Эльчин Сафарли

Эльчин Сафарли

Эльчин Сафарли (апрель 2018)

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Эльчин Сафарли (род. в 1984) — азербайджанский писатель и журналист, пишущий на русском.

Цитаты из произведений

• Когда двое смотрят на луну с разных концов земли, они непременно встречаются взглядами.
• В обиде бесполезны слова. В любых случаях. Обидевший сам должен осознать нанесенную им обиду. Обиженный сам должен простить обидчика. Главное то, что в сердце, — на устах-то, как правило, одни эмоции. Зачем ими делиться, если со временем они все равно утрачивают смысл?
• В детстве мне часто приходилось вешать белье: я всегда старался нанизать на веревку все прищепки — чтобы оставшиеся не обиделись. Когда же из чуткого ребенка я превратился в циничную скотину?..
• В жизни люди периодически рассыпаются на кусочки, а потом собираются, и получается новая картинка. Не знаю, какая я картинка, — я все время по кусочкам. Иногда они крупнее, и тогда я чувствую себя лучше, и кажется, что вот-вот наступит какое-то гармоничное благоразумие. А иногда они такие мелкие, что я вообще не понимаю, что делать с этими крошками. Изматывает. Мне хотелось бы выпрямить спину, не горбиться — так бы жить всегда. Но вечером я возвращаюсь домой, понимаю, что не нашел ответов за день, и снова рассыпаюсь. Жизнь врассыпную. Вплоть до финального свистка.
• В каждом из нас есть частичка моря, у каждого из нас – свой кусочек берега, который непременно найдём. К сожалению или к счастью, карты с отметкой не существует, и нужный берег можно отыскать только по собственным ощущениям. На пути встретится немало людей, которые осмеют наш поиск. Важно продолжать идти вопреки всему.
• Выбор сделан — просто продолжать двигаться. Жизнь в чистом виде, без смысловых галлюцинаций.
• Город детства. Он в пяти часах езды от бьющего наповал мегаполиса, где каждую ночь тысячи женщин отворачиваются к стенке с одной мыслью «ну обними же, обними», где каждое утро тысячи мужчин просыпаются с мыслью о том, какую сегодня придумать причину для позднего возвращения домой.
• Да, помню, когда-то было время абсолютного отсутствия ожиданий. Я ни на что не надеялся, ничего не искал, наблюдал финальные титры на черном небе, жил в завале пропитых обещаний самому себе. Если кто-нибудь разобрал бы этот завал, то обнаружил бы там мое единственное страстное желание — выпить холодной минералки. Сейчас, вспоминая те дни бессилия, я ценю то, что у меня опять есть человеческие желания. Пусть даже я жду обычного дождя в разгар пекла. Это намного лучше, чем вообще ничего не ждать.
• Жизнь двоих гораздо счастливее, когда желание понимать важнее, чем быть понятым; когда желание сделать приятное не таит в себе планы получить что-то взамен, даже благодарность. Когда любовь не меняется даже на любовь, а только дарится.
• Знаешь, вот бытует мнение, что женщина для мужчины должна быть праздником. Ну, вот будет она всегда праздником, а потом — бабах — грипп. Температура — тридцать девять, слипшиеся волосы, потная майка, мешки под глазами и никакое настроение. Далеко не праздник, одним словом. Тогда мужчина что? Или в полном шоке, потому что не знает, что с ней такой делать, или становится жертвой заложенного природой эгоизма, мол, ты мне не нужна такая, вернешься, когда снова будет праздник.
• И каждый раз, прикасаясь к этому счастью, ты в сотый раз понимаешь, вот оно самое-пресамое главное в жизни. Тот самый смысл, который все ищут с азартом Шерлока Холмса. И то, что было «до» — эти игры в успешность, туфли в ползарплаты, сравнения в обертке чужих историй — все это фигня на фоне обычных спагетти, приготовленных любимыми руками.
• Из общества я уволен по собственному желанию.
• Каждая проходящая минута — это уходящий шанс изменить многое, если не все.
• Когда женщина решает отдаться мужчине, то она непременно хочет познать его истоки. Отдаться это не единичное физическое действие, это процесс, прорастание в то, что становится самым родным. Женщине оно необходимо: знать, каким был его день до теперь уже их дня.
• Когда мы только познакомились, я попросил ее: «Опиши себя одним словом». Она сказала: «Бриз».
• Мир, который для нас привычен, не более чем оболочка, и здесь на всех одни законы. Мы родились в этом мире, выросли, даже счастливыми бываем. Но еще есть изнанка этого мира, куда попадают с самого детства те, кого оболочка не приняла. И такие люди создают свое пространство, ни на что здесь не похожее. Их часто называют белыми воронами, потому что они продолжают противостоять материальному миру. А мы — сдались. И только пытаемся «держать марку» в своем поражении...
• Мне было восемь, когда одноклассник вдруг спросил: «Что для тебя Бог?» Недолго думая, я с абсолютной убеждённостью ответил: «Море».
• Мне кажется, из детства я выехал, а вот до пункта назначения — «взрослости» — не добрался. Так и живу в автобусе.
• Мужчина, даже несмотря на броню эгоизма, понимает, что женщина лучше. Просто мы не признаем этого вслух — солидарность из поколения в поколение. Вдруг это помешает вам уважать нас, считать нас мужчинами?
• Мужчине приятно знать, что женщину огорчает его отсутствие. Лелеем свой эгоизм.
• Мы привыкли к плохим новостям, мы блокируем ссылки о чужих бедах, прячемся от так называемого негатива. «Его так много вокруг, так пусть хотя бы в нас он не проникает». Оставаясь безразличными к тому, что на расстоянии, мы не верим в то, что несчастье однажды коснется нас самих.
  В поисках выгоды легко жертвуем интересами других, тогда как собственные жертвы раздуваем до вселенского масштаба. Вот-вот отучимся узнавать злой, бессердечный эгоизм в попытках оправдать свои ошибки. В нас стало слишком много оглушительной пустоты. Бесконечная болтовня, не подкрепляясь поступками, обесценивает само человеческое.
• Мы приходим сюда, отпираем неаккуратно покрашенную белую дверь, забываем обо всем, что случается в мире, где бросаются словами, улыбаются назло бывшим или несбывшимся, меряются брендами и томиками Коэльо, ценят выше всего то, что уже завтра будет обитать на помойке.
  В этих молчаливых стенах мы отказываемся от диет, запиваем никотин колой или чем-нибудь покрепче, жарим яичницу на сливочном масле, спим на пыльных простынях, не чистим зубы на утро. Перестаем красться на цыпочках изо дня в день, боясь ненароком разбудить притихшие чувства. Дом этот оторван от мира, полон правды и целых армий муравьев, марширующих по подоконникам. Мы снова здесь.
• Мы разучились разглядывать скомканные пролетающими самолетами облака. Мы стали заложниками эгоцентричных теорий, умных слов, описывающих чужой опыт, идей, выдающих общее равнодушие, бесцветных реалий повседневности. Мы больше не всматриваемся в закаты, нам интереснее рекламное предложение в журнале. Надо бы чаще заглядывать в себя. Для этого не нужно денег или особых условий. Все очень просто. Остановиться и аккуратно заглянуть внутрь, где тихое сердце уже отчаялось нас звать... Но нам проще оправдывать свое неумение жить занятостью. Я и сам такой.
• Надо бы собраться с мыслями, но, боюсь, ни одна мысль на собрание не придет.
• Наедине с тишиной. Выбираю тяжелые камни из центра жизни и складываю их по краю собственного мира. Пусть служат защитным бордюром — нахально забегающие непременно спотыкнутся, а прочие ползуны, ударившись головой о глыбу, не станут сюда соваться. Нет, я не заперся в одиночестве — просто это время разговора с собой, когда остерегаешься вербальных вибраций.
• Наушники твоего айпода постоянно запутывались, и ты по-детски хмурилась, пытаясь их разделить. Уже вот-вот ты отбросишь их в приступе раздражения и юркнешь в метро без музыки, как неожиданно рассмеешься, беззаботно поясняя: «Они запутываются не для того, чтобы позлить меня. Просто левый наушник любит правый. Они обнимаются. Это любовь».
• Ни от кого никогда раньше я не получал внятного ответа о смысле — только заезженные фразы вроде «в любви, конечно, в чем же еще».
  А сейчас я стою под тихим ночным небом и понимаю, что вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей. Свобода — это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить — слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто все понять и сделать первый шаг. Вперед.
• Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко? Только самому возможно поднять с земли камни, о которые когда-то спотыкался.
• Переполняюсь к себе таким чувством гадливости, что хочется стать тараканом и броситься под тапок.
• Самое главное в жизни — все заранее простить.
• Такси на скорости разрезает горячий ночной воздух, трасса одинока, свободна. На асфальте застыли тени утомленных деревьев. Меня подмывает открыть дверь, выброситься с заднего сиденья на бегущую раскаленную дорогу. Совершить что-то безумное, необъяснимое, чтобы выпасть отсюда, где без тебя не то чтобы никак, без тебя — незачем.
• «Твои» люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором ни орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь, протянуть руки, разделить бутерброд.
• «Ты наконец пришла, осень». Томная красавица с оранжевыми косами, глазами на мокром месте, непостоянная, со сложным характером. Она — за прямоту, за ясность. У нее не такие уж великие запросы: уважение к роскоши сухой листвы в аллеях, печали удвоенного в лужах неба, побольше правды в оценках, словах, делах. Спокойная надежда и поддержка тех, кому тяжелее.
• Ты считаешь жизнь в прошлом своим настоящим. Вот и ошибка. Ничего, все в юности такие. Я тоже крутила глобус, всматривалась — какой город мой? Тот город, где было мое собственное счастье. Потом поумнела, поняла: это место не надо искать на карте. Оно всегда с тобой. Оно и есть ты. Самое нужное, ценное ты всегда носишь с собой, все остальное — только декорации. Чтобы сыграть роль в спектакле, нужно это знать. Найти себя самого, самую сердцевину.
• У каждого своя нагота! Просто у кого-то она под одеждой, а у кого-то — под кожей
• Устали возвращаться в себя. Каждому было бы неплохо уйти в кого-то, хотя бы на время, если не навсегда.
• Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать – их нужно претворять в реальность. Маленькими шажками, большими.
• Что это за жизнь в поиске правды, которую одни называют смыслом жизни, другие — надеждой? Изводим себя и тех, кто с нами, пытаясь опередить время, ищем точку опоры в прожитом дне и, не обнаружив ничего, говорим, что жизнь — тяжела, трудна, невыносима. Бесконечные поиски, беспросветные терзания, а главная ошибка заключается в том, что мы не видим в жизни саму ее суть — любовь. С нее все начинается, с нею же все продолжается. Эта тонкая материя появляется, как мираж, обходит наши интеллектуальные капканы, убаюкивает контроль, забалтывает ум, обводит вокруг пальца память.
• Я верю в отношения, не верю в брак. Мне не по душе торжественная волокита с документами, штампами, подписями своими и подписями свидетелей. Как зафиксировать то, что рождается вне, а зачастую и против законов мира?
• Я не такая уж большая оптимистка, но я верю в то, что люди сильнее обстоятельств.
• Я хорошо помню этот город, хотя все детство провел в себе, в своей голове, в постоянной уборке. То одну мысль подвину, то другую. Тут вытру пятачок, а это выброшу. Лабиринты моего маленького мира с созвездием Большой верной собаки. Такой верной, что отзывается даже на команду полузакрытых глаз.