Последняя война (Кир Булычёв)

«Последняя война» — дебютный роман Кира Булычёва, впервые изданный в 1970 году и открывший цикл о докторе Павлыше. Антивоенная постапокалиптика.

Цитаты

— Изобретения, которые становятся доступны цивилизации, — одновременно испытание её на прочность. — глава вторая, 7 (вероятно, неоригинально)

Она несла поднос, накрытый прозрачным колпаком. На подносе стояла чашка с чем-то дымящимся. <…> Женщина подошла к куполу, покрывающему его кровать, и приставила колпак с подносом к прозрачной стене. Странным образом колпаки объединились, как объединяются мыльные пузыри, если их осторожно приблизить друг к другу. <…> Поднос, не разорвав плёнки купола, проник в замкнутый мир Ранмакана и лёг на столик. — глава третья, 2

Капитан выздоравливал от смерти. — глава четвёртая, 2

Когда страна готовится к войне, то оппозицию можно уничтожать раньше, чем она откроет рот. «Я вспоминаю, <…> как однажды ко мне пришёл Бессмертный и сказал, что я хороший чиновник и, когда я проработаю ещё несколько лет, мне разрешат жениться на девушке из седьмого чиновничьего разряда и наши дети тоже перейдут в седьмой разряд. Я был очень благодарен, а Бессмертный сказал, что мои услуги нужны стране, которой угрожают новые заговорщики. Он мне велел пойти к учителю Паону и сказать, что я люблю читать книги, и потом брать их и читать. А если учитель скажет, что я могу быть полезным, то вопросов лишних не задавать, а сказать при случае, что я недоволен правительством и моим заработком. Я очень испугался и сказал, что я всем доволен. Бессмертный сказал, что я дурак — это метод борьбы с врагами. И я согласился, но, когда я возвратил учителю первую книгу, он спросил меня, о чём она, и я сказал, что против правительства, я ведь её не читал. А учитель засмеялся, потому что это была хрестоматия для отрядов Охраны. И он добавил, что из меня никогда не получится провокатор. Потом я рассказал об этом Бессмертному, и тот на меня разозлился и ответил, что таким, как я, не место в седьмом разряде чиновников. А учителя всё равно потом арестовали и сделали ему операцию. И он, конечно, пропал». — глава пятая, 3

… зеркалом, похожим на Луи-Филиппа. — глава пятая, 7; выпуклой формой

Женщины, конечно, согласны с демократией: они принадлежали к самой низшей из каст, да и мужья их тоже, и дети. Им нечего терять. Ранмакан же был чиновником, каким-никаким, но чиновником, представителем того слоя, который, с завистью глядя на вышестоящих, судорожно цепляется за свои маленькие привилегии, поднимающие его над другими, не имеющими привилегий вообще. <…> А Ранмакана ещё учить и учить. А может, он и умрёт, в глубине души мечтая перейти в четвертую или даже вторую касту. Нет, на вторую у него не хватит воображения. — глава шестая, 4

… малый мозг-робот, голова на ножках, умница и любитель извлекать немыслимые корни, вертел головой, запоминая надписи на дверях. — глава восьмая, 3

Внизу на поляне в Горном саду стоял вездеход. — Придется тебе, старик, остаться здесь, — сказал Павлыш роботу. — Боливар шестерых не вывезет. Робот ничего не ответил. Он не читал книг. — глава восьмая, 11

О романе

Я не мог написать о мировой войне на Земле — совместными усилиями мой внутренний цензор и внешний цензор редактора исключали такую клевету <…>. Но я перенёс атомную катастрофу на иную планету, а советских людей (на моей «Сегеже» не было ни одного очевидного представителя загнивающего Запада — они были замаскированы под «корон»), победивших в борьбе за мир, заставил бороться с поджигателями войны на отдалённой планете. В тот момент роман мне нравился и казался смелым и откровенным. Мне казалось, что читатели раскусят аллюзии, внедренные мною в текст романа. Но никто аллюзий не уловил — некоторые потому, что им было выгоднее обойтись без намеков, а другие потому что мои намеки были слишком глубоко закопаны.

— Кир Булычёв, «От автора», 1991

Повесть Кир. Булычева принадлежит к разряду добротных, сюжетно развитых произведений, которые, надо надеяться, будут весьма характерными для ближайшего этапа развития советской фантастической литературы для юношества. С одной стороны — занимательный приключенческий сюжет, интересные и запоминающиеся герои, поражающие воображение фантастические аксессуары, заметные проявления юмора. С другой стороны — твёрдая и последовательно проведённая идейная линия, исторический оптимизм, борьба мировоззрений и крушение архаичных политико-моральных представлений в столкновении с представителями коммунистическими. <…> автор молодой, и для него только естественно было впасть в грех некоторого подражательства. В повести просматриваются сюжетные мотивы из Беляева и Гребнева <…>. Можно усмотреть в ней и прямые влияния позднейших авторов. <…> недостатки: <…> 1. Повесть слишком растянута, <…> особенно в тех местах, где излишне подробно и с ненужными деталями описываются первые экспедиции космонавтов по городу и их работы на полярном острове. Смакование картин разрушенного мира не украшает повесть — может быть потому, что от этого за версту несёт эпигонством (см. «На последнем берегу»). <…> 2. Порой же юмор переходит в потуги на юмор <…>. 3. Решительно невозможный персонаж — тётя Миля. Она придаёт всей повести какой-то пародийный привкус. Нянюшка Арина Родионовна на галактическом корабле!

— Аркадий Стругацкий, внутренняя рецензия, 2 июля 1968