Песнь о вещем Олеге

«Песнь о вещем Олеге» — стихотворение Александра Пушкина 1822 года, впервые опубликованное в конце 1824.

Цитаты

Как ныне сбирается вещий Олег Отмстить неразумным хозарам: Их села и нивы за буйный набег Обрёк он мечам и пожарам; С дружиной своей, в цареградской броне, Князь по полю едет на верном коне. — начало

«Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен. Победой прославлено имя твое: Твой щит на вратах Цареграда: И волны и суша покорны тебе; Завидует недруг столь дивной судьбе. <…> Твой конь не боится опасных трудов; Он, чуя господскую волю, То смирный стоит под стрелами врагов, То мчится по бранному полю, И холод и сеча ему ничего. Но примешь ты смерть от коня своего».

Князь тихо на череп коня наступил И молвил: «Спи, друг одинокий! Твой старый хозяин тебя пережил: На тризне, уже недалёкой, Не ты под секирой ковыль обагришь И жаркою кровью мой прах напоишь! Так вот где таилась погибель моя! Мне смертию кость угрожала!» Из мертвой главы гробовая змия Шипя между тем выползала; Как чёрная лента, вкруг ног обвилась: И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

О стихотворении

… «Песнь о вещем Олеге» должна обратить на себя особенное внимание критики. У нас многие справедливо жалуются на малое число стихотворений, которые бы можно было назвать национальными. <…> Истинный гений <…> с первого раза чувствует поэзию своего нового предмета, поэзию его изложения, не отнимая у него красот времени и места. Это можно ясно видеть, читая <…> новое произведение Пушкина. Оно должно быть образцом для всех, покушавшихся писать в этом роде.

— Пётр Плетнёв, рецензия на «Северные цветы на 1825 год», январь 1825

Образ коня-товарища проходит через всю «Песнь о вещем Олеге». И в соотношении с ним, в экспрессивном соседстве с ним характер Олега обрисовывается чертами, очень мало напоминающими формы сантиментально-классического портрета героев. Этот приём символического изображения вещего Олега через отношение его к коню далёк от карамзинской риторики и говорит об уклоне пушкинского исторического стиля в сторону «домашности», бытового простодушия и просторечия, в сторону «народности».

— Виктор Виноградов, «О стиле Пушкина», 1934