает женщина в полный свой рост.

Но чтобы пользоваться успехом у женщин, и не нужно быть красавцем: уже терпкое дыхание мужественности, исходящее от таких сильных натур, какое-то неистовое своенравие, безоглядная жестокость, самая атмосфера войны и победы дурманят их чувства. Ничто так не будит в женщине страсть, как трепет страха и восхищения – легкое сладостное чувство жути и опасности только усиливает наслаждение, придает ему неизъяснимую остроту.

Страсть, как болезнь, нельзя осуждать, нельзя и оправдывать; можно только описывать ее с все новым изумлением и невольной дрожью пред извечным могуществом стихий, которые как в природе, так и в человеке внезапно разражаются вспышками грозы. Ибо страсть подобного наивысшего напряжения неподвластна тому, кого она поражает: всеми своими проявлениями и последствиями она выходит за пределы его сознательной жизни и как бы бушует над его головой, ускользая от чувства ответственности. Подходить с меркой морали к одержимому страстью столь же нелепо, как если бы мы вздумали привлечь к ответу вулкан или наложить взыскание на грозу.

Смысл и назначение всякой последующей любви в том, что она питается и усиливается своими предшественницами. Все то, что человек лишь предугадал в любви, становится действительностью в настоящей страсти.

Требовать логики от страстно влюбленной молодой женщины, всё равно что искать солнце в глухую ночь.

Всё запутанное по самой природе своей тяготеет к ясности, а всё тёмное — к свету.

Перевод

Р. М. Гальперина, 1959