Кто написал Станислава Лема?
«Кто написал Станислава Лема?» (польск. Kto napisał Stanisława Lema?) — художественное эссе-псевдорецензия Яцека Дукая 2008 года, иронично-футуристически обыгрывающая творческую биографию Лема по аналогии с его «Историей бит-литературы».
Цитаты
[править]«Апокрифы Лема» Тукагавы, Крупского и Орвитца (<…> 2071), вопреки шумным заверениям издателя, не представляют собой «первый комплексный анализ посмертного творчества Станислава Лема». В то же время читатель действительно получает довольно захватывающее повествование о тянущейся несколько лет литературно-судебно-информационной войне между пост-Лемом гейдельбергским, пост-Лемом краковско-венским и пост-Лемом японским. |
ЕВРОПА-1900 испытала множество доработок и модификаций, программы патчили и тестировали в закрытых бета-версиях — апокриф Лема там мог, как миллионная часть огромной имитации, многократно возвращаться к «дорожденному» состоянию и рождаться заново; и даже параллельно в соседних кластерах существовать и не существовать, а также «существовать импульсно», синусоидально. <…> Японцев отличает масштаб проекта, в котором по течению и против течения времени они маневрируют целым континентом с десятками миллионов его жителей, начиная от украинского пастуха и заканчивая императором Францем Иосифом. |
Как известно, приняли решение о дивергенции апокрифа. Пост-Лем 1.01 развивался по начальной биографической линии, а для пост-Лема 1.02 внесли изменения для 90-х годов XX века. <…> Ему преподнесли ежегодники тогдашней польской прозы. Он проглотил их и впал в меланхолию, ступор и общее безделье. Ему подключили нейропротезы юношеского интереса к миру. Он вернулся к чтению научной периодики и проникся доверием к Интернету; он захотел также чаще выходить из дома, поэтому ему омолодили «тело». Он написал много эссе и фельетонов. Ему вкололи сюжетную инъекцию. Он начал выстукивать на машинке роман, но через несколько десятков страниц выбросил его в корзину; и так три раза кряду. Половина отдела сидела потом над этими виртуальными обрывками. Высказывали пожелание встроить ему ограничитель самокритичности и небольшой усилитель самолюбования. В конце концов, всё же пришли к решению передвинуть точку дивергенции апокрифа ещё на 25 лет назад. |
Бывают яблоки продолговатые, округлые, грушевидные — но яблочность яблока мы распознаем именно потому, что видим не один случайный фрукт, а континуум тысячи форм, реже или чаще реализованных. |
Аналогично законам естественного отбора, детерминирующих биологическую эволюцию, в эволюционной эстетике существуют законы, определяющие степень «приспособляемости» текста к существующей культурной среде (со своеобразными читательскими нишами, критиками-хищниками, волнами крупных вымираний и межавторским родственным альтруизмом), а также — шансы «выживания» автора с чертами, отличающимися от среднечеловеческого. Среди всех возможных мутаций Лема одна — научно-фантастическая — достигает наилучших результатов. |
Если МИР + АВТОР = ТЕКСТ, а ТЕКСТ — МИР = АВТОР, то ТЕКСТ — АВТОР = МИР. |
Люди как вид массово испытывали менее или более мягкие формы психических болезней, в особенности неврозов навязчивости, маниакальных психозов и расширенных параной. В толпе, в группе — они теряли человеческие черты, уподобляясь насекомым. Непубличные физиологические функции, как испражнения и секс, представляли предмет тёмного культа, который имел своих жрецов, пророков и апостолов, святые писания и тайные коды; это был реликт животного давнего прошлого человека, силой суеверия удерживаемый вопреки разуму. Вокруг Лема было много машин — природа незаметно переходила в машины — которые незаметно переходили в Бога. Бог как таковой не существовал, но именно эта абсолютная заменяемость (неотличимость) «искусственного» и «натурального» создавала большое пустое МЕСТО ДЛЯ БОГА — в наступающих после друг друга мирах их занимали разные существа (чаще всего Компьютер или его Программист, всегда в какой-то мере дефектный, ограниченный). В некоторых поздних мирах доходило также до скачкообразной дегенерации Homo sapiens: в это время одинокий Лем находился среди полчищ юных техно-троглодитов. Ему подменили человечество, когда он обратил взгляд в будущее. |
… специфика умственной конституции Лема, которая отвечает за исключительный способ его оценки действительности и необычность литературного творчества, давала ему возможность на «переход посуху Стикса солипсизма». Другими словами, Станислав Лем, как модель разума, представляет образец духовной стабильности, необходимой при «выходе из матрицы», своеобразную машину для логичного «разбора мира», а ракеты, роботы, физики, космогонии, романы, эссе и статьи, всё это — это единственно соответствующие последствия, свободные выходы из устойчивого разума. |
Книги, спущенные с поводка
[править]Многие известные люди, апокрифы которых в ЕВРОПЕ-1900 переживают прошлое, резко отличающееся от известного из их авторизированных биографий, обвиняют «Кацусима Индастриз» в диффамации. Нередко различия касаются поступков не только позорящих, а попросту криминальных. Апокрифы многих публичных деятелей «открыли» в ЕВРОПЕ-1900 на глазах у всего мира насилие, воровство и даже убийства, совершённые (если совершённые!) в молодости уважаемыми сегодня старцами, вместе с тем с математической беспощадностью показывая, как именно из таких поступков, между прочим, следуют незаурядные черты корифеев науки или государственных деятелей. Как защититься от подобной клеветы? Если нет свидетеля, то никто не знает, что ты делаешь — а в ЕВРОПЕ-1900 ты можешь наблюдать свой апокриф в любую секунду его жизни от рождения, и даже в лоне матери. А сам после семидесяти лет можешь ли довериться своей памяти в том, что ты сделал или не сделал в детстве в одно конкретное июльское утро? Ответом на неуверенность будет ещё большая неуверенность. |
Жертвами внешних атак падали, однако, почти все университетские системы, выращивающие апокрифы известных людей. Мы живём в эпоху, когда достаточно нескольких часов, чтобы созвать глобальную армию фанатичных защитников телевизионного сериала, комикса или игры прошлого века; сильнейшие патриотические связи (или просто религиозные) объединяют людей с футбольным клубом и гильдией RPG. |
На закрытых серверах Гейдельберга «Философия случая» в союзе с «Суммой технологии» терроризируют слабее организованную беллетристику, «Мнимая величина» заболела шизофренией и просачивается в операционные системы Университета Карла Рупрехта, «Возвращение со звёзд» целыми днями сидит в углу с грустной миной и стиснутыми кулаками. «Глас Господа» испытал болезнь аутизма, «Непобедимый» проник в машинный код апокрифера и обзаводится всё более свирепыми firewall’ами, а «Фиаско» издевается над «Магеллановым облаком», дважды уже довело его до самоубийства. Только с «Кибериадой» можно поговорить. |
Перевод
[править]В. И. Язневич, 2012