Три кита: БГ, Майк, Цой

«Три кита: БГ, Майк, Цой» — тройная биография Алексея Рыбина 2013 года.

Цитаты

БГ

Супергруппой «Аквариум» является и по количеству критики — как профессиональной, так и дилетантской — в адрес группы в целом и Бориса Гребенщиков персонально. И та и другая критики в массе своей очень забавны — они пересекаются в точке «непонятности» песен «Аквариума». Вообще, отечественная критика — а с ней и простые слушатели — отчего-то любят «расшифровывать» песни. Видимо, это идёт из детства, когда все слушали «Битлз», не зная языка, и каждая песня требовала перевода. По инерции граждане продолжают переводить и то, что написано на русском, — при условии, что это создано в жанре под условным названием «рок-музыка». Им кажется, что строчки из песни «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду» расшифровки не требуют, а вот «Поезд в огне» нужно переводить и докапываться до скрытого смысла.

Гребенщиков с самого начала писал песни, что называется, в каноне. <…> Песни БГ легко вплетаются в яркий и пёстрый, совершенно эклектичный, вобравший в себя все краски и звуки мира, невероятное количество музыкальных приёмов, звуков и инструментов период «свингующего Лондона».

В группе есть своя химия, свои взаимовлияния, она звучит <…> полнее, все звуки, все партии, все мысли каждого из музыкантов проникают друг в друга, сращиваясь в единое полотно, в комок, в единый звуковой удар. Группа сопровождения чаще всего играет чище, но она всегда существует сама по себе, и каждый из музыкантов в ней — сам по себе. Они играют свои партии, не акцентируя на себе внимания, <…> их задача — максимально выдвинуть вперёд солиста. Рок-группа живёт и играет по совершенно иным правилам, это сплав индивидуальностей, единый организм, без деления на «солиста» и «сопровождение».

На мой взгляд, цельность, стиль Борис Гребенщиков обрёл на «Русском альбоме».

Майк

В конце 70 — начале 80-х рок-мейнстрим, основной пласт рок-музыки (я имею в виду англо-американскую рок-музыку, если что) был отечественному слушателю практически неведом. То, что являлось и является, собственно, современной музыкой в европеизированной части земного шара, прошло мимо России — советская власть постаралась здесь так же, как и во многом другом. О том, что в культурном плане страна была отброшена на десятилетия назад (иногда мне кажется, что этот разрыв не преодолеть никогда), я писал неоднократно — повторяться неохота. Может быть, действительно, не стоит заморачиваться — пусть всё идёт как идёт, забыть про рок-н-ролл, ходить на концерты Кобзона и отдать Кубань казакам — тем более что в момент, когда я пишу эти буквы, там, на Кубани, идёт ожесточенная борьба против рок-фестиваля «Кубана», который кубанцы-патриоты настоятельно требуют заменить казачьим фестивалем и не пускать рок-музыку на священную кубанскую землю — чтобы её (землю) не поганить. Им важно рок-н-ролл не допустить. Потому что это пьянство (казаки-то — все сплошь трезвенники), разврат (казаки-то…) и драки (казаки и не дерутся). <…> Ну, рок-н-ролл не допускали в СССР — это мы проходили. В результате мы имеем всю ту ублюдочную эстраду, которую имеем. И имеем то, что она будет ещё долго, потому что народу она, эта поносная эстрадная песня, нравится <…>. Пара поколений искорёжено этой музыкой безнадежно и непоправимо, пытаться что-то изменить на нашей сцене — зря тратить время и нервы. Не получится. Стена. Та же самая стена, что стояла в 80-е прошлого века, — в общем, в этом смысле ничего не изменилось. Те же ублюдочные песни и соответствующие певцы, только вместо комсомольских знаков у них кресты в полгруди, а вместо пионерского салюта — крестное знамение.

… все его лучшие песни, все главные хиты — это переработанные песни его любимых артистов <…>. Майк был транслятором рок-н-ролла (в отличие от БГ, который был его послом <…>), он просто транслировал то, что ему было по сердцу, то, от чего он загорался и что любил больше всего на свете, то, чего, кроме него и нескольких близких его друзей, никто в СССР не слышал. Если бы не Майк, эти люди, наверное, так никогда и не узнали бы о существовании песен, которые уже пару десятилетий распевал весь мир.

Герои Майка — это хмурые хемингуэевские и ремарковские мужчины в плащах с поднятыми воротниками, с сигаретой в углу рта, сидящие в кафе за стаканом абсента или рюмкой коньяка. Его герои — это тургеневские <…> мужчины, велеречивые, во фраках и манишках, готовые и в вист сыграть, и жену чужую увести, и на дуэль вызвать.

Цой

Количество пластинок панк-рока в квартире Свина стремительно росло, и мы получали серьёзное музыкальное образование в этой области. На «толчке» же представители компании Свина были непререкаемыми авторитетами в этой музыке, и к Свину и его товарищам постоянно обращались за консультациями взрослые, серьёзные, респектабельные спекулянты, когда через их руки проходили какие-нибудь новые группы. На поверку выяснялось, что «серьёзные взрослые меломаны» в большинстве своём — люди с чрезвычайно узким кругозором, даже в той области, где они считали себя специалистами.

Советским людям свойственно (было и есть) искать скрытые смыслы там, где их нет <…>. Так повелось, что рок-музыка в СССР стала считаться искусством «протестным», а всё, что не «протестное», стало именоваться «попсой» (с высокомерными нотками презрения) <…>. На самом деле всё наоборот. Более асоциального, более «не протестного» искусства, чем рок-музыка, я вообще и представить себе не могу. <…> Рок-музыка — это поп-музыка по определению. От слова «популярная», доступная, максимально понятная целевой аудитории. <…> При этом рок-музыка — наиболее гибкое музыкальное направление, фраза «утром в газете — вечером в куплете» — это и про неё. Но чем больше музыкант погружается в то, что называется «социальным протестом», чем больше он уделяет внимания проблемам сиюминутным, решению каких-то политических или экономических задач, чем больше он выступает «на стороне угнетённых» (от которых он, как правило, далёк так же, как крот, роющий нору где-нибудь в воронежских чернозёмах, далёк до Марса), тем быстротечнее его слава…

Суть рок-музыки — танец. Он может быть любым. <…> А танец без ритма невозможен. <…> Опять-таки, вспоминается БГ с его пророческими словами: «Я устал быть послом рок-н-ролла в неритмичной стране». <…> На родину рок-музыки, в Америку, ритм принесли афроамериканцы <…> с их сугубо барабанной музыкой. <…> В России играли на неритмичных инструментах — рожках, гуслях, дудочках, пытались как-то ритмически структурировать всю эту историю деревянными ложками, но сам танец был неритмичным — в лаптях на густой траве не очень-то растанцуешься в выдержанном ритме.

Панк-рок — музыка, в общем, <…> детей пролетариата. Простая и не требующая особого музыкального образования (так же, как и не особого) для понимания этой музыки. Песни, повествующие о самых насущных проблемах: с кем выпил вчера, где выпью сегодня… <…> В России своё триумфальное шествие (гораздо более мощное и интересное, чем вялое ползание «рока», который десятилетиями именно вползал на территорию СССР и ползёт до сих пор, будучи не в силах определить, куда же здесь можно ему, року, приткнуться и наконец успокоиться) началось с богемных кругов. Первыми глашатаями панк-рока были люди с университетским образованием <…> — представители всех кругов просвещенной «интеллигенции» бросились на панк-рок, как изголодавшийся авитаминозный медведь на куст малины.

Россия — страна не только неритмичная, но и немузыкальная. <…> Ну немузыкальная страна, хоть сто филармоний в ней дополнительно построй. Спорить тут не о чем, сядьте за праздничный стол в глубинке России и в глубинке Америки. И там, и там люди в какой-то момент начнут петь. «Вразножопицу» в глубинке России и чисто на три голоса в глубинке [Америки]. <…> Музыканты в России — это каста. Это не народ. Это отдельное сообщество, которое говорит внутри себя на своём «птичьем» — для всего остального народа — языке. А это неправильно. Народ должен изучать сольфеджио

Панк-рок был вещью совершенно революционной, он поставил жирную точку в истории умирающего уже «рока первого поколения», и все интересное, что случилось после выхода первого альбома Seх Pistols, было уже совершенно другой музыкой.

Если в конце 60-х концерт Cream в Альберт-холле был реальным вызовом старшему поколению, был помимо концерта ещё и смелой акцией («Катись, Бетховен!»), то в конце 70-х рок уже стал нормальным филармоническим искусством, причем провинциально-филармоническим, а никак не столичным. То, что называется «культура для бедных». <…> Имеется в виду бедность духовная, достаточно низкий уровень образования и культуры. Однако в роке — всё, как у больших. И симфонические оркестры, и певцы, тянущие длинные высокие ноты, и виртуозное владение инструментами. Подмена, фэйк, подделка.

Его всегда привлекал глэм — хотя мы ещё не знали, что это так называется. <…> Впоследствии, когда Витя уже вышел на большую сцену, он довёл этот глэм до совершенства, — собственно, он с самого начала в нём и существовал, — долго экспериментируя, вывел наконец этот «чёрный образ» — с идеальной причёской, залитой лаком, с профессионально и сильно тонированным лицом, с безупречным сценическим костюмом. Он уделял гриму и всему сценическому облику в целом очень много внимания — а тогда, в начале 80-х, уже репетировал перед зеркалом, оттачивая сценические позы, заимствованные у Элвиса. Он прошёл через искушение гримом — сильно и грубо намазывать лицо было модным в середине 80-х, особенно отличались в этом провинциальные группы, выходящие на сцену с такими черными кругами под глазами, что производили впечатление тяжело больных на последнем издыхании, подготовившихся к исповеди. Витя, сам будучи художником и художниками же себя окружив, создал единственный, пожалуй, в русском роке законченный и профессиональный образ — и то, что этот образ до сих пор идентифицируют с реальным Виктором…

Майк был абсолютно бесстрашен в творчестве. Эта свобода и очаровала Цоя, так же как свобода введения в текст песни «бытовухи», вещей, о которых было как-то не принято петь со сцены.

«Бездельник № 2» <…> — одна из самых профессионально сделанных песен во всём наследии русскоязычной рок-музыки, кроме того, она одна из самых интересных и талантливых, здесь есть момент просветления, момент «музыки сфер» <…> — волшебная гармония и неожиданная, лёгкая мелодика.