Воспоминания П. А. Катенина о Пушкине

«Воспоминания П. А. Катенина о Пушкине» — статья Юлиана Оксмана 1934 года.

Цитаты

На призыв П. В. Анненкова поделиться своими воспоминаниями Катенин — не в пример прочим друзьям Пушкина — откликнулся, однако, очень охотно. Он прекрасно при этом понимал, что записки его могут остаться без движения в бумагах нового биографа Пушкина, что не исключена возможность превращения их лишь в вспомогательный черновой материал для чужой работы, но ни на какую другую трибуну Катенин рассчитывать уже не мог и потому, под предлогом сообщения конкретных фактов из истории своего знакомства с Пушкиным, в последний раз попытался апеллировать если не к читателям, которых у него давно уже не было, то к будущим историкам и литературоведам. В своей предсмертной записке он напоминал последним о своей ведущей роли в общественно-литературной жизни 10-х и 20-х годов, очень тонко популяризировал свой эстетический кодекс, сложившийся в борьбе левого фланга русских неоклассиков с эпигонами Карамзина, и с прежних своих партийных позиций архаиста 20-х годов творил суд и расправу над всем творческим наследием Пушкина.

… сохранившиеся у него письма Пушкина <…> полностью должны были оправдать усвоенную мемуаристом дидактическую позу, объяснить ту совершенно необычную в посмертных суждениях о Пушкине высокомерно-снисходительную интонацию, которая искусно выдержана была во всём его повествовании. Последнее некоторыми своими страницами, казалось, прямо отвечало на обращение к Катенину ссыльного Пушкина из Михайловского в начале февраля 1826 г.

Дошедшие до нас материалы для политической биографии П. А. Катенина настолько скудны, тусклы и порой противоречивы, что не приходится удивляться тем глухим формулировкам об известной связи автора «Старой были» с тайными организациями декабристов эпохи Союза Благоденствия, которыми ограничивались даже внимательнейшие из исследователей литературного наследия Катенина.

Характернейшим показателем падения авторитета Катенина даже в той сфере, в которой ещё недавно приговоры его были особенно значительны, являются «Мои замечания об русском театре», писанные Пушкиным <…>. Этот критический трактат, полностью отвечавший интересам «Зелёной Лампы» в области театральной политики, задевал Катенина и своими общими установками (апология Катерины Семёновой, враждебной Катенину, и дискредитация Колосовой, его ученицы и приятельницы), и высказываниями частного порядка…

Память о Катенине как политическом деятеле поддерживалась уже в 1820 г. только революционным гимном, связанным с его именем, <…> «Veillons au salut de l’Empire», <переведённым им>.

Блестящим подтверждением верности фактов и точности даже привходящих художественно-бытовых аксессуаров рассказов Катенина являются и его воспоминания о Пушкине. Проверка этой записки на основании документальных данных, накопившихся за восемь десятков лет, отделяющих нас от времени работы над нею Катенина, не внесла в её сообщения существенных коррективов. Мемуарист многого, конечно, не договаривал, порою явно хитрил — четверть века цензурно-полицейского террора последекабристской поры отучили людей его положения от прямых политических деклараций, но всё то, что было им внесено в записку, отличалось в своей фактической части максимальной точностью. Характерно, что даже в тех случаях, когда нам приходилось констатировать ошибку Катенина, возможность таковой сигнализировалась уже самим мемуаристом.