Ближайший родственник (Эрик Рассел)

«Ближайший родственник» (англ. Next of Kin) — фантастический роман Эрика Рассела 1958 года, написанный на основе повести «Плюс неизвестное» (Plus X) 1956 года. Дважды, в том числе впервые, публиковался под названием «Космические Дрожалки» (The Space Willies) вместе с авторским сборником «Вот шесть миров».

Цитаты

	Мощности двигателей явно не хватало, чтобы повернуть машину носом вверх и опуститься на огненном столбе регулируемого реактивного выхлопа. Корабль был в том ужасном состоянии, которое диспетчеры космопортов называют «слаб на задницу», а это значило, что пилоту придётся садиться на брюхо — причём на той скорости, которая позволила бы до последнего момента сохранять управление. — 3
	He lacked enough power-output to come down atop a carefully controlled column of fire. The ship was suffering from a much-dreaded condition known to the space service as weak-arse and that meant he'd have to make a belly-landing at just enough speed to retain control up to the last moment.

	Бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи; но у Лиминга уже не было сил над этим думать. Что бы ни случилось, человеку непременно нужно поспать — даже если он рискует проснуться в чьём-нибудь желудке. — 3
	What kind of dangerous animal might stalk through the night he did not know and was long past caring. A man must have sleep come what may, even at the risk of waking up in somebody's belly.

	Все войны на одно лицо: бывают времена, когда кажется, что они никогда не кончатся, и трудно даже представить, что можно жить в мире. — 5
	All wars are the same in that there are times when they seem to have settled down for everlasting and lack of strife becomes almost unthinkable.

	Даже младенца не уговоришь расстаться с подгузником, если вместо слов будешь издавать нечленораздельное мычание. — 6
	You can't chivvy a sucker into donating his pants merely by making noises at him.

	Если жертва уже верит в двух невидимых существ, её не так уж трудно убедить проглотить и третье. — 10
	When a victim already believes in two kinds of invisible beings it isn't hard to persuade him to swallow a third.

1

	Говорят, на ошибках учатся; будь так, человечество уже давно избавилось бы от глупости.
	They say that one learns from experience; if that were true the human race would now be devoid of folly.

	— Рождение, женитьба и смерть тоже нелёгкий труд. — Ты рискуешь никогда не вернуться. — Ну и что… Все мы когда-нибудь отправимся в путь, из которого нет возврата. — Не стоит говорить об этом с таким мрачным удовольствием, — заметил Фармер. — Ты женат? — Нет, сэр. Каждый раз, когда у меня к этому идёт дело, я залезаю в кровать и отлёживаюсь, пока не пройдёт охота.
	Birth, marriage and death are tough jobs.” “You might never come back.” “Makes little difference. Eventually we'll all take a ride from which we'll never come back.” “Well, you needn't mention it with such ghoulish satisfaction,” Farmer complained. “Are you married?” “No, sir. Whenever I get the urge I just lie down quietly until the feeling passes off.”

	–ЧМСТ? Что это такое? — Это девиз ребят из резерва. Тебе придётся повторять его по двадцать раз на дню. Чепуха мозги сбивает с толку.
	“B.B.B? What d'you mean?” “It's a motto adopted by the boys on inactive service. You'll find yourself reciting it about twenty times per day. Baloney Baffles Brains.”

	По-настоящему хороший автопилот — всё равно, что крёстная фея. — <…> Тут установлена лучшая модель. Он позаботится о корабле — даже если ты устроишь себе медовый месяц и космос совсем вылетит у тебя из головы! — Я вижу тут единственное сходство, — бросил Лиминг. — В обоих случаях мне пришлось бы поднапрячься.
	“A really reliable, autopilot is his fairy godmother.” <…> “It's the best ever. It'd take care of you even if you were on your honeymoon and temporarily unconscious of the cosmos.” “The only resemblance is that I'll need my strength.”

Динамик слабо проскрипел: — Отличная работа, пилот. — Я всегда работаю отлично, — отозвался Лиминг. — До встречи в сумасшедшем доме. Ответа не последовало. Внизу понимали, что он ощущает чувство безграничной свободы и безнаказанности, так называемый «взлетный хмель». Ему было подвержено большинство пилотов — когда родная планета оставалась за кормой корабля, а впереди виднелись только звёзды. Симптомы заключались в язвительных замечаниях и ругани, которые дождём сыпались с небес на землю. <…> На Земле по-прежнему молчали. Но внизу, в космопорте, в башне управления полётами, дежурный офицер повернулся к Монтичелли и сказал: — Знаешь, мне кажется, что Эйнштейн не довёл дело до конца. — Что ты имеешь в виду? — У меня есть гипотеза — по мере приближения к скорости света умственные способности у человека стремятся к нулю. — Возможно, в этом что-то есть, — признал Монтичелли. — Свинина с бобами, свинина с бобами, господи, опять свинина с бобами, — быстро затихая, верещал динамик в башне управления. — Снимай штаны, потому что я хочу проверить твоё зрение. Теперь вдохни.

The loudspeaker said in faint, squeaky tones, “Nice work, Pilot.” “All my work is nice,” retorted Leeming. “See you in the asylum.” There was no answer to that. They knew that he'd become afflicted with an exaggerated sense of freedom referred to as take-off intoxication. Most pilots suffered from it as soon as a planet lay behind their tail and only the stars could be seen ahead. The symptoms consisted of sardonic comments. and abuse raining down from the sky. <…> They didn't answer that, either. But down in the spaceport control-tower the duty officer pulled a face and said to Montecelli, “You know, I think that Einstein never worked out the whole of it.” “What d'you mean?” “I have a theory that as one approaches the velocity of light one's inhibitions shrink to zero.” “You may have something there,” Montecelli conceded. “Pork and beans, pork and beans, Holy God, pork and beans,” squawked the control-tower speaker with swiftly fading strength. “Get undressed because I want to test your eyes. Now inhale.”

2

	В космическом пространстве, где скорости были колоссальны, а расстояния — невообразимы, эта тактика никогда не срабатывала, что, однако, не мешало обеим сторонам применять её при каждом удобном случае. В зависимости от состояния вашей печени, это можно было рассматривать или как неиссякаемый оптимизм, или как неизлечимую глупость.
	In a three-dimensional medium where speeds were tremendous and space was vast this tactic never worked. It did not stop both sides from trying to make it work whenever the opportunity came along. This could be viewed as eternal optimism or persistent stupidity, according to the state of one's liver.

	Перегрузка вдавила Лиминга в кресло, и его кишки попытались обвиться вокруг позвоночника…
	The result pinned him in his seat while his intestines tried to wrap themselves around his spine…

	Однажды, перед тем, как лечь спать, он все же проглотил так называемую «нормализующую» таблетку; судя по описанию, она гарантировала избавление от кошмаров и счастливые, увлекательные сны. В результате он провёл десять безумных часов в гареме турецкого султана. Сны были до того увлекательными, что проснулся он выжатым, как лимон, и больше никогда эти пилюли не принимал.
	Before one sleep-period he had experimented by taking a so-called normalising capsule positively guaranteed to get rid of nightmares and ensure happy, interesting dreams. The result had been ten completely uninhibited hours in a harem. They had been hours so utterly interesting that they'd left him flat out. He never took another capsule.

У неведомых существ были громкие, гортанные голоса, а речь их на слух удивительно напоминала земную. Лиминг воспринимал эти таинственные звуки как диалог, который трансформировался в его сознании в знакомые слова. Первый голос: — Майор Сморкун поставил пудинг в печь. Второй голос: — Когда Сморкун поставил пару свеч? Первый голос: — Вчера поставил пудинг, как всегда. Второй голос: — Клянусь, приятель, это ерунда. Первый голос: — И пусть его умнёт зелёный кот. Второй голос: — К чему майору жечь голодный скот? <…> В конце концов, они достигли в этом вопросе взаимного согласия и перешли к анализу способов бить баклуши. Первый утверждал, что это лучше делать днём, второй настаивал на понедельнике. — двух реплик нет в найденном оригинале

The unknown lifeform manning the vessels had loud, somewhat bellicose voices but spoke a language with sound-forms curiously akin to Terran speech. To Leeming's ears it came as a stream of cross-talk that his mind instinctively framed in Terran words. It went like this: First voice: “Mayor Snorkum will lay the cake.” Second voice: “What for the cake be laid by Snorkum?” First voice: “He will starch his moustache.” Second voice: “That is night-gab. How can he starch a tepid mouse?” <…> Finally they dropped the subject by common consent and switched to the abstruse question of how to paddle a puddle (according to one) or how to peddle a poodle (according to the other).

— Майор Храпун поставил тортик в печь. — А что за торт Храпун укладывал туда? — Он собирается свои усы крахмалить. — Да это ведь такая ерунда. Как может он крахмалить тёпленькую мышь? <…> … анализу способов грести веслом/шлёпать лужу (по версии одного) или продавать пуделя (по словам другого). — дословный перевод тех же каламбуров

	Он будет расхаживать повсюду, бряцая медалями: рядовые и кадеты станут почитать его как святого, а тыловые крысы за глаза начнут называть свиньёй.
	He could strut around clanking with medals and be a saint to all the privates and space-cadets, a swine to all the brasshats.

4

	… он увидел в небесах пять лун, причём самая маленькая из них очень быстро передвигалась по небосводу с лёгким, но различимым свистом.
	… he <…> see five moons in the sky, including a tiny, fast-moving one that arced across the vault of the heavens with a faint but hear able hiss.

	… на Гипатии <…> существовали жуки-визгуны, которые носились со скоростью шестьсот миль в час. Такой жук мог на лету аккуратно продырявить человека, космический скафандр и всё что угодно ничуть се хуже пули, выпущенной из пистолета сорок пятого калибра.
	… Hypatia <…> held streamlined whizz-bugs capable of travelling at six hundred miles per hour. A whizz-bug could drill a hole through a human being, space-suit and all, as neatly and effectively as a 45 slug.

	Лиминг придерживался мнения, что войны не кончаются победой умников, они завершаются поражением той стороны, где остолопов больше. А кроме того, войны продолжаются довольно долго, так как кретинизм обеих противоборствующих сторон примерно одинаков.
	Leeming had long nursed a private theory that wars do not end with victory for the side with the most brains: they are terminated by the defeat of the side with the most dopes. Also that wars are prolonged because there is stiff competition on general imbecility.

7

	… прибытием очередной миски каши, в которой плавал кусочек какой-то жилистой дряни — ни дать ни взять, крысиный задок.
	… the arrival of another bowl of gruel containing a hunk of stringy, rubbery substance resembling the hind end of a rat.

	Принесли кашу и желтушный шматок какой-то жёсткой дряни. Похоже, местный провиантский отдел прямо-таки одержим идеей доказать, что крысиные ягодицы — вполне съедобная пища.
	Came the gruel and a jaundiced lump of something unchewable. The local catering department seemed to be obsessed by the edibility of a rat's buttocks.

Ведь не может быть такого места, из которого нельзя выбраться. Немного силы и смекалки, времени и терпения — и выход обязательно найдётся. Те бедолаги, которых застрелили при попытке к бегству, выбрали не то время и не то место, либо то время, да не то место, либо то место, но не то время. Или пренебрегли силой, положившись на смекалку — обычная ошибочка перестраховщиков. Или пренебрегли смекалкой, положившись на мускулы — ошибка беспечных.

No place, positively no place is absolutely impregnable. Given brawn and brains, time and patience, there's always a way in or out. Escapees shot down as they bolted had chosen the wrong time and wrong place, or the right time but the wrong place, or the right place but the wrong time. Or they had neglected brawn in favour of brains, a common fault of the overcautious. Or they'd neglected brains in favour of, brawn, a fault of the reckless.

Если у вас чего-то недостаёт, чтобы получить желаемый результат, нужно добавить необходимый компонент. Если вам нужна отсутствующая помощь со стороны, нужно её изобрести. «В тех случаях, когда человек не мог совладать с природой голыми руками — думал Лиминг, — вышеупомянутая природа покорялась и повиновалась Человеку плюс Х. Так повелось испокон веков: Человек плюс орудие или оружие». Но вовсе не обязательно, чтобы Х был чем-то материальным или конкретным, смертоносным или даже видимым. Он может быть неосязаемым и недоказуемым, вроде угрозы геенны огненной или обещания райского блаженства. Он может быть мечтой, иллюзией, наглой, беззастенчивой ложью — словом, чем угодно. И безошибочно испытать его можно одним-единственным способом — сработает он или нет. Если да, значит это то, что нужно.

If you haven't enough to obtain a desired result you've got to add what's needed. If you require outside help that doesn't exist you must invent it. Whenever Man had found himself unable to master his environment with his bare hands, thought Leeming, the said environment had be coerced or bullied into submission by Man plus X. That had been so since the beginning of time: Man plus a tool or a weapon. But X did not have to be anything concrete or solid, it did not have to be lethal or even visible. It could be as intangible and unprovable as the threat of hellfire or the promise of heaven. It could be a dream, an illusion, a whacking great thundering lie — just anything. There was only one positive test: whether it worked. If it did, it was efficient.

8

	Наблюдая эту возню, Лиминг поощрял их труды зловещим хихиканьем. Раньше он ни за что не смог бы зловеще хихикнуть — даже разок, даже на спор, суливший крупный выигрыш. Теперь же это давалось ему без малейшего труда. Воистину нет пределов человеческому совершенству!
	Watching this operation, Leeming encouraged them by emitting a sinister snigger. There had been a time when he could not have produced a sinister snigger even to win a very large bet. But he could do it now. The ways in which a man can rise to the occasion are without limit.

Так бывает с цыганскими гаданиями. Люди склонны придавать особый смысл туманным изречениям, когда возникают и вырисовываются обстоятельства, которые можно истолковать на свой лад. Тут даже не нужно быть особо легковерным. Заставьте человека что-то ожидать, а потом, когда представится случай, он так и ахнет от удивления. «Очень скоро на вашем пути встретится высокий брюнет». После этого годится любой мужчина, ростом выше среднего и не белобрысый. А очень скоро — любой срок от пяти минут до пяти лет. — Мамочка, вчера заходил страховой агент, так вот он мне улыбнулся! Ты ведь помнишь, что говорила цыганка?

It was the technique of the gypsy's warning. People tend to attach specific meanings to ambiguities when circumstances arise and shape themselves to give especial meanings. People don't have to be very credulous, either. It is sufficient for them to be made expectant, with a tendency to wonder — after the event. “In the near future a tall, dark man will cross your path.” After which any male above average height, and not a blond, fits the picture. And any time from five minutes to five years is accepted as the near future. “Mamma, when the insurance man called he really smiled at me. Do you remember what the gypsy said?”

	Чтобы выбраться из неприступного каменного мешка, вовсе не обязательно совершать отчаянный и эффектный побег. Имея достаточно терпения, изобретательности, красноречия и хитрости, можно убедить врага распахнуть двери и вытолкать тебя на свободу.
	To get out of a strong stone cell in a strong stone jail one doesn't have to make a desperate and spectacular escape. If sufficiently patient, resourceful, glib and cunning one can talk the foe into opening the doors and pushing one out.

	Этот ответ тоже был записан, хотя комендант с некоторым трудом подыскал подходящие кружки и закорючки, чтобы передать имя Фенакертибан. Он дважды просил Лиминга повторить чужеземную фамилию. Тот с достоинством сделал такое одолжение. Изучая результат, напоминающий китайский рецепт приготовления гумбо из тухлых яиц…
	That was written down also, though the Commandant had some difficulty in finding suitable hooks and curlicues to express Phenackertiban. Twice he asked Leeming to repeat the alien cognomen and that worthy obliged. Studying the result, which resembled a Chinese recipe for rotten egg gumbo…

Перевод

М. и Т. Науменко, 1992 (с некоторыми уточнениями)