Размазня, или Из президентов в почтальоны

«Размазня, или Из президентов в почтальоны» (англ. The Vegetable, or From President to Postman) — комедия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, написанная с осени 1921 до весны 1923 года, единственная его пьеса. Название и эпиграф навеяны фразой из статьи Генри Менкена «О том, что такое быть американцем» (On Being an American, 1922): «В нашей стране полагают за аксиому, что бизнесмен должен быть членом торговой палаты, <…> играть в гольф — словом, быть размазнёй». Второй акт — сатира на правление Уоррена Гардинга.

Цитаты

	Мужчина, не желающий к чему-то стремиться — заработать миллион долларов и, может, даже припарковать свою зубную щётку в Белом доме, — он хуже собаки, он просто размазня» — Из современного журнала — эпиграф
	Any man who doesn’t want to get on in the world,, to make a million dollars, and maybe even park his toothbrush in the White House, hasn’t got as much to him as a good dog has—he’s nothing more or less than a vegetable. —From a Current Magazine

Акт I

	Имеется книжный шкаф, <…> пытающийся переварить «Библиотеку лучшей в мире литературы» и шеститомник «Американского юмора». Есть кушетка, на которую садиться небезопасно без топографической карты, отображающей все её овраги и бугры. И трое часов, слепых и безгласных, мёртвых, но постыдным образом не погребённых.
	That bookcase <…> trying to digest “A Library of the World’s Best Literature” and the “Wit and Humor of the United States in Six Volumes.” That couch would be dangerous to sit upon without a map showing the location of all craters, hillocks, and thistle-patches. And three dead but shamefully unburied clocks stare eyelessly before them from their perches around the walls.

	Дорис. За хороший цвет лица я готова простить человеку всё. Зовёт меня ненаглядным яйцом. Джерри. Что он имеет в виду? Дорис (отмахиваясь от вопроса). О, сейчас все так говорят.
	Doris. I can’t stand anybody without a good complexion—can you? He calls me adorable egg. Jerry. What does he mean by that? Doris (airily). Oh, “egg” is just a name people use nowadays.

	Дорис. Знаешь, я сделала непозволительную промашку. Шарлотта (с жаром). Что не удержала обоих мужчин? Я тебе сразу хотела это сказать! Дорис. Нет, я про другое. Помнишь те три платья, которые я укоротила? Шарлотта (еле слышно). Да. Дорис (трагическим голосом). Я никогда не смогу надеть их. <…> В последнем номере «Киножурнала» есть фотография Мэй Мюррей… До середины икры!
	Doris. Well, I find I just made an awful mistake. Charlotte (eagerly). Not keeping both those men for a while? That’s what I think. Doris. No. I mean—do you remember those three dresses I had lengthened? Charlotte (breathlessly). Yes. Doris (tragically). I’ll never be able to wear them. <…> There’s a picture of Mae Murray in the new Motion Picture Magazine… my dear, half her calf!

	Дорис. Слушай, я сегодня видела дивную собаку. <…> Миссис Ричард Бартон Хэммонд прогуливала её на Крест-авеню. Она совершенно розовая.
	Say, I saw a wonderful dog to-day. <…> It was out walking with Mrs. Richard Barton Hammond on Crest Avenue. It was pink.

	Джерри. Вы… вы когда-нибудь хотели стать президентом? <…> Снукс. Было один раз. Только бутлежить не хуже, а что выгоднее — и говорить нечего.
	Jerry. Did you ever—did you ever have any ambition to be President? <…> Snooks. Once. I guess bootleggin’s just as good, though. More money in it.

Акт II

	Его массивная золотая цепь способна удержать не часы, а небольшую яхту…
	His heavy gold watch-chain would anchor a small yacht…

Генерал Пушинг. … господин президент, <…> я пришёл сказать вам, что, видимо, у нас будет война. Вчера вечером я провёл совещание с двумя головастыми генералами. Мы всесторонне обсудили вопрос и поставили его на голосование. Все три голоса в пользу войны. Джерри (встревоженно). Послушайте, генерал Пушинг, у меня по горло дел, война сейчас совсем некстати. Генерал Пушинг. <…> Народ неспокоен, возбуждён. Чтобы отвлечь их, нужна хорошая война. <…> Джерри. А с кем война? Генерал Пушинг. Этого мы ещё не решили. Обмозговать детали решили сегодня вечером. Всё зависит от того, сколько денег в казне. <…> Джерри. Министра финансов нет на месте, а без него никто ничего не знает. Генерал Пушинг (осуждающе фыркнул). На прелестную войну я прошу у вас гроши. Парочку сражений устрою вам практически задаром.

General Pushing. Mr. President. <…> I’ve called on you to say I’m afraid we’ve got to have war. I held a conference last night with two others of our best generals. We discussed the matter thoroughly, and then we took a vote. Three to nothing in favor of war. Jerry (alarmed). Look at here, General Pushing, I’ve got a lot of things on my hands now, and the last thing I want to have is a war. General Pushing. <…> The people are restless and excited. The best thing to keep their minds occupied is a good war. <…> Jerry. Who is it against? General Pushing. That we have not decided. We’re going to take up the details to-night. It depends on—just how much money there is in the Treasury. <…> Jerry. The Secretary of the Treasury isn’t there right now—and they say nobody else knows much about it. General Pushing (disapprovingly). Hm! I could put you on a nice war pretty cheap. I could manage a battle or so for almost nothing.

	Джерри. Сдачи не надо. <…> У меня большое жалованье. Разносчик газет (тыча пальцем в его [белый] фрак). Я раз надевал такую одежду. Джерри (не без удовольствия). У меня таких — шесть штук. Разносчик газет. Велели надеть, когда давали звание в Ку-клукс-клане. Своего-то у меня не было. Джерри (углубившись в газету). У меня — шесть. Разносчик газет. У меня ни одного.
	Jerry. Keep the change. <…> I’ve got a big salary. The Newsboy (pointing to Jerry’s frock coat). I almost had one of them dress suits once. Jerry (not without satisfaction). I got six of them. The Newsboy. I hadda get one so I could take a high degree in the Ku Klux. But I didn’t get one. Jerry (absorbed in the paper). I got six of ’em. The Newsboy . I ain’t got none.

	Фиш (достаёт телеграмму, скороговоркой). <…> «Сенатору Джозефу Фишу, Вашингтон, округ Колумбия. Засвидетельствуйте наше почтение президенту Фросту и передайте, что население Айдахо требует его немедленной отставки». <…> К самой свадьбе подгадали. Теперь Дорис за меня не пойдёт, ясное дело. — см. ниже
	Fish (hurriedly producing the telegram and mumbling his words). “Senator Joseph Fish, Washington, D. C. Present the State of Idaho’s compliments to President Frost, and tell him that the people of Idaho demand his immediate resignation.” <…> This was to have been my wedding-reception day. Of course, Doris will never marry me now.

	Джонс. … посол Ирландской Польши, достопочтенный Снукс. Джерри. Это что ещё за страна такая? Джонс. Одна из этих новых европейских держав. Они прихватили массу никому не нужных территорий и собрали из них страну. Три-четыре акра России, несколько австрийских рудников, какие-то клочки Болгарии с Турцией.
	Jones. … the Honorable Snooks, or Snukes, Ambassador from Irish Poland. Jerry. What country’s that? Jones. Irish Poland’s one of the new European countries. They took a sort of job lot of territories that nobody could use and made a country out of them. It’s got three or four acres of Russia and a couple of mines in Austria and a few lots in Bulgaria and Turkey.

	Джерри. Видите ворота? <…> Я велел специально сделать их такими, чтобы каждый прохожий мог заглянуть. Это доставит им развлечение. Я иногда спускаюсь сюда и просто сижу — пусть смотрят! Снукс (саркастически). Надо ещё намазаться радием, чтобы светиться в темноте.
	Jerry. See that gate? <…> I had it made that way so that anybody passing by along the street can look in. Cheer them up, see? Sometimes I come out here and sit around just so if anybody passes by—well, there I am. Snooks (sarcastically). You ought to have yourself covered with radium so they can see you in the dark.

Снукс. Ирландская Польша предлагает уступить вам Канючьи острова. Практически даром. <…> Скажу как честный человек. (К сожалению, именно в это самое время он вытягивает булавку из галстука Джерри и закалывает ею свой.) После того как Эндрю Джексон купил у Великобритании все ирландское население, вы — первый президент, которому делают такое шикарное предложение. <…> Джерри. Вот как мы это сделаем, достопочтенный Снукс. Я беру ваши острова и плачу вам, ну, для круглого счёта, миллион долларов — при одном условии. Снукс (без запинки). Договорились. Условие? Джерри. Что я от себя выкладываю один штат. Снукс. Какой? Джерри. Айдахо. Снукс. Сколько вы за него просите? Джерри (поспешно). Он идёт в придачу. <…> Штат Айдахо — это подарок. Понимаете? Но вы обязаны его взять. (Джонсу.) Записывайте. «Мы согласны купить Канючьи острова за один миллион…» Снукс. За два. Джерри. «…за два миллиона долларов на том условии, что ваша страна включит в свой состав штат Айдахо, со всем его населением». Это подчеркните, Джонс: со всем населением. Джонс. Я так и записал: «Штат Айдахо, с населением четыреста тридцать одна тысяча восемьсот шестьдесят шесть человек». Цветных считать? Джерри. Считать. Снукс. Одну минутку, президент. Этот штат Айдахо — там вроде сплошные горы? Джерри (обеспокоенно). Не знаю. Что там, мистер Джойс? Джонс. Да, гор там немало. Снукс (в раздумье). Боюсь, это дело у нас не выгорит… Джерри. Три миллиона. Снукс. Очень хотелось бы вас выручить, президент, но ведь такой штат требует ухода. Взять хотя бы эти горы. Гора не океан, с горой возня. Её надо содержать. Деревья валить. Бурить. Представьте, чего это стоит: бурить. Джерри (нервно сглатывая). Четыре миллиона. Снукс. Вот это другой разговор. С Канючьими островами никаких забот. Их как бы и нет вовсе. А с Айдахо сколько мороки! Джерри (стирая пот со лба). Пять миллионов. Снукс. Продано! Забирайте Канючьи острова и гоните пять миллионов бумажек и штат Айдахо.

Snooks. The country of Irish Poland wants to sell you the Buzzard Islands—cheap. <…> I’ll be fair with you. (I regret to say that at this point he leans close to Jerry, removes the latter’s stick pin and places it in his own tie.) I’ve handed you the swellest proposition ever laid before a President since Andrew Jackson bought the population of Ireland from Great Britain. <…> Jerry. Honorable Snooks, listen. I’ll tell you what I’ll do. I’ll—I’ll take those Islands and pay—oh, say a round million dollars for them, on one condition. Snooks (quickly). Done. Name your condition. Jerry (breathlessly). That you’ll let me throw in one of the States on the trade. Snooks. What State? Jerry. The State of Idaho. Snooks. How much do you want for it? Jerry (hastily). Oh, I’ll just throw that in free. <…> The State of Idaho is just a gift, see? But you got to take it. <…> (to Jones). Here, get this down. We agree to buy the Buzzard Islands from the nation of Irish Poland for one million—— Snooks (interrupting). Two million. Jerry. Two million dollars, on condition that Irish Poland will also incorporate into their nation the State of Idaho, with all its people. Be sure and get that, Jones. With all its people. Jones. I have it. The State of Idaho and four hundred and thirty-one thousand, eight hundred and sixty-six people. Including colored? Jerry. Yes, including colored. Snooks (craftily). Just a minute, Pres. This here State of Idaho is mostly mountains, ain’t it? Jerry (anxiously). I don’t know. Is it, Mr. Jones? Jones. It has quite a few mountains. Snooks (hesitating). Well, now, I don’t know if we better do it after all—— Jerry (quickly). Three millions. Snooks. I’ll tell you, I’d like to pull it off for you, Pres, but you see a State like that has gotta have upkeep. You take one of them mountains, for instance. You can’t just let a mountain alone like you would a—a ocean. You got to—to groom it. You got to—to chop it down. You got to explore it. Now take that alone—you got to explore it. Jerry (swallowing). Four millions. Snooks. That’s more like it. Now these Buzzard Islands don’t require no attention. You just have to let ’em alone. But you take the up-keep on a thing like the State of Idaho. Jerry (wiping his brow). Five millions. Snooks. Sold! You get the Buzzard Islands and we get five million bucks and the State of Idaho.

Папа. В казне ничего нет. Вчера там было семь тысяч долларов, но я потрудился дотемна, и теперь там не осталось ни одною пенни. <…> Вчера утром я сказал себе: «Хорейшо, осталось только семь тысяч долларов. Трудись хоть дотемна, но избавься от них». <…> Соединённые Штаты были богатейшей страной в мире. Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти и царство божие. <…> Поэтому все деньги, что оставались в казне, я спалил в огне и утопил в море. Мы спасены.

Dada. There isn’t any money in the Treasury. There was seven thousand dollars left yesterday, but I worked from morning till night and now there isn’t one red penny in there. <…> I went down yesterday morning and I said to myself: “Horatio, you got only seven thousand dollars left, and you got to work from morning till night and get rid of it.” <…> The United States was the wealthiest country in all the world. It’s easier for a camel to pass through a needle’s eye than for a wealthy man to enter heaven. <…> So all the money in the Treasury I have had destroyed by fire, or dumped into the deep sea. We are all saved.

Джентльмен. Я — Бац-Моцарт. Джаз-банд «Орангутанги». Нас звали к трём часам: у молодой леди свадьба, нужен первоклассный джаз. Дорис. Вспомнила! Это я их заказала. Говорят, они лучший в стране джаз-банд. Джерри (Бац-Моцарту). Неужели вам неизвестно, что в три часа здесь разразится крупнейший политический кризис? Дорис. Нам сейчас не до вас, мистер Бац-Моцарт. К тому же, я отказала жениху по политическим мотивам… Бац-Моцарт (возмущённо). Но я привёл орангутангов! Шарлотта (выпучив глаза). Настоящих?! Дорис. Да нет же! Просто они похожи на орангутангов. Играют вроде них. Как играли бы настоящие орангутанги, если бы умели. Джерри (Бац-Моцарту). Их надо увести. Сюда придут сенаторы, судьи, а я с орангутангами! Бац-Моцарт. Меня нанимали играть! Джерри. Верно, но и вы меня поймите! Вот, скажут, фрукт наш президент: якшается с какими-то орангутангами. Бац-Моцарт. Мы напрасно тратим время. Либо платите, либо мы будем играть. Джерри. Послушайте, вы не на митинге. Как выйти отсюда — помните?

The Gentleman. I am Stutz-Mozart’s Orang-Outang Band. I am ordered to come here with my band at three o’clock to play high-class jazz at young lady’s wedding reception. Doris. I remember now. I did order him. It’s supposed to be the best jazz band in the country. Jerry (to Stutz-Mozart). Don’t you know there’s going to be a big political crisis here at three o’clock? Doris. We can’t use you now, Mr. Stutz-Mozart. Anyways, I had to throw over my fiance on account of political reasons. Stutz-Mozart (indignantly). But I have my orangoutang band outside. Charlotte (her eyes staring). Real orang-outangs? Doris. Of course not. They just call it that because they look kind of like orang-outangs. And they play kind of like orang-outangs, sort of. I mean the way orang-outangs would play if they knew how to play at all. Jerry (to Stutz-Mozart). Well, you’ll have to get them away from here. I can’t have a lot of senators and judges coming in and finding me with a bunch of men that look like orang-outangs. Stutz-Mozart. But I have been hired to play. Jerry. Yes, but what do you think people would say? They’d say: Yes, here’s a fine sort of President we’ve got. All his friends look sort of like orangoutangs. Stutz-Mozart. You waste my time. You pay me or else we play. Jerry. Look at here. If you’re one of these radical agitators my advice to you is to go right back where you came from.

Судья Фоссайл. Господин президент, вы решительно отказываетесь подать в отставку, как того требует сенатор от штата Айдахо? Джерри. Решительно и бесповоротно. Судья Фоссайл. В таком случае я… В эту самую минуту «Орангутанги» Бац-Моцарта за оградой водят свою разухабистую версию «Вниз по реке Сувани». Подозревая, что это гимн, сенаторы переглядываются между собой и, сняв котелки, один за другим поднимаются со стульев.

Judge Fossile. Now, Mr. President, do you absolutely refuse to resign on the request of the Senator from Idaho? Jerry. You’re darn right I refuse! Judge Fossile. Well, then, I—— At this point Mr. Stutz-Mozart’s Orang-Outang Band outside of the wall launches into a jovial jazz rendition of “Way Down upon the Suwanee River.” Suspecting it to be the national anthem, the Senators glance at each other uneasily, and then, removing their silk hats, get to their feet, one by one.

Фиш (встав со стула). Судья Фоссайл! Народ Айдахо… Снукс. Измена! Измена! Садитесь, приятель. Вы теперь подданный моей страны. Джерри (тыча пальцем в сторону Фиша). Эти иностранцы возомнили, что могут диктовать нам свои порядки. Сенаторы отшатываются от Фиша, как от зачумлённого. Судья Фоссайл (Фишу). Если вы желаете высказаться как гражданин Соединённых Штатов, вам следует восстановить своё гражданство. Снукс. Ещё чего! Я его забираю. Он наша собственность (Хватает за руку упирающегося Фиша, и прикалывает к лацкану его визитки табличку: «Продано».) Дорис (с жаром). Какое счастье, что я не вышла замуж за иностранца!

Fish (on his feet). Judge Fossile, the people of Idaho—— Snooks. Treason! Treason! Set down, fella! You’re a subject of the nation of Irish Poland. Jerry (pointing to Fish). Those foreigners think they can run this country. The other Senators shrink away from Fish. Judge Fossile (to Fish). If you want to speak as a citizen of the United States, you’ll have to take out naturalization papers. Snooks. I won’t let him. I’m goin’ to take him with me. He’s part of our property. He seizes the indignant Fish firmly by the arm and pins a large “Sold” badge to the lapel of his coat. Doris (heartily). Well, I’m certainly glad I didn’t marry a foreigner.

Акт III

	Дорис. Может, он махнул в Голливуд? Говорят, там находят многих пропавших.
	Maybe he’s gone to Hollywood to go in the movies. They say a lot of lost men turn up there.

	Дорис. Афазия — это когда человек убегает из дома, берёт другое имя и совершает убийство ради какой-нибудь девицы.
	Aphasia’s where a man runs off and commits murder and falls in love with a young girl under another name.

Дорис. Не всем удаётся так легко отделаться от мужа, как тебе. Шарлотта. Мне хватало его одного. Дорис. Это тебе, потому что ты так устроена. А вот представь себе: вдруг входит Рудольф Валентино, или принц Уэльский, или, скажем, Джон Д. Рокфеллер и говорит: «Дорис, я молился на вашу фотографию, присланную в киножурнал на конкурс «Слава и богатство». Совершенно непонятно, как её могли проглядеть, потерять, утаить. Выходите за меня замуж». Что б ты на это сказала, Шарлотта? Шарлотта. Я бы сказала: «Нет. Верните мне Джерри». Дорис. Чтобы из-за какого-то мужа упускать своё счастье?! Да ни за что на свете. Я бы сказала своему Джо: «Сбегай в лавку за арахисом и возвращайся лет через двадцать». Только так! Подвернись мне Дуглас Фэрбенкс, я бы постаралась мирно избавиться от Джозефа, а нет — подсыпала бы ему в стакан толчёного стекла. И ни минуты бы не раздумывала. <…> Я Джозефу прямо об этом сказала. Брачные узы — это для людей ограниченных…

Doris. You know everybody can’t get rid of their husbands as easy as you did. Charlotte. One husband was always enough for me. Doris. One may be all right for you, Charlotte, because you’re a monographist, but supposing Rodolph Valentino, or the Prince of Wales, or John D. Rockefeller was to walk in here and say: “Doris, I’ve worshipped you from a distance on account of the picture that you sent to the fame and fortune contest of the movie magazine, that got left out by accident or lost or something. Will you marry me?” What would you say, Charlotte? Charlotte. I’d say no. I’d say, give me back Jerry. Doris. Would you let having a husband stand in the way of your life’s happiness? I tell you I wouldn’t. I’d say to Joe: “You run up to the store and buy a bag of peanuts and come back in about twenty years.” I would, Charlotte. If I could marry Douglas Fairbanks I’d get rid of Joseph in some peaceful way if I could— but if I couldn’t I’d give him some glass cough-drops without a minute’s hesitation. <…> And I told Joseph so, too. This marriage business is all right for narrow-minded people…

	Джерри. Есть такие области — например, бизнес или политика, — где всякие сойдут, зато почтальоны, как на подбор, ангелы. Словно их специально отбирают. Если не сказать — выводят.
	Some professions anybody can get into them, like business or politics for instance, but you take postmen—they’re like angels, they sort of pick ’em out. They not only pick ’em out—they select’em.

Дорис. Приятный запах. Это парфюмерная реклама. <…> Джерри. Забавная штука: ведь то розовое письмецо я чуть не отдал одной девчушке на улице — такой у неё был заждавшийся вид. Я подумал: вдруг оно предназначено ей и на конверте переврали имя и адрес? То-то бы она обрадовалась. По-моему, почту надо доставлять по назначению, а не по адресу. Ее надо доставлять тому, кто знает ей цену.

Doris. It does smell good. It’s a perfume ad. <…> Jerry. Funny thing: I came near leaving that pink letter with a little girl down the street who looked as if she needed one pretty bad. I thought that maybe it was really meant for her, and just had the wrong name and address on by mistake. It would of tickled her. I get tempted to leave mail where it really ought to go instead of where it’s addressed to. Mail ought to go to people who appreciate it.

	Шарлотта. Когда мы ещё не поженились, я была уверена, что без меня он совершает чудеса и подвиги. Что в один прекрасный день он приведёт из леса медведя. А его хватало только на то, чтобы сбегать на угол в табачную лавку, сыграть в кости на сигару.
	Before we were married I always thought there must be some sort of mysterious brave things he did when he wasn’t with me. I thought that maybe sometimes he’d sneak away to hunt bears. But when he’d sneak away it was just to roll dice for cigars down at the corner.

Перевод

В. Харитонов, Р. Черный (1984) с уточнениями А. Б. Гузмана (2019)