АзимовскиеТри Закона — что это, как не «подстриженные» десять заповедей Моисеевых? Урезанные просто из-за неистребимой любви логично устроенного ума к максимальному сокращению так называемых «сущностей», логических основ.
О том, что американский писатель подсознательно спорил с безвестными авторами знаменитой Книги, говорят многие детали, и в первую очередь имя и фамилия главной героини цикла — робопсихолога Сьюзен Кельвин. Сьюзен — это, конечно же, ветхозаветная Сусанна («непорочная»), а Кельвин — <…> произносимая на английский манер фамилия знаменитого реформатора-пуританина Кальвина.
И точно так же, как с нравственными заповедями христианской религии (вообще всех религий!), новые ограничения породили гораздо больше проблем, чем смогли разрешить.
...Всё можно было предвидеть. Потому что если разум то, значит, принципиально непрограммируемый, несмотря ни на какие благородные пожелания «программистов». Принимающий конкретные решения в конкретной же ситуации выбора. Сам определяющий для себя модель поведения и сам себя судящий (вот где его действия тормозятся нравственностью) за совершенный поступок. Уверовать в то, что искусственный разум, как и разум наш собственный, будет довольствоваться на все случаи жизни пригодными шпаргалками, — очередная иллюзия.
Если, конечно, исходить из вполне разумного предположения, что жизнь куда богаче и сложнее, чем подсказывает наш исторический опыт. Что она может подбросить нам (и демонстрировала это не раз!) нравственные «задачки», не снившиеся претендентам на авторство «идеального» морального кодекса.
Однако всё это относится к человеку. Для машины какой угодно сложности создать надёжную программу в принципе труда не составляет.
Азимовские же роботы — это, вне всякого сомнения, модель идеальных в нравственном отношении людей, а не машин. — парафраз его статьи «Мудрая ересь фантастики» 1990
Что он задумал в начале 40-х и насколько благородны были помыслы молодого учёного, пожелавшего одарить человечество, которое уже изуверилось в старых схемах, схемами же, но новыми, — по-человечески, по-писательски понятно. Но учёный Айзек Азимов должен был предвидеть, чем это все обернется. Лишь новыми нравственными парадоксами и не решаемыми в принципе непредвиденными ситуациями, психологическими ошибками, когда железный логический каркас обернётся для реального человек каркасом попросту железным.
То есть, клеткой.
На протяжении всего цикла «Я, робот» мы наблюдаем удивительную эволюцию позитронных существ существ <…>.
А значит, они уже не роботы. Люди. Со всем комплексом несовершенств, которые тем и прекрасны, что оставляют нас людьми, не давая превратиться в роботов. <…>
Может быть, вся фантастика о «человечных» роботах только для того и создавалась, чтобы это понять. — конец статьи
