Мишель Фуко

Мишель Фуко

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Мише́ль Поль Фуко́ (фр. Michel Foucault, 15 октября 1926 — 25 июня 1984) — французский философ, теоретик культуры и историк. Создал первую во Франции кафедру психоанализа. Является одним из наиболее известных представителей антипсихиатрии.

Цитаты из работ Фуко

Философия — это совокупность положений и практик, которые можно иметь в своём распоряжении или предоставлять в распоряжение другим для того, чтобы заботиться о себе и о других так, как это следует делать. — Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанный в Коллеж де Франс в 1981—1982 учебном году. СПб., 2007. — 677 с. — ISBN 978-5-02-026922-04. — С. 156.

Книга «История безумия в классическую эпоху»

Безумие — это самая чистая, самая главная и первичная форма процесса, благодаря которому истина человека переходит на уровень объекта и становится доступной научному восприятию. Человек становится природой для самого себя лишь в той мере, в какой он способен к безумию. Безумие как стихийный переход к объективности — конститутивный момент становления человека как объекта.

Книга «Слова и вещи»

…утешает и приносит глубокое успокоение мысль о том, что человек — всего лишь недавнее изобретение, образование, которому нет и двух веков, малый холмик в поле нашего знания, и что он исчезнет, как только оно примет новую форму.

Марксизм внутри мышления XIX века всё равно что рыба в воде; во всяком другом месте ему нечем дышать.

Человек есть такой способ бытия, в котором находит своё обоснование постоянно открытое, заведомо не ограниченное, но, напротив, вновь и вновь преодолеваемое пространство между всем тем, что человек пока ещё не осмысливает в свете cogito, и тем мыслительным актом, которым, наконец, оно всё же постигается…

Книга «Археология знания»

…Вопрос идеологии, поставленный перед наукой, — это не вопрос ситуаций или практик, которые она более или менее сознательно отражает; это также и не вопрос её возможного использования или всех возможных злоупотреблений ею; это вопрос её существования в качестве дискурсивной практики и её функционирования среди других практик.

Книга «Надзирать и наказывать»

Мы гораздо меньше греки, чем мы думаем. Мы находимся не на скамьях амфитеатра и не на сцене, а в паноптической машине, мы захвачены проявлениями власти, которые доводим до себя сами, поскольку служим колесиками этой машины.

... по своей функции власть наказывать в сущности не отличается от власти лечить или воспитывать.

... «криминологический» лабиринт, из которого пока еще не выбрались: всякая определяющая причина, уменьшая ответственность, клеймит правонарушителя как еще более страшного преступника и требует еще более строгого наказания.

... «преступник» существовал еще до преступления и даже вне его.

Курс лекций «Ненормальные»

Первый моральный монстр был монстром политическим.

Безумие раскрывает истину человеческого существования, истину, до определённого момента дремлющую в глубинах нашего «Я». Безумие свидетельствует не столько о дурных инстинктах самого безумца, сколько о порочной природе человека вообще. Поведение безумца асоциально и аморально, но оно является манифестацией антропологической бездны, способной развернуться при определённых условиях в душе любого человека. Поэтому безумие не является частным клиническим случаем, а совпадает с предметом вечных философских дискуссий об изначальной сущности человеческого существования.

«История сексуальности», том 2 «Использование удовольствий»

Чего стоило бы познание со всем присущим ему упорством, если бы оно должно было обеспечить всего лишь количественное усвоение знаний и не предполагало бы освобождение — особого рода и в той мере, в какой это возможно, от автоматизма сознания для того, кто познаёт? В жизни бывают некие моменты, когда необходимо ставить вопрос о том, возможно ли мыслить иначе, чем мы мыслим, и видеть иначе, чем мы видим, если только мы хотим продолжать думать и смотреть.

Из лекций, выступлений, интервью и бесед

…Работать — это значит решиться думать иначе, чем думал прежде. — Забота об истине. Беседа M. Фуко с Φ. Эвальдом // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. с фр., сост., комм. и послесл. С. Табачниковой. — М.: Касталь, 1996. — 448 с. — С. 308.

Написать книгу — это всегда в некотором смысле уничтожить предыдущую. — Там же. С. 319.

Карательная система — это форма, где власть в наиболее явном обличье показывает себя в качестве власти. — Интеллектуалы и власть. Беседа М. Фуко с Ж. Делёзом // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч. 1. Пер. С. Ч. Офертаса. — М.: «Праксис», 2002. — С. 71.

Существует интернациональный долг, создающий права и обязанности и состоящий в том, чтобы выступать против любого злоупотребления властью, независимо от того, кто его совершает и кто становится его жертвами. В конце концов, всеми нами управляют, а это значит, что все мы солидарны. — Из речи Фуко на пресс-конференции в стенах Коллеж де Франс (опубликовано в Libération. 1984. 30 juin).

Социальные практики способны породить такие области знания, которые не только способствуют возникновению новых предметов исследования, новых понятий и новых техник, но и производят совершенно новые формы субъекта как такового и субъекта познания в частности. — Фуко M. Истина и правовые установления. Курс в Католическом епископальном университете Рио-де-Жанейро, прочитанный с 21 по 25 мая 1973 г. // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч. 2. Пер. И. Окуневой. — М.: «Праксис», 2005. — С. 41.

…Начиная с восемнадцатого века одна из главных функций медицины, психической, психопатологической и неврологической медицины начинается там, где кончились полномочия религии, и заключается в том, чтобы преобразовать грех в заболевание… Это та медицина, которая определяет не только нормальное и ненормальное, но и, по большому счёту, законное и незаконное, преступное и не преступное… — La Condamnation du Dr. Carpentier par le Conseil de l'Ordre; Texte de l'intervention de Michel Foucault à la conférence de presse de Jean Carpentier, le 29 juin 1972 // Psychiatrie aujourd'hui. 1972. № 10. — P. 15.

Вы знаете разницу между подлинной наукой и псевдонаукой? Настоящая наука признаёт и принимает собственную историю, не ощущая нападок. Когда вы говорите психиатру, что его институт возник из лепрозория, это приводит его в ярость. — Фуко M. Истина, власть и самость. Интервью М. Фуко с Р. Мартином // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч. 3. Пер. Б. М. Скуратова. — М.: «Праксис», 2006. — С. 290.

Цитаты о Фуко

Нет ничего более опасного, чем сводить философию, особенно такую тонкую, сложную и перверсивную, к формуле учебника. Тем не менее, я бы сказал, что работа Фуко — это долгое исследование трансгрессии, выхода за социальные ограничения, всегда неразрывно связанные со знанием и властью... И эта забота о строгости, этот отказ от оппортунизма в знании и в практике, в техниках жизни и в политических пристрастиях, делают Фуко незаменимой фигурой. — Bourdieu P. Le Plaisir de savoir // Le Monde. 1984. 27 juin. Цит. по: Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время. — СПб: Алетейя, 2010. — 672 с. — (Gallicinium). — ISBN 978-5-91419-284-3.

Интеллектуальные интересы Фуко буквально не знали никаких границ, даже софистических. Он направлял свой взор на те области жизни, где традиционные различия между душой и телом, между инстинктом и идеей кажутся абсурдными: безумие, сексуальность и преступление… Мышление с бесчисленными фокусами, с движущимися зеркалами, где всякое суждение немедленно удваивалось своей противоположностью, не подвергаясь уничтожению или изгнанию. — Dumézil G. Un Homme heureux //Le Nouvel Observateur. 1984. 29 juin. Цит. по: Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время. — СПб: Алетейя, 2010. — 672 с. — (Gallicinium). — ISBN 978-5-91419-284-3.

Никто и не сомневался, что этот философ является одним из крупнейших историков нашего времени, — но, возможно, перед нами нечто большее: научная революция, вокруг которой бродили все прочие историки. Все мы теперь позитивисты, номиналисты, плюралисты и враги всяческих «измов» — но только он, Фуко, смог стать всем этим до конца. Он — первый законченный позитивист-историограф. — Вейн П. Фуко: революция в историографии (фрагменты) / Пер. с франц. Г. Галкиной и С. Козлова // Новое литературное обозрение. — 2001. — № 49.

Писать сегодня о наказании и разделении, не обращая внимания на Фуко, — всё равно что говорить о бессознательном, не обращая внимания на Фрейда. — Cohen S. Visions of Social Control: Crime, Punishment and Classification. Cambridge: "Polity Press", 1985. P. 10. Цит. по: Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время. — СПб: Алетейя, 2010. — 672 с. — (Gallicinium). — ISBN 978-5-91419-284-3.

После Фуко уже невозможно мыслить по-прежнему. Он коренным образом изменил мировосприятие западного (и, в значительной степени, российского) интеллектуала. После Фуко мы стали рассматривать любую систему мысли как исторически обусловленную. Любое суждение мы теперь рассматриваем не с точки зрения его истинности или ложности — в этом отношении все суждения равноценны, — но с точки зрения того дискурса, который за ним стоит и который делает его возможным. — Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время. — СПб: Алетейя, 2010. — 672 с. — (Gallicinium). — ISBN 978-5-91419-284-3. — С. 455.