Путешествие Алисы

«Путешествие Алисы» — детская фантастическая повесть Кира Булычёва, третья в цикле «Приключения Алисы». Написана в 1971 году, впервые издана в 1974. Другие названия: «Алиса и три капитана», «Девочка с Земли». В 1981 году вышла экранизация — мультфильм «Тайна третьей планеты».

Цитаты

— Всё дело в том, что вы все — взрослые, умные люди. И вы мыслите, как ты сам говорил, логически. А я не очень умная и мыслю, как в голову взбредёт. Я так подумала: если это головасты, то потом должны быть лягушки. А лягушата всегда меньше головастиков. Вы ходили по кораблю с пистолетами и искали больших чудовищ. И даже их боялись заранее. А я сидела запертая в каюте и думала, что, наверно, не надо всегда смотреть вверх и искать что-то громадное. Может быть, посмотреть по углам и поискать ма-а-аленьких лягушат. И нашла. — глава 4

… странная птица с двумя клювами и красивой короной из <…> перьев. — глава 5

… мухокол с Фикса… — глава 5; инопланетное животное, больше в повестях не упоминается

В дверном проёме показались кустики. Зрелище было и на самом деле ужасное. Кустики вылезли из полного песку ящика и, тяжело переступая на коротких уродливых корнях, двигались на нас. Они шли полукругом, покачивая ветвями, бутоны раскрылись, и среди листьев горели, словно зловещие глаза, розовые цветы. — глава 6

С тех пор кусты мирно жили в ящике с песком. Только один из них, самый маленький и непоседливый, часто вылезал из ящика и подстерегал нас в коридоре, шелестел ветками, напевал, выпрашивал воду. Я просил Алису не перепаивать малыша — и так уж вода сочится из корней, — но Алиса его жалела и до самого конца путешествия таскала ему воду в стакане. И это ещё бы ничего. Но как-то она напоила его компотом, и теперь кустик вообще никому прохода не дает. Топает по коридорам, оставляя за собой мокрые следы, и тупо тычется листьями в ноги людям. Разума в нём ни на грош. Но компот любит до безумия. — глава 6

Все коллекционеры и любители всяческих диковин в восьмом секторе Галактики прилетают на планету Блук. Там, у города Палапутра, раз в неделю бывает базар. В Галактике есть несколько миллиардов коллекционеров. Например, коллекционеры Солнечной системы собираются в первое воскресенье каждого месяца на Марсе, на плоскогорье у Большого канала. Мне рассказывали, что в туманности Андромеды тоже есть могучее братство коллекционеров, а на одной из планет их столько, что они взяли в свои руки власть и вся промышленность той планеты выпускает лишь альбомы для марок, пинцеты и аквариумы. — глава 8

… за ней семенил индикатор, переливаясь от нетерпения всеми цветами радуги. За стеной птичьих клеток спрятался маленький ушан с прижатыми ушами. Он держал за хвост большую белую птицу. У птицы было два клюва и золотая корона. — глава 10

— Запомните, меня знают на ста планетах и зовут Весельчак У. — глава 11

И в том гнезде между двумя птенцами сидела Алиса. Она издали тоже показалась мне птенцом — виной тому был её желтый пуховый комбинезон. Птенцы при виде матери раскрыли клювы, но птица поднесла рыбину к Алисе и попыталась втолкнуть добычу Алисе в рот. Алиса отбивалась, но птица была настойчива. Полосков расхохотался. — Что с тобой? — спросил я, не отрывая глаз от странного зрелища. — Ничего Алиске не грозит, — смеялся Полосков. — Её приняли за птенца и прописали ей усиленное питание. — глава 15

… эти цветы не просто зеркала, а зеркала фотографирующие. Они могут это делать, если на их зеркале все время нарастает слой за слоем. Тончайшие слои. Миллионы слоев. Только одно изображение закрепится в зеркале — его прикрывает следующий слой. И так далее. А когда цветок срезан, он не может дальше наращивать слои в зеркале, и они начинают слезать с него — слой за слоем. И мы видим то, что видело зеркало. Только наоборот. Как будто плёнку отматывают назад. — глава 17

… Весельчак У показал толстым, словно составленным из трех сарделек, пальцем… — глава 19

Птица говорун охраняется законом планеты Блук как очень редкое и интересное создание. Охота на говорунов воспрещена, и нарушители этого правила подвергаются штрафу и общественному негодованию. — глава 20

— … я умею шутить, недаром меня прозвали Весельчаком. Но некоторые мои шутки кончаются слезами. — глава 20

Его зовут Крыс, и он с мёртвой планеты Крокрыс. Когда-то крокрысы перебили друг друга в войнах, и последние из них скрываются в подземельях. — глава 22

Пока корабли готовились к дальнему полёту, я выпустил склисса попастись на лужайку. Склисс тяжело прыгал от радости по траве, высоко подбрасывая копыта, мотал крыльями, но летать наотрез отказывался. — Это самая веселая корова из всех, какие мне приходилось видеть, — признался доктор Верховцев. — Но в хозяйстве такая корова неудобна. — Нам уже говорили, что их трудно пасти, — согласился я. — Зато склиссы могут перебираться через глубокие реки, если пастбище на другом берегу. — глава 24

Глава 2

… механик Зелёный. Это мужчина большого роста, с пышной рыжей бородой. <…> И ещё Зелёный — большой пессимист. Он думает, что «это» добром не кончится. Что «это»? Да всё. Например, он прочитал в какой-то старинной книге, что один купец порезался бритвой и умер от заражения крови. Хотя теперь на всей Земле не найти такой бритвы, чтобы порезаться, и все мужчины смазывают утром лицо пастой, вместо того чтобы бриться, он на всякий случай отпустил бороду.

— Пошли извлекать «зайцев», — добавил он. — Если справимся за полчаса, останешься на корабле. Нет — летим без тебя. Последнего «зайца» мы извлекли из трюма через двадцать три минуты. Ещё через шесть они все уже стояли, страшно огорченные и печальные, у корабля, и к ним от здания космодрома бежали мамы, папы и бабушки. Всего «зайцев» на «Пегасе» оказалось сорок три человека. Я до сих пор не понимаю, как Алисе удалось их разместить на борту, а нам — ни одного из них не заметить. — Счастливо, Алиса! — крикнул снизу Алеша Наумов, когда мы наконец поднялись к люку. — Поболей за нас! И возвращайся скорее! — Земля победит!.. — ответила ему Алиса. — Нехорошо получилось, папа, — сказала она мне, когда мы уже поднялись над Землей и взяли курс к Луне. — Нехорошо, — согласился я. — Мне за тебя стыдно. — Я не о том, — сказала Алиса. — Ведь третий «Б» улетел в полном составе ещё ночью в мешках из-под картошки на грузовой барже. Они-то будут на стадионе, а наши вторые классы — нет. Я не оправдала доверия товарищей. — А куда картошку из мешков дели? — спросил, удивившись, Полосков. — Не знаю, — сказала Алиса.

Глава 3

… началось наше знакомство с того, что мне удалось спасти Громозеку в джунглях Эвридики. Громозека отбился от археологической партии, заблудился в лесу и чуть не попал в зубы Малому дракончику — злобной твари в шестнадцать метров длиной. При виде меня Громозека спустил на пол свёрнутые для удобства щупальца, в очаровательной улыбке разинул свою полуметровую пасть, дружески потянулся мне навстречу острыми когтищами и, набирая скорость, ринулся в мою сторону. Какой-то турист, никогда раньше не видевший обитателей планеты Чумароза, взвизгнул и упал в обморок. Но Громозека на него не обиделся.

— Я счастлив, что тебе удалось преодолеть козни зложелателей и уехать в экспедицию. — Но у меня нет зложелателей. — Ты меня не обманешь, — сказал Громозека, тряся укоризненно перед моим носом острыми, загнутыми когтями. Я не стал возражать, потому что знал, как мнителен мой друг. — Садись! — приказал Громозека. — Робот, бутылку грузинского вина для моего лучшего друга и три литра валерьянки для меня лично.

— Как быстро бежит время… Тут моего друга посетила печальная мысль, и, будучи очень впечатлительной особой, Громозека оглушительно застонал, и дымящиеся едкие слёзы покатились из восьми глаз. — Что с тобой? — встревожился я. — Ты только подумай, как быстро течёт время! — произнес Громозека сквозь слезы. — Дети растут, а мы с тобой стареем. Он, расчувствовавшись, выпустил из ноздрей четыре струи едкого желтого дыма, окутавшего ресторан, но тут же взял себя в руки и объявил: — Извините меня, благородные посетители ресторана, я постараюсь больше не причинять вам неприятностей. Дым струился между столиками, люди кашляли, и некоторые даже ушли из зала.

Старушка-туристка в лиловом парике, украшенном восковыми цветами, подошла к нам и робко протянула блокнот. — Не откажетесь ли, — попросила она, — написать мне автограф на память о случайной встрече? — Почему бы и нет? — сказал Громозека, протянув когтистое щупальце за блокнотом. Старушка зажмурилась в ужасе, и её тонкая ручка задрожала. Громозека раскрыл блокнот и на чистой странице размашисто написал: «Прекрасной, юной землянке от верного поклонника с туманной планеты Чумароз. Ресторан «Селена». 3 марта». — Спасибо, — прошептала старушка и отступила мелкими шажками. — Я хорошо написал? — спросил меня Громозека. — Трогательно? — Трогательно, — согласился я. — Только не совсем точно. — А что? — Это совсем не юная землянка, а пожилая женщина. И вообще — землянкой раньше называли первобытное жилье, выкопанное в земле. — Ой, какой позор! — расстроился Громозека. — Но ведь у неё цветочки на шляпе. Сейчас же догоню её и перепишу автограф. — Не стоит, друг, — остановил я его. — Ты её только перепугаешь. — Да, тяжело бремя славы, — сказал Громозека. — Но приятно сознавать, что крупнейшего археолога Чумароза узнают даже на далёкой земной Луне. Я не стал разубеждать друга. Я подозревал, что старушка никогда в жизни не встречалась ни с одним из космоархеологов. Просто её поразил облик моего друга.

Из толпы выскочила Алиса. — Ну что?! — крикнула она, увидев меня. — Не помогли фиксианцам варяги с Марса! Три — один. Теперь встреча на нейтральном поле! — А как же третий «Б»? — спросил я ехидно. — Их не было, — сказала Алиса. — Я бы их обязательно увидела. Наверно, третий «Б» перехватили и отправили обратно. В мешках из-под картошки. Так им и надо! — Ты вредный человек, Алиса, — сказал я. — Нет! — взревел оскорбленно Громозека. — Ты не имеешь права так оскорблять беззащитную девочку! Я не дам её в обиду! Громозека обхватил Алису щупальцами и поднял к потолку. — Нет! — повторял он возмущенно. — Твоя дочь — моя дочь. Я не позволю. — Но я не твоя дочь, — сказала сверху Алиса. Она, к счастью, не очень испугалась. Но куда сильнее испугался механик Зелёный. Он в тот момент вошел в холл и вдруг увидел, что Алиса бьется в щупальцах громадного чудовища. Меня Зелёный даже не заметил. Он бросился к Громозеке, размахивая рыжей бородой, как знаменем, и с разбегу врезался в круглый живот моего друга. Громозека подхватил Зелёного свободными щупальцами и посадил на люстру. Потом осторожно опустил Алису и спросил меня: — Я немного погорячился? — Немного, — ответила за меня Алиса. — Спусти Зелёного на пол. — Не будет бросаться на археологов, — ответил Громозека.

Глава 8

Он был очень похож на вентилятор. У него было три больших круглых уха, и когда он говорил, то вертел головой так, что поднимался ветер. Поэтому в Галактике жителей Блука прозвали ушанами.

Вдруг под ноги к нам бросилось непонятное существо. Оно казалось пушистым шариком на палочках и доставало до колен. Удивительного цвета было это существо — ярко-красное в белую крапинку, как мухомор. — Держи его, пап! — сказала мне Алиса. — Он убежал у кого-то. — И не подумаю, — сказал я, кладя в карман бумажник. — Может, это не животное, а коллекционер, который ищет убежавшего зверя. Я его поймаю, а он вызовет полицию за то, что я его оскорбил, не догадавшись, какой он умный. Но тут же мы увидели, как вдогонку за красным шариком спешит толстая двухголовая змея в блестящем, переливающемся скафандре. — Помогите, — кричала она. — Индикатор убежал! Красный шар пытался укрыться за моими ногами, но змея протянула одну из ста тонких ножек, болтавшихся у неё по бокам, и подхватила беглеца. Он тут же изменил цвет с красного на желтый и подобрал прямые ножки. — Простите, — сказал я толстой змее, — что это за животное? — Ничего интересного, — сказала змея. — Таких у нас на планете много. Мы их зовем индикаторами. Они не умеют говорить, зато меняют цвет в зависимости от настроения. И бывают очень любопытные цвета. У вас нет куска сахара? — Нет, — сказал я. — Жалко, — ответила змея и достала откуда-то кусок сахара. При виде сахара шарик пошел лиловыми разводами. — Радуется, — сказала змея. — Правда, красиво? — Очень, — согласился я. — Мы им специально придумываем новые ощущения, чтобы найти необыкновенные цвета. Хотите, я его стукну? Он станет чёрным. — Нет, не надо, — сказал я. — А вы не продадите его нам для Московского зоопарка? — Нет, — ответила одна из голов змеи; другая тем временем молча свесилась вниз. — Обменять могу. — Но у меня не на что меняться. — Ну вот на эту штуку, на этого звереныша, — сказала змея и показала сразу десятью ножками на Алису. — Нельзя, — сказал я, стараясь не обижаться, потому что сам недавно принял разумное существо за неразумную птицу. — Это моя дочь. — Фу, какой ужас! — воскликнула гневно змея. — Я немедленно вызову блюстителей порядка. Это же запрещено! — Что запрещено? — удивился я. — Запрещено торговать своими детьми. И обменивать их на зверей тоже запрещено. Неужели вы не читали правил у входа на базар? Вы изверг и варвар! — Ничего подобного, — засмеялся я. — Я с таким же успехом могу продать Алису, как она меня. — И того хуже! — закричала змея, прижимая к груди цветной шар: индикатор, видно, перепугался и стал белым с красными крестиками вдоль спины. — Дочь торгует собственным отцом! Где вы такое видели?

— А ты хочешь, чтобы я тебя им отдала? Индикатор стал золотым, словно луч солнца. — Очень хочет, — перевела его эмоции змея. — Берите его, пока я не раздумала. И ещё возьмите справочник «Как кормить индикатор и как добиться нежно-розовых эмоций». — Но я не знаю, что дать вам взамен. — Ничего, — сказала змея. — Я же вас оскорбила подозрениями. Если вы в обмен на индикатор согласитесь меня простить, я до вечера буду счастлива. — Ну конечно, мы на вас не обижаемся, — сказал я. — Нисколько, — сказала Алиса. Тогда змея взмахнула множеством своих ножек, шар-индикатор взлетел в воздух и упал на руки Алисе. Он оставался золотым, только по его спине, словно живые, бежали голубые полоски.

Глава 9

И тут птица ответила мне на хорошем космическом языке: — Я не продаюсь. Но если желаете, могу продать вам шаровика разнокрапчатого. — шаровик больше в повестях не упоминается

— А где они водятся? — Чего не знаю, того не знаю, — сказал Крабакас с Баракаса. — Может быть, они водились именно на этой планете. Я слышал, что говоруны могут летать между звёзд и всегда возвращаются к родному гнезду.

… я вёл на поводке купленного за бешеные деньги очень редкого, работящего, почти разумного паука-ткача-троглодита. Паук прял аккуратный шерстяной шарф в клеточку, и уже связанный конец шарфа волочился по земле.

— Нам с тобой, Алиса, повезло: это сверхпопугай, всем попугаям попугай. Он запоминает сколько угодно слов, и притом сразу.

Глава 12

— Я сейчас улетал в прошлое и вчера ночью взял из холодильника ананас. Но я не украл ананас, а взял его, потому что Алиса сегодня утром напомнила Полоскову, что она ещё раньше выиграла у него желание и её желание — отдать нам ананасы. Поэтому сегодня утром мы встречали Алису с благодарностью за то, что она разрешила нам брать ананасы вчера ночью… — Я сойду с ума! — сказал Полосков. — Сначала было сегодня утро, потом была вчера ночь, и вы брали ананасы, которые ещё нельзя было брать, потому что их потом можно будет брать… — А у нас осталось в жизни так мало радостей, — сказал зелёный человечек, не слушая Полоскова. — И мы никогда раньше не пробовали ананасов. Я, например, теперь буду каждый день отправляться во вчерашний день, чтобы съесть ананас, который я съел вчера… Мы некоторое время молчали, переваривали новости. Потом шешинериец вздохнул и сказал: — Не могу больше. Я пошел в прошлое доедать ваш ананас. — Стойте, — остановил я его, — у меня к вам деловой вопрос. — Лучше и не спрашивайте, — сказал зеленый человечек. — Я же знаю, о чем вы спросите. — Ах, да, — сказал я. — Вы спросите о звере по имени склисс, из-за которого вы сюда прилетели. — Конечно. — Мы можем вам привести сто склиссов, но ведь вы откажетесь от них. Вот смотрите, один лежит за углом. Вы сейчас разведете руками и скажете: «Это же самая обыкновенная корова!» Мы заглянули за угол. Там лежала корова. Я развел руками и сказал: — Это же самая обыкновенная корова! — Вот видите.

Как только наш зеленый проводник исчез, корова потянулась, медленно поднялась на ноги и развернула длинные перепончатые крылья, которые до того были обмотаны вокруг её живота. Корова вздохнула, поглядела на нас большими печальными глазами, потрясла крыльями, смахивая с них пыль, оттолкнулась стоптанными копытами и перелетела через улицу. Летела она как корова — плохо и неумело, но ведь всё-таки летела! И тогда я спросил неожиданно появившегося рядом зеленого мальчишку: — Это чья корова? — Склисс? — спросил мальчишка. — Ну да, чей это склисс? — Да ничей, — сказал мальчишка. — Кому склиссы нужны? Их пасти совершенно невозможно — разлетаются. Так что вы берите, не жалко.

Глава 13

Я с утра устал. У индикатора болел живот, и он менял цвета, как светофор на оживленном перекреёстке. Паук-ткач-троглодит за недостатком сырья добрался до сонного снука в соседней клетке и состриг с него всю длинную шерсть, так что я снука и не узнал. Снук в результате простудился и кашлял на весь трюм. Пришлось сооружать изолятор. Говорун всю ночь бормотал на непонятном языке, охрип и скрипел, как несмазанная телега. Пришлось его отпаивать горячим молоком с содой. Кустики перессорились ночью из-за сливовых косточек и самому маленькому обломали сучья. Алмазная черепашка прорезала острыми гранями панциря дыру в двери, ведущей в машинное отделение, и пришлось снова запереть её в сейф. Я устал, но знал, что так всегда бывает, когда везешь коллекцию редких зверей. Все эти болезни, неприятности, драки и конфликты ничто по сравнению с кормёжкой.

Полосков открыл последний том справочника планет и прочел вслух: — «Планета Шелезяка. Открыта фиксианской экспедицией. Населена металлической культурой весьма низкого уровня. Есть предположение, что жители планеты — потомки роботов, спасшихся с неизвестного космического корабля. Отличаются прямодушием и гостеприимством. Однако очень капризны и обидчивы. Полезных ископаемых на планете нет. Воды тоже нет. Атмосферы нет. Ничего на планете нет. Если что и было, роботы всё истратили и живут в бедности».

И тогда робот рассказал: Когда-то, много лет назад, на этой планете потерпел аварию автоматический космический корабль, на борту его было несколько универсальных роботов. Они остались живы и построили себе хижину из обломков корабля. Потом они нашли на планете залежи железа и других металлов, нашли уран и много других полезных ископаемых. И тогда роботы начали строить себе детей, и мало-помалу роботов на планете развелось очень много. Но роботы хоть и мыслят, но не умеют заглядывать в будущее. В те времена на планете были вода и воздух, трава и деревья. Но роботам дела не было до того, что творится вокруг. Они пользовались полной свободой и скоро понастроили на планете много заводов, и все заводы изготовляли роботов, а новые роботы строили новые заводы и изготовляли новых роботов. И так продолжалось до того дня, когда весь кислород на планете был израсходован в топках, все деревья были переведены на сараи для запасных частей, все звери перемерли, все горы были срыты до основания и все моря израсходованы на охлаждение двигателей. Кончились и полезные ископаемые. Остались на голой планете только роботы — много миллионов одинаковых роботов, которым вдруг стало нечего делать. Пришлось тогда роботам кинуть жребий, и тех, кому не повезло, разбирали на запасные части или меняли на смазочное масло у пролетавших мимо кораблей или звёздных бродяг. Так и жили роботы. Понемногу их становилось все меньше, но всё равно на планете оставалось ещё несколько миллионов бездельников. Решили было роботы построить космический корабль и полететь на какую-нибудь ещё не заселенную планету, чтобы начать все дело сначала, но корабль построить они не смогли, потому что у них не было чертежей, а сами ничего изобретать они не умели. И так продолжалось до самого последнего дня. А потом на роботов напала странная эпидемия и всех их хватил паралич. — Но о каких животных вы говорите? — спросил я голову робота. — О роботных животных. Мы хотели, чтобы у нас все было как у людей. И когда мы поняли, что местные животные вымерли, потому что не смогли жить на пустой планете, мы сделали искусственных животных. Но потом нам стало не до них, и мы решили разобрать животных на запасные части для роботов. Таких теперь не делают. Но животные почувствовали опасность и убежали. До сих пор они бегают по ровным долинам планеты Шелезяка. И если вы нам поможете, мы поймаем для вас несколько совершенно необыкновенных железных животных. — Спасибо, — сказал я голове робота, а сам подумал, что такие животные вряд ли пригодятся нашему зоопарку, каждый школьник на Земле может построить механическую черепаху или электронного ежа.

По полу лаборатории бегали зверьки на колёсиках. Они пищали, дрались между собой и пытались карабкаться по стенам. Звери были страшненькие, но чем-то походили на мышей и кошек. Видно, когда роботы их строили, они вспомнили о настоящих кошках и мышах.