«Се́рдце Зве́ря. Си́ний взгляд Сме́рти. По́лночь» — вторая часть третьего тома пятой книги из цикла «Отблески Этерны» писательницы Веры Камши. Единственная книга в серии, в которой главы романа называются не по высшим арканам колоды Таро, а по младшим.
Если судьба начинает издеваться, она делает это то́нко.
— Арлетта Савиньяк
Шадди с мятежом… Боюсь, это будет самым дорогим из известных мне рецептов. — угощая Арлетту после мятежа части церковного войска
— Левий
Прежде, чем бояться того, чего мы не знаем, нужно избыть очевидное. — в воспоминаниях Арлетты эти слова были сказаны её мужу
— Алваро Алва
Примета дурных времён — не злобствующий астролог с гороскопами наперевес и даже не трупы на холтийском ковре, а водворившаяся в аббатство красавица без камеристок и багажа. — Марианна Капуль-Гийль во время бунта в городе укрывалась в аббатстве кардинала Левия
— Арлетта Савиньяк
Самый верный способ напугать женщину — это предоставить её собственному воображению. Страх, названный по имени, — четверть страха.
Судьбы не существует. Есть не зависящие от нас обстоятельства, и есть наша воля. Из их столкновения рождается не́что, что часто называют судьбой, но мне больше нравится слово «жизнь».
— Лионель Савиньяк
Какое счастье — родить сына, который всё поймёт и пришлёт, когда нужно, кавалерию… А что не лезет с нежностями, так не левретка же!
— Арлетта Савиньяк
Страх — штука несвоевременная. На тех, кто послабей, накатывает прежде времени, а сильные получают своё задним числом, когда всё закончилось. — в воспоминаниях Арлетты
— Арно Савиньяк, старший
Претерпеть временные неудобства ради последующей награды могут многие — контрабандист ради барыша, затянутая в корсет кокетка ради мужских восторгов, ходящий в обносках подмастерье ради будущей аптеки или кондитерской. Чем лучше их верующий, что изнуряет свою плоть, твердит молитвы и жертвует на храм, чтобы пройти в Рассветные врата? Ничем. Тот же, кто отдаёт жизнь благому делу или малым сим, не только не думая о воздаянии, но и не веря в него, служит Любви и Милосердию, а значит, Создателю. Он и войдёт первым в Рассвет. И очень удивится…
— Левий
Когда в военную суету вливаются люди мирные, прибавляются не просто крики и плач. Безнадёжность прибавляется.
— Робер Эпинэ.
Трус становится храбрецом, либо когда его загоняют в угол, либо будучи уверен в своей безнаказанности.
Приличные люди перед ссорой объясняются, и с каждым словом у дружбы убавляется листьев, а оставшиеся наливаются осенью.
— Арлетта Савиньяк
Женщина без любви и без надежды на любовь превращается в старуху. Мужчину старит бессилие и ещё непонимание того, что у других сил может хватить.
— Арлетта Савиньяк
Воин не видит связи между словом и свинцом, но она есть. Я слышала слово, и слово это было смертью. — про проклятие, произнесённое сестрой Валентина
— Мэллит
Памяти о счастье не может быть слишком много. — о частых воспоминаниях Юлианы Вейзель о своём муже
— Мэллит
Лучше не отпускать счастье, чем прижимать к сердцу беду.
— Мэллит
Мэллит: Почему люди выбирают плохое даже в песнях? Чрезмерная… Берта и её подруги пели в день сражения, они думали, что о любви, но в их песнях всегда трое, и один из них зол и несчастен, или он приносит смерть двоим, или его убивают. Зачем об этом петь? Зачем носить в себе худшее и думать о худшем в других? Зачем пускать в себя холодный дождь, убивающий травы, и смотреть сквозь него? Чарльз Давенпорт: Сейчас осень. Мэллит: Осень тоже может быть светлой.
Если судьба перестаёт тебя гладить, бодни её, если замахнётся — выпусти когти.
— Луиза Арамона
Луиза Арамона: Неужели вы примете безродную невестку?! Арлетта Савиньяк: Я приму тех женщин, которых приведут мои сыновья, заодно окончательно пойму, кем же они выросли. — про мысль о свадьбе Лионеля Савиньяка и Селины Арамона
.svg){kind=logo}
