Ведро воздуха

«Ведро воздуха» (англ. A Pail of Air) — авторский сборник Фрица Лейбера 1964 года из 10 фантастических рассказов и 1 повести, названный по рассказу 1951 года.

Цитаты

	Звук, как кошка за мышкой, ушёл куда-то в сторону.
	The noise had gone a little way off, playing cat and mouse.
	— «Бойницы Марса» (The Foxholes of Mars), 1952

	Собственно, они и были муравьями. Он — это не более чем клетка эпидермиса чудовища, которое сошлось а поединке с другим чудовищем, благоговейно заботясь при этом о своих внутренностях, но совершенно не думая о собственной коже. Было что-то обволакивающе-обезличивающее в самой идее соединяться таким образом с другими людьми. И не потому, что их объединяла общая цель, нет, просто они принадлежали к одному чудовищу, такому необъятному, что можно было беззаботно исполнять свой долг, подчиняясь судьбе и необходимости. Товарищество протоплазмы. Белокурый солдат прошептал два или три слова, и на мгновение показалось, что с ним говорит целая армия.
	And they were truly neither more nor less than ants. He was no more than an epidermal ceil in a monster that was dueling with another monster, very careful of its inner organs but careless about its epidermis. There was some— thing comfortingly abstract and impersonal about the idea of being united in such a way with many other men, not because of any shared purpose, but merely because they belonged to the same monster, a monster so large that it could readily do duty for fate and necessity. The fellowship of protoplasm. The blond soldier murmured two or three words, and for a moment he thought the whole army had spoken to him.
	— там же

	Па завернул ведро в плотную ткань. Только внутри Гнезда ощущаешь, какое же холодное это ведро. Кажется, оно высасывает тепло отовсюду. Даже языки пламени съёживаются, когда Па ставит ведро рядом с огнём. Однако мерцающее бело-голубое вещество, насыпанное в ведро, сохраняет нам жизнь. Оно медленно тает и, испаряясь, освежает Гнездо и поддерживает огонь. Слои одеял не дают ему слишком быстро покинуть Гнездо. — перевод: В. А. Вебер, 2012
	Pa handled the pail of air in a twist of cloth. Now that it was inside the Nest, you could really feel its coldness. It just seemed to suck the heat out of everything. Even the flames cringed away from it as Pa put it down close by the fire. Yet it's that glimmery white stuff in the pail that keeps us alive. It slowly melts and vanishes and refreshes the Nest and feeds the fire. The blankets keep it from escaping too fast.
	— «Ведро воздуха», 1951

	Мужество — это тот же мяч <…>. Каждый держит его, сколько сможет, а затем передаёт другому. Когда он летит к тебе, ты должен поймать мяч и крепко держать, надеясь, что найдётся человек, которому ты сможешь его бросить, когда устанешь быть храбрым.
	Courage is like a ball <…>. A person can hold it only so long, and then he's got to toss it to someone else. When it's tossed your way, you've got to catch it and hold it tight—and hope there'll be someone else to toss it to when you get tired of being brave.
	— там же

	Бывает, капризные ветры времени уносят нас, а мы этого даже не замечаем. Память, к примеру, это тоже маленький ветерок времени — настолько слабый, что способен вызвать рябь только в наших мыслях.
	Sometimes we may be blown about by whimsical time winds without realizing it. Memory, for example, is a tiny time breeze, so weak that it can ripple only the mind.
	— «Порядочная девушка и пять её мужей» (The Nice Girl with Five Husbands), 1951

	… он вечно боится, что не оделит своей привязанностью всех поровну, и потому скупо раздаёт её в небольших пакетиках, словно распределяя леденцы между завистливыми детьми, которые станут орать, получив на одну тянучку меньше.
	… at the opposite extreme, forever scared he won’t distribute his affection equally, dividing it up into mean little packets like candy for jealous children who would scream if they got one chewy less.
	— там же

	Однажды <…> все молекулы мира и коллективного бессознательного разума приобрели такую скользкость, что стало возможным проскользнуть между ними в настоящее из прошлого, будущего или чего-то там ещё…
	Once upon a time <…> all the molecules in the world and in the collective unconscious mind got very slippery, so that just for an instant something could pop through from the past or the future or other places…
	— «Румп-Титти-Титти-Тум-Та-Ти» (Rump-Titty-Titty-Tum-Tah-Tee), 1958

	Всё его естество как чувства, так и мысли — представляло собой чистую, готовую для поцелуя мироздания грифельную доску.
	His entire being, emotions as well as mind, was a blank tablet, ready for the kiss of the universe.
	— там же

	[Он] <…> пришёл к заключению, что они оба были <…> настоящими чистокровными славянами. Русскими, как два Достоевских вместе, если можно так выразиться.
	[He] <…> came to believe that they were both <…> solid, complete Slavs in any case. Double Dostoevsky Russians if one may be permitted the expression.
	— «Труба мечты» (Pipe Dream), 1958

Воздушный хлеб

Bread Overhead, 1958; перевод

	… мельницы «Пышной Продукции» («Превращаем колос сразу в буханку!») изящно потопали на своих сороконожьих конечностях по пшеничным полям Канзаса.
	… the walking mills of Puffy Products ("Spike to Loaf in One Operation!") began to tread delicately on their centipede legs across the wheat fields of Kansas.

	— Я хотела бы знать, каков этот материал на вкус, — ни с того ни с сего промолвила Роза Мыслитель. — Я хотел бы знать, каков этот вкус на вкус, — мечтательно повторил Оловянный Философ. — 2 робота
	"I wonder what the stuff tastes like," Rose Thinker said out of a clear sky. "I wonder what taste tastes like," Tin Philosopher echoed dreamily.

	— Машины не молятся, за исключением тибетских молитвенных барабанов.
	"Machines don't pray, except Tibetan prayer wheels."

	— Я просто беленею, старик, когда слышу их дискриминационный девиз: «Не тронутый клешнями роботов». И это оттого, видите ли, что они используют на своих фабриках нескольких мерзких андроидов!
	"I get whopping mad, Old Machine, whenever I hear that slogan of theirs, the discriminatory one—'Untouched by Robot Claws.' Just because they employ a few filthy androids in their factories!"

	… «Братство Машин свободного бизнеса».
	… Brotherhood of Free Business Machines.

Отдельные статьи

• Грядёт пора развлечений
• Последнее письмо

О сборнике

	Эта книга поделена между двумя разными Лейберами: Лейбером — писателем фарсов и Лейбером — мрачным социологом. Из них я предпочитаю последнего, который, как по мне, делает сборник менее провальным, так как его фарс довольно тяжёл. Такие пустоголовые истории, как «Воздушный хлеб» и «Последнее письмо» вряд ли вообще заслуживают первой публикации, не говоря уже о закреплении в подобном сборнике. <…> Но <…> три истории <…> мощные, мрачные, совершенно незабываемые <…>. Это «Ведро воздуха», «Порядочная девушка и пять её мужей», «Грядёт пора развлечений»…
	The book at hand is divided between the other two Leibers: Leiber-as-farceur and Leiber-as-somber-sociologist. Of the two, I infinitely prefer the latter, which makes the present collection rather a failure for me, since it goes in heavily for farce. Such emptyheaded stories as “Bread Overhead” and “The Last Letter” hardly deserved a first printing, let alone enshrinement in a collection like this. <…> But <…> three of the stories <…> are powerful, grim, utterly unforgettable <…>. There’s “A Pail of Air,” “Nice Girl with Five Husbands,” “Coming Attraction”…
	— Роберт Силверберг

… он овладел своим ремеслом до такой степени, что даже самая незначительная из историй достигла хорошего среднего уровня. <…> Лейбер колоритен, изобретателен, эмоционален, иногда шокирует — больше пиротехник, чем повар из кулинарной книги. И его универсальность включает в себя ярко выраженное сатирическое чутьё, хорошо проявленное здесь. Между теплотой и оптимизмом вступительного и заключительного рассказов («Ведро воздуха» и «Порядочная девушка и пять её мужей» <…>) — россыпь мягких сатир, нежных уколов иглой в широкий диапазон человеческого опыта <…>. Это весёлые истории, которые больше смеются над нашими глупостями, чем издеваются над нами. <…> Но среди них разбросаны три самых гневных, эффектных, правдивых рассказа ужасов, которые я когда-либо читала: «Бойницы Марса», «Последнее письмо» и «Грядёт пора развлечений» — жгучие обвинения против любви, против смеха <…>. Эффективность Лейбера во многом объясняется его умением подстраивать стиль под тему. Он знает, как использовать и широкую кисть, и кисточку, когда освещать лунным светом, а когда прожекторами. Слабейшие рассказы, думаю, — результат именно наименьших усилий. «Воздушный хлеб», «Воин времени», «Труба мечты» <…> — всё это хорошее развлечение, и до тех пор, пока редакторы, критики и издатели сохраняют свои стандарты (оплаты и похвалы) на низком уровне, который считается подходящим для научной фэнтези в качестве предполагаемой падчерицы литературы…

— Джудит Меррил