Стеклянная западня
«Стеклянная западня» (нем. Die Glasfalle) — постапокалиптическая антиутопия Герберта В. Франке 1962 года.
Цитаты
[править]Строения были серыми, почва — желтой. Желтой были и форма, и лица солдат, и небо было желтым, затянутое плотной дымкой небо, низко нависавшее над поселком. Огромная казарма представляла замкнутый мир, мир в себе, мир желтых и серых оттенков. — 1 | |
Die Gebäude waren grau, die Erde war gelb. Gelb waren auch die Uniformen, gelb war die Haut der Männer, und gelb war der Himmel, ein Himmel voll Dunst, der schwer und tief über dem Gelände hing. Die Kaserne war eine Welt für sich, eine Welt in Gelb und Grau. |
— Земля, — сказала она, — нашей Земли больше нет. Что от нее осталось — это океан горящей лавы и пепла. Шеф сказал, выгорел весь дейтерий. <…> Кто-то где-то применил супербомбу. Мы даже не знаем, кто. И начала гореть вода. Вся вода, что была на Земле. Ручейки, реки, озера, моря. Ученые утверждали, что это невозможно. Теперь все наверняка мертвы — никто и не понял, в чем было дело. — Крис подпёрла рукой подбородок и продолжила: — Я находилась над Землей на этом корабле, на расстоянии двадцати тысяч километров. Я видела, как это было. Пошло откуда-то слева, с восточного побережья Канады. В море это расползалось, как красные чернила по промокашке. Там, где доходило до побережья, в материки врезались огненные языки, они разветвлялись, становясь все тоньше и тоньше — оранжевые, с ядовито-зеленой каймой. А потом был уже только белый жар. Я больше не могла туда смотреть — это было как Солнце. Мы задраили люки и помчались прочь от Земли. — 8 | |
»Die Erde«, sagte sie, »unsere Erde existiert nicht mehr. Was von ihr übriggeblieben ist, ist ein Meer aus Glut und Asche. <…> Irgend jemand hat die Superbombe geworfen. Wir wissen nicht einmal, wer. Das Wasser hat zu brennen begonnen. Alles Wasser dieser Erde. Die Bäche, die Flüsse, die Seen, die Meere. Die Wissenschaftler haben gesagt, das gibt es nicht. Jetzt sind wohl alle tot — und niemand versteht es.« Chris stützte das Kinn in die Hand und fuhr fort: »Ich befand mich hier oben, auf diesem Schiff, 20000 Kilometer von der Erde entfernt. Ich sah, wie es sich fortpflanzte. Es kam hinter der Erdkugel hervor, von links, von der Ostküste Kanadas. Es verbreitete sich im Meer wie rote Tinte in Löschpapier. Wo es die Küste erreichte, liefen feurige Schlangen landeinwärts, verzweigten sich in ein Geäst, das feiner und feiner wurde — orange mit giftgrünen Säumen. Und dann erst kam die weiße Glut. Ich konnte nicht mehr hinsehen — es war wie eine Sonne. Die Luken wurden geschlossen, und wir rasten von der Erde weg.« |
— Когда человек не задумывается над тем, что происходит с другими, он ставит крест и на себе самом. — 10 | |
»Wenn man sich nicht mehr darum kümmert, was um einen herum vorgeht, dann hat man sich selbst schon aufgegeben.« |
Через какое-то время он позвонил. Сержанту, который немедленно появился в дверях, он приказал, указывая пальцем на Абеля: | |
Dem Sergeanten, der daraufhin erschien, befahl er, indem er mit dem Daumen auf Abel wies: |
— Люди глупы, и от них можно ждать чего угодно. Предоставь их самим себе, и они погибнут, словно слепые котята. Им постоянно необходима твёрдая власть, сила, что держит в подчинении. — 17 | |
»Menschen sind so unberechenbar und so dumm. Sich selbst überlassen, würden sie blind ins Verderben rennen. Sie brauchen pausenlos eine starke Führung, eine Kraft, die sie hält.« |
Тихо, но настойчиво зашевелились вопросы: почему это не может быть вечно, то, что происходит сейчас? Прежде, позже, всегда? Почему так длинны обходные пути, приводящие к единственно верному решению. Вопросы о «прежде» или о «потом» и омрачают мгновения счастья. Вопросы разверзают пропасти и взрывают обретенные было пути, вопросы разрушают чары. — 17 | |
Ganz leise regten sich Fragen — nach den Gründen dafür, warum das nicht ewig sein konnte — das, was jetzt war — früher, später, immer? Warum Umwege notwendig sind, bevor sich alles löst? Fragen nach früher oder später verdüstern die Stunde des Glücks. Fragen können Abgründe aufreißen und Wege verschütten, Fragen entzaubern. |
Перевод
[править]Н. Литвинец под ред. Е. Приказчиковой, 1991
О романе
[править]По крайней мере в ранних романах («Сетка мыслей» и «Стеклянная ловушка»), как нам кажется, можно обнаружить преемственные связи Герберта Франке с австрийским экспрессионизмом начала века, мощным по силе воздействия течением, в гротескно-фантастических образах выражавшим трагедийное неприятие буржуазной действительности. | |
— Евгений Брандис, «Герберт Франке», 1986 |
«Стеклянная западня» <…> — это модель ада милитаризованного, мир-казарма. При чтении романа припомнится, наверно, и философствующий идеолог-палач О'Брайен из великой книги Джорджа Оруэлла «1984». То же упоение правящей элиты властью, своего рода безумие, при котором удовлетворение приносят уже не страдания жертв, не вырванное под пыткой заверение в лояльности, а скорее наоборот — наблюдение за непрекращающимися попытками заключенных этого мира-тюрьмы вырваться на волю, которая, само собой разумеется, представляет собой лишь фантом, иллюзию... «Допустим, ты пробил головой стену. Но что ты будешь делать в соседней камере?»[1] — мрачно шутил польский сатирик Станислав Ежи Лец; лучшего эпиграфа к роману Франке, как мне кажется, не сыскать. | |
— Вл. Гаков, «Свет в конце туннеля», 1989 |
Примечания
[править]- ↑ Станислав Ежи Лец, «Непричёсанные мысли», 1957, 1964