— А на самом деле как твоё имя? — не унималась Трот.
— СаладинПарацельс де Ламбертин Иванье фон Смит.
— Пожалуй, я тоже буду звать тебя Пуговкой, — вздохнула Трот. — Можно ещё Салатом, но я их терпеть не могу. Слушай, тебе нетрудно было выучить своё имя целиком?
— А я и не пытался, — признался Пуговка. — Там ещё много всего, просто остальное я забыл. — глава 1
"What's your real name?" she inquired.
"Saladin Paracelsus de Lambertine Evagne von Smith."
"Guess I'll call you Button-Bright," said Trot, sighing. "The only other thing would be 'Salad,' an' I don't like salads. Don't you find it hard work to 'member all of your name?"
"I don't try to," he said. "There's a lot more of it, but I've forgotten the rest."
— Нас нельзя убить раньше, чем придёт назначенный час. Исполняется ровно шестьсот лет, и мы умираем. Но эти шестьсот лет мы прожить обязаны, хотим мы того или нет. Так что не пытайтесь убить кого-нибудь на Небесном острове. Это невозможно. — глава 5
"Nothing can kill us until we've lived to the last day of our appointed lives. When the final minute is up, we die; but we're obliged to live all of the six hundred years, whether we want to or not. So you needn't think of trying to kill anybody on Sky Island. It can't be done."
— Нас, к несчастью, залатали. <…> Разрезали пополам и перемешали — мою половинку дали ему, его половинку — мне. Так уничтожается личность и создаётся скрещённое существо. Это самое жестокое наказание из всех, принятых на Небесном острове.
— Какой ужас! — воскликнул потрясённый Пуговка. — Это больно?
— Нет, не больно, — ответил Джимфред, — но портит нервную систему. Ты стоишь под огромным ножом, который рассекает тебя пополам, ровно посередине. Потом твою половину пришивают другому, точно так же разрезанному пополам. Тебе присобачивают кого-то совершенно чужого. Бывает, твоя половина хочет чего-то одного, чужая — совсем другого. Но самое смешное заключается в том, что ты толком не знаешь, какая из половин — твоя родная. Это жестокое наказание. Особенно в стране, где нельзя умереть или быть убитым, пока не доживёшь до шестисот лет. — глава 7
"We've had the misfortune to be patched, you know. <…> They cut two of us in halves and mismatch the halves—half of one to half of the other, you know—and then the other two halves are patched together. It destroys our individuality and makes us complex creatures, so it's the worst punishment than can be inflicted in Sky Island."
"Oh," said Button-Bright, alarmed at such dreadful butchery; "doesn't it hurt?"
"No; it doesn't hurt," replied Jimfred, "but it makes one frightfully nervous. They stand you under a big knife, which drops and slices you neatly in two—exactly in the middle. Then they match half of you to another person who has likewise been sliced—and there you are, patched to someone you don't care about and haven't much interest in. If your half wants to do something, the other half is likely to want to do something different, and the funny part of it is you don't quite know which is your half and which is the other half. It's a terrible punishment, and in a country where one can't die or be killed until he has lived his six hundred years, to be patched is a great misfortune."
— Почему ты приказала убить ни в чём не повинных чужестранцев? <…>
— Они не сочетаются с нашей цветовой гаммой, — ответила Турмалина.
— Какая чушь! — возмутилась Многоцветка. — Вы все такого вопиюще-розового цвета, что он из нежного и приятного превратился в навязчивый и безвкусный. Чтобы подчеркнуть красоту вашей страны, необходим разительный контраст. Если вы оставите у себя троих землян, это пойдёт вам на пользу. — глава 17
"Why have you decreed death to these innocent strangers?" <…>
"They do not harmonize with our color scheme," replied Tourmaline.
"That is utter nonsense," declared Polychrome, impatiently. "You're so dreadfully pink here that your color, which in itself is beautiful, has become tame and insipid. What you really need is some sharp contrast to enhance the charm of your country, and to keep these three people with you would be a benefit rather than an injury to you."
— Лучшее, что можно сделать с мужем, — гневно заметила Лазурита, — это откусить ему нос. <…>
— <…> закон запрещает залатанным вступать в брак. Это рассматривается как полу-двоемужие. — глава 20
"The best way to manage a husband," observed Cerulia angrily, "is to pull his nose."
"<…> it's against the law for a patched man to marry anyone. It's regarded as half-bigamy."
Королева редко выходила в свет. Всё своё время она посвящала раскладыванию очень сложного пасьянса и надеялась, что он хотя бы раз сойдётся до того, как истекут отмеренные ей шестьсот лет. Она ни на кого не обращала внимания, и о ней тоже почти никогда не вспоминали. — глава 24
The poor Queen, by the way, was seldom seen, as she passed all her time playing solitaire with a deck that was one card short, hoping that before she had lived her entire six hundred years she would win the game. Therefore her Majesty paid no attention to anyone and no one paid any attention to her.
— Когда быть злым становится опасно, ничего не стоит перевоспитаться. — глава 26
"It's always best to reform when it is no longer safe to remain wicked."
