Александр Яковлевич Розенбаум
| Александр Розенбаум | |
| |
 Статья в Википедии
| |
 Медиафайлы на Викискладе
|
Алекса́ндр Я́ковлевич Розенба́ум (13 сентября 1951) — советский и российский автор-исполнитель, певец, композитор, поэт, актёр, писатель, Заслуженный артист РФ, Народный артист РФ.
Цитаты
- Для того, чтобы добиться чего-то в жизни прежде всего нужен труд.
Тот, кто беды не знал, |
Возраст — это состояние души, |
Во всех бедах у нас всегда виноваты французы, татары, жиды, фашисты, погода. Ещё то ли Карамзин, то ли Салтыков-Щедрин сказал: «Что будет через двести лет? Будут пить и воровать!», «Пусть моя корова сдохнет, лишь бы твоя не телилась»… Это не я придумал. — Известный интернет-мем («Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу, — пьют и воруют»), ошибочно приписываемый Салтыкову-Щедрину | |
| — Еженедельник «Собеседник». № 38, 16-22 октября, 2000 г.[1] |
- Гей-парады — это разврат, все от пресыщенности и безделья[2].
О Розенбауме
От него исходит ощущение надёжности. Мне знаком такой, правда, редкий, сорт людей, в присутствии которых слабый может чувствовать себя спокойно и уверенно. Взглянешь на такого — и тебе сразу ясно: это прочный человек, он не предаст друга, не обидит ребёнка, не ударит собаку, не станет защищать ложь. | |
| — Леонид Филатов |
Розенбаум — человек не с конвейера. У него имидж свой, а не придуманный и не сделанный. | |
| — Евгений Евтушенко |
Если представить себе всё, что хотите знать о настоящем мужчине, это и будет Розенбаум. | |
| — Леонид Якубович |
Розенбаум — это тембр, тембр и тембр. Великий социальный тембр, который может поднять людей и с утра сделать день бодрым. | |
| — Михаил Жванецкий |
Многие песни Розенбаума уже могут называться народными, как песни Окуджавы и Высоцкого. У них своё, неожиданное видение мира, свои слова, свои интонации, но вот, читая его стихи, я узнаю, что его осень — это, оказывается, и моя осень, его Питер — это мой Питер, его Одесса — это и моя Одесса, его двор это и мой двор, его шантрапа — это и моя шантрапа, его "чёрный тюльпан" — это и мой "черный тюльпан". Это всё наше, общее. Это наше время. Это все мы. | |
| — Валентин Гафт |