Готфрид Вильгельм Лейбниц

	Готфрид Вильгельм Лейбниц
	Статья в Википедии
	Произведения в Викитеке
	Медиафайлы на Викискладе

Го́тфрид Ви́льгельм Ле́йбниц (Gottfried Wilhelm Leibniz; 1646—1716) — немецкий философ, логик, математик, физик, юрист, историк, дипломат, изобретатель и языковед. Основатель и первый президент Берлинской Академии наук, иностранный член Французской Академии наук.

Цитаты

	Существовать — это быть в гармонии. — Лейбниц, 1675^[1].
	Existere nihil aliud esse, quam Harmonium esse

Бог действует как величайший геометр, который предпочитает наилучшее решение задач.^[2] — «Опыт разгадки некоторых удивительных тайн, присущих природе» (1686)

Трёх выгод мы ждём от истории: прежде всего — наслаждения узнавать необычные вещи, затем — полезных, особенно для жизни, наставлений и наконец — рассказа о том, как настоящее произошло из прошлого, когда все превосходно выводится из своих причин^[4]. — Из предисловия к «Accessiones Historicae», перекликается с Цицероном.

Tria sunt quae expetimus in Historia: primum, voluptatem noscendi res singulares; deinde, utilia in primis vitae praecepta; ac denique origines praesentium a praete-ritis repetitas, cum omnia optime ex causis noscantur^[3].

Истинная вера и истинная надежда не состоят в пустых словах и даже мыслях, а в практическом мышлении (practisch denken), то есть надо поступать так, как будто бы это было на самом деле. — Leibnitz. Werke, издание Klopp'a, I, p. 112, 1864^[1].

Я не различаю ни наций, ни Отечества, я предпочитаю добиваться большего развития наук в России, чем видеть их средне развитыми в Германии. Страна, в которой развитие наук достигнет самых широких размеров, будет мне самой дорогой, так как такая страна поднимет и обогатит всё человечество. Действительные богатства человечества — это искусства и науки. Это то, что отличает больше всего людей от животных и цивилизованные народы от варваров. — Из письма 16-го января 1712 г. к графу Головкину^[1].

Я не принадлежу к числу тех, которые питают страсть к своему Отечеству, или к какой-нибудь другой нации, мои помыслы направлены на благо всего человеческого рода; ибо я считаю отечеством Небо и его согражданами всех благомыслящих людей, и мне приятнее сделать много добра у русских, чем мало у немцев или других европейцев, хотя бы я пользовался среди них величайшим почетом, богатством и славой, но не мог бы при этом принести много пользы другим, ибо я стремлюсь к общему благу. — Из письма Лейбница к Петру Великому, 1712 г.^[1].

	…чем больше я наблюдаю дарования этого монарха, тем более сему удивляюсь. — Письмо И. Бернулли, 26 июня 1716 г.
	…quanto magis hujus principis indolem perspicio, tanto eam magis admiror.

Без источников

Любить — это находить в счастье другого свое собственное счастье.
Всякое учение истинно в том, что оно утверждает, и ложно в том, что оно отрицает или исключает.
Комплексные числа — это прекрасное и чудесное убежище божественного духа, почти что амфибия бытия с небытиём.
Люди — это малые боги.
Что мыслимо — то возможно, что возможно — то мыслимо.
Доказанное примерами никогда нельзя считать полностью доказанным.
Если бы геометрия также сталкивалась с нашими страстями и повседневными интересами как христианская нравственность, мы бы оспаривали и попирали ее (геометрию) немногим меньше, несмотря на доказательства Евклида.
Дух божий нашел тончайшую отдушину в этом чуде анализа, уроде из мира идей, двойственной сущности, находящейся между бытием и небытием, которую мы называем мнимым корнем из отрицательной единицы.
Наш мир — лучший из всех возможных миров.

Цитаты о Лейбнице

Правда, Лейбниц, как и средневековая философия, учил, что зло, приносимое вечными истинами, в ином мире будет исправлено Богом. Лейбниц с загадочной «легкостью» распространяется на тему, что если Богу «здесь» по требованию вечных истин пришлось допустить всякого рода несовершенства, то «там» уже никаких несовершенств не будет. Почему не будет? Разве вечные истины и intellectus separatus, породивший их и сохраняющий их в своем лоне, в ином мире откажутся от своей власти творить зло? Разве «там» закон противоречия и все, что он с собой приводит, перестанет быть noli me tangere (не тронь меня) и освободит от себя Творца? Трудно допустить, что проницательный Лейбниц проглядел этот вопрос: но, зачарованный древним «будете знающие», он ищет гнозиса, только гнозиса, который является для него и вечным спасением. «Зло» нужно только «объяснить»; это все, что требуется от философии, будет ли она иудейско-христианской или языческой: «верую, чтобы знать».

— Лев Шестов, «Афины и Иерусалим», 1938

Сегодня утром, Роджер, я сидел в пустом дворе посреди воздушного вихря. Вихрь был невидим; откуда я знал, что он здесь? По движению, которое он сообщал бесчисленным кружащим листкам. Сподобься я принести инструменты, сделать замеры, рассчитать скорость и построить траектории листков и будь я гениален, как Ньютон, я бы свёл все данные в стройную систему воздушного вихря. Однако, будь я Лейбницем, я бы не стал со всем этим возиться. Я бы спросил: «Отчего здесь вихрь?»

— Нил Стивенсон, «Одалиска»

Примечания

↑ ¹ ² ³ ⁴ Цитируется по В. А. Анри. «Роль Лейбница в создании научных школ в России» Успехи физических наук, Т. 169, с. 1329—1331, 1999
↑ Цит. по.: К. Душенко. Большой словарь цитат и крылатых выражений. Litres, 2014.
↑ Accessiones Historicae (1700), t. IV, 2, p. 53
↑ Марк Блок Апология истории или ремесло историка. Глава первая

Ссылки

Монадология

[henri-1] ¹ ² ³ ⁴ Цитируется по В. А. Анри. «Роль Лейбница в создании научных школ в России» Успехи физических наук, Т. 169, с. 1329—1331, 1999

[2] Цит. по.: К. Душенко. Большой словарь цитат и крылатых выражений. Litres, 2014.

[3] Accessiones Historicae (1700), t. IV, 2, p. 53

[4] Марк Блок Апология истории или ремесло историка. Глава первая

[1]

[2]

[4]

[3]