Клетка для орхидей

«Клетка для орхидей» (нем. Der Orchideenkäfig) — фантастический роман Герберта В. Франке 1961 года.

Цитаты

Первая попытка

Мгновения, когда сознание пробуждается на чужой планете, всегда волнуют. Словно по мановению волшебной палочки на тебя накатывается одна картина за другой, ты различаешь всё новые и новые детали. Иногда они приходят мягко, волнообразно, а иногда — резко, вспышками. И всё это связывается щекочущим нервы ожиданием невообразимого: то ли чего-то необъятного, что не в силах объяснить человеческий мозг, то ли чего-то смертельно опасного. — 1 (первые фразы романа)

Третья попытка

Судебное заседание Рег. №730214240261 <…> Обвиняются: 1. Фамилия: Александр Беер-Веддингтон, по имени Ал. <сноска>: По собственным показаниям (не доказано). — 4

Обвинитель: Обвиняемый Александр Беер-Веддингтон, объясни нам, почему ты вообще оказался на этой планете? Ал: Собственно говоря, причиной всему — игра. Мы посещаем планеты. И кто хорошо изучит планету, может дать ей свое имя. Обвинитель: Что значит «изучит»? Ал: Необходимо представить документированное описание самого высокоорганизованного организма планеты. Обвинитель: Необходимо ли такой организм увезти, убить или нанести ему ущерб? Ал: Нет. Такого правила вообще не может быть, поскольку мы ещё никогда не встречались с разумными живыми существами. Только видели их следы. Обвинитель: Почему вы играете в такую игру? Ал: Для времяпрепровождения. Обвинитель: Но должен же быть в этом какой-то смысл? Что тебе на сей счет известно? Ал: Прежде, в атомный век, и ещё некоторое время спустя учёные отправлялись на чужие планеты и тщательно их исследовали. Особенно все, что касалось высокоразвитых живых существ. После чего планете присваивалось имя руководителя экспедиции. Полагаю, отсюда и берет начало наша игра. — 4

Защитник: Итак, я могу считать установленным, что помимо перекрывающих панелей не имелось никакой защиты против воздействия разумных существ. Почему такая защита не была предусмотрена? Регистратор: Люди умиротворены. Машины и автоматы находятся под самоконтролем. Биологические новообразования исключены, так как планету мы стерилизовали. Вторжение разумных существ из межпланетного пространства исключалось, поскольку на соседних планетах жизни нет и образоваться она не может: их мы тоже стерилизовали. Вторжение разумных существ из метагалактики тоже исключалось: наша система связана со своим изолированным солнцем. А все связанные с солнцами планетные системы, где могут находиться живые существа, удалены от нас более чем на пять миллионов световых лет. И так как ничто материальное неспособно перемещаться со скоростью, превышающей скорость света, с достаточной вероятностью исключалось появление чужих живых существ на нашей планете. — 4

Они попали в коридор. Тяжёлый, влажный воздух, фиолетовое свечение, перекатывающееся, будто клубы пара. Правая сторона была свободна, скользкий пол прямой линией убегал вдаль, и конца его они разглядеть были не в силах. Шаги по коридору отдавались как шлепки. А левую сторону коридора занимало сплетение проводов, труб, рефлекторов, нитей, палок и пластиковых оболочек. И в этом сплетении, на расстоянии двух метров друг от друга, сидели ярко-красные, мясистые, со многими отростками создания, освещенные фиолетовыми лампами. Бесконечный ряд, тоже теряющийся вдали. — Клетка с орхидеями, — пробормотал Ал. <…> — Это — люди, — сказал робот. — Люди? — спросил Ал. — Они претерпели дальнейшее развитие, — сказал защитник. — Не верю, — сказал Рене. — А какими вы себе их представляли? Рене начал запинаться: — Н-не з-знаю… другими… не такими… — Для нас непостижимо, как из существ, подобных нам, произошли эти растения, — сказал Ал. — Нас это не удивляет, — возразил робот. — Развитие — переход был постепенным — происходило под нашим наблюдением. Будь вы биологами, вы сразу распознали бы, какие органы из каких произошли. Развитие пока ни в коей мере не завершено: вот, к примеру, рудимент желудка. — Один из его мерцающих огоньков сконцентрировался в луч, который высветил сплюснутую тёмно-красную складку. Потом луч перепрыгнул на мягко пульсирующий мешочек. — А это — сердце, оно до сих пор существует, хотя не выполняет — и не могло бы выполнять — никакой задачи. Фантазия заменила им сведения из биологии. Ал представил себе человека, с которого сняли кожу, соскоблили все ткани, вырезали кости и осторожно разъяли все органы. Если оставшуюся массу закрепить на каркасе, то и выйдет что-то похожее… Его передернуло, он почувствовал, как от отвращения и ужаса пот выступил из всех пор. Что-то неприятно сжало желудок. Он едва-едва не отключился в самый последний момент. Но спросил всё-таки: — А почему эти органы обнажены и не имеют защиты? — Они не нуждаются в защите, — ответил робот. <…> — Где их кости? — Им не нужны никакие кости. — А где руки и ноги? — Им не нужны ни руки, ни ноги. — Глаза и уши? — Им не нужны органы чувств. — Как они питаются? — Они получают от нас все необходимые вещества. В переработанном виде — так что переваривать их не приходится. — Как они дышат? — Мы пропускаем их кровь через насос, где она приводится в движение, насыщается кислородом и освобождается от углекислого газа. Вопросы начал задавать Рене: — Где мозг? Луч обозначил скатанную в клубок и уплотненную массу, свисающую из выемки в верхней части «человека». Со всех сторон к ней тянулись тончайшие, словно паутинка, нити, исчезавшие внутри «мозга». — Что это за нити? — С их помощью мы возбуждаем в людях приятные ощущения. Покой, удовлетворение, счастье — и многое другое, чего не выразишь словами. — Они больше не мыслят? — Зачем им мыслить? Счастье приходит только благодаря ощущению. Все остальное мешает. — Как они размножаются? — Им незачем размножаться, поскольку они не умирают. — Могут они вступить с нами в контакт? — Им незачем больше вступать в контакт — с кем бы то ни было. Оба друга перестали задавать вопросы. Затуманенными глазами смотрели они на похожие на цветы слабые организмы, прикрытые защитными оболочками из металла, стекла и пластика. Они достигли своей цели: рая, нирваны, Всего и Ничего. Но какой ценой? И где — в наполненном фиолетовыми парами, влажном подземном коридоре! — 7

Перевод

Е. П. Факторович, 1984.

О романе

«Клетка для орхидей» в такой же степени оригинальна по замыслу, в какой нудно написана. Её идея, пожалуй, не заслуживала того, чтобы разворачивать её в роман. <…> Заключительная картина книги — «последний предел гедонистической инкапсуляции мозгов», отданных на попечение автоматам, представляет собою крайнее продолжение тенденции, которую можно обнаружить в нашей культуре. <…> По сути дела, оба направления развития, предлагаемые нам Франке, подобны: различия между культурой земных пришельцев и «людей-орхидей» имеют скорее внешний характер; и те и другие — гедонисты, отказавшиеся от всех, зачастую конфликтных, ценностей в пользу одной. Конечно, в качестве предсказания картина, изображенная Франке, совершенно неправдоподобна, но как достойная рассмотрения проблема интересна, поскольку разоружает поборника инструментализованной аксиологии, у которого в арсенале понятий нет ни одного, способного опровергнуть ценность именно такой вершины «цивилизационных процессов». Всё это, конечно, в том случае, если принять авторские посылы, устанавливающие тотальную автоматизацию всех культурных работ наравне с созданием и распространением всевозможных благ. Прагматик, несомненно, вздрогнет, оказавшись перед таким «окончательным решением», но ведь рефлекс отвращения нельзя считать рациональным доказательством. Возможно, последний ещё остающийся в распоряжении такого аксиолога аргумент сводится к утверждению, что в реальности полная автоматизация всех исторически возникших видов человеческой деятельности, поддерживающей бытие, то есть занятие наукой, искусством, изобретательство и т. п., — невозможна. Однако этот аргумент не касается сути проблемы, даже будь он истинным. Мы апеллируем им к онтологическим свойствам мира в надежде, что их необходимость не позволит возникнуть «клетке для орхидей» или «Космосу как игровому аттракциону» и что материальный мир никогда не пойдёт на осуществление подобной концепции, поскольку он построен иначе. <…> То есть это опять же попытка перекинуть ответственность за человеческую судьбу на онтологию; таким образом обнаруживается сумма опасностей, возникающих из подчинения шкалы ценностей исключительно инструментальным критериям. — перевод: С. Макарцев, В. Борисов, 2004

— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 2 (IX. Утопия и футурология: Мифотворческое и социологическое воображение), 1970, 1972

	Гедонистический, утопающий в праздности «рай сытых» в романе «Клетка для орхидей», несомненно, навеян идеями Олдоса Хаксли. Как и в «Дивном новом мире», рай оказывается таковым лишь на первый взгляд. Возложив все заботы насущные на автоматизированных слуг, цивилизация платит за «беспроблемность» существования бесчеловечностью, переходит в прямом и переносном смысле на существование растительное.
	— Вл. Гаков, «Свет в конце туннеля», 1989