Александр Романович Беляев

Материал из Викицитатника
Александр Романович Беляев
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Александр Романович Беляев (4 (16) марта 1884 — 6 января 1942) — советский писатель-фантаст, один из основоположников советской научно-фантастической литературы. Среди наиболее известных его романов: «Голова профессора Доуэля», «Человек-амфибия», «Звезда КЭЦ» (КЭЦ — инициалы Константина Эдуардовича Циолковского) и многие другие (всего более 70 научно-фантастических произведений, в том числе 13 романов).

Цитаты из книг[править]

Ариэль[править]

  • Несчастье быть не таким, как все!..

Человек-амфибия[править]

  •  

На земле ночью только маленькие, далекие звезды в небе, иногда луна. А здесь тысячи звезд, тысячи лун, тысячи маленьких разноцветных солнц, горящих мягким нежным светом. Ночь в океане несравненно прекраснее ночи на земле[1]:69.

  •  

Нет, никогда я не променяю моря на вашу душную, пыльную землю![1]:77

из разных книг[править]

  •  

Одна обезьяна умела устраивать себе качели. Она брала верёвку, отыскивала в саду сук или зарубку, зацепляла верёвку, потом осторожно пробовала — крепко ли, — и начинала качаться.
Другая обезьяна очень любила мыть и чистить. Возьмёт тряпочку, ложку и начинает тереть или полоскать в воде.

  — «Игры у животных»
  •  

Однажды утром, когда все мужчины были на охоте, а женщины занимались растиранием корней маниока, из которого они делают опьяняющий напиток кашири, я, проходя по окраине селения, услышал стоны из шалаша, стоявшего одиноко, у самой опушки леса. Я вошёл в шалаш и увидел девушку, опутанную сетями. Большие чёрные муравьи нестерпимо кусали её. Всё тело несчастной извивалось, лицо было перекошено от боли, на губах выступила розовая пена, ― она искусала себе губы, ― мутные глаза закатились.[2]

  — «Остров погибших кораблей», 1926
  •  

Этого было достаточно, чтобы совершенно приковать моё внимание к даче. Мне во что бы то ни стало захотелось увидеть необычайного человека, наделавшего столько шума своими изобретениями. Но как?.. Я буквально стал шпионить за дачей. Я чувствовал, что это было не хорошо, и всё-таки продолжал свои наблюдения, целыми часами в разное время дня и даже ночи просиживая за можжевеловым кустом, недалеко от дачи.

  — «Над бездной», 1928
  •  

Итак, я был в Абиссинии, сидел на горном плато Тигре, курил трубку возле походного шатра и мог вволю наслаждаться видами амб. Похожие на кактусы молочаи горели как золотые канделябры в лучах заходящего солнца; рядом с палаткой стояла группа кедров напоминавших ивы. Из соседней деревни доносились песни, не очень приятные для европейского слуха. Там, вероятно, был какой-то праздник. Не потому ли задержался мой проводник и носильщик абиссинец Фёдор? Он отправился раздобыть для меня в деревне чего-нибудь съестного на ужин.

  — «Амба», 1929
  •  

До огня далеко, но жар уже на этом расстоянии был почти невыносим. А каково-то пожарным! Правда, они работают под зонтиками-душами, непрерывно окачивающими их водой. Но жар так велик, что вода превращается в пар на их прогретых костюмах.
Пущены в ход все стационарные насосы, подающие в резервуары кислотные и щелочные растворы с примесью лакрицы. Пеной тушат!
Но невероятная температура и постоянные взрывы затрудняют работу.

  — «Земля горит», 1929
  •  

Началось с того, что Марфа Захаровна, непревзойдённая специалистка варить капусту, подала на стол нечто несообразное. Даже Ванюшка, самый ревностный поклонник её кулинарного искусства, отхлебнув из ложки, вдруг сделал гримасу, как грудной младенец, которому дали намазанную горчицей соску.

  — «Подводные земледельцы», 1930
  •  

— Одобряю! — поддержал Крамер. — Дед, к которому мы полетим, сердитый добряк. Редька с мёдом. Вы ему только не противоречьте, когда он будет о философии толковать. Иначе он расстроится и будет дуться на вас всю дорогу до Луны. А в общем чудесный старик. Мы его все любим.

  — «Звезда КЭЦ», 1936
  •  

Удивительный народ эти итальянцы!
Неряшливость они умеют соединять с глубоким пониманием прекрасного, жадность с добротой, мелкие страстишки с истинно-великим порывом души. Итальянец может подарить первому встречному самое дорогое, что у него есть, и убить за пять чентезимов.
Каждое мгновение он меняется до неузнаваемости. Он может оттолкнуть своей жадностью, назойливостью и в следующее же мгновение заставляет забыть нас все это и покоряет красивым порывом своей пламенной души.
Еще один поражающий контраст: беззаботное детское веселье непосредственно переходит у него в глубокую грусть. Откуда она?
Точно в его душе преломились контрасты природы: сегодня безумно расточительной в своих дарах, завтра беспощадно жестокой.
 

  «Восхождение на Везувий»

из критических статей[править]

  •  

Второе, что требуется от иллюстратора научной фантастики, — это умение быть чертёжником-конструктором, умение облекать технические идеи автора в плоть и кровь конструктивной, инженерной, строительной логики. Он должен иметь не только высокую графическую, чертёжную, но и техническую подготовку, быть знакомым со строительной техникой, с научной аппаратурой, по крайней мере, настолько, чтобы не делать явных ляпсусов в изображении ферм каких-нибудь грандиозных сооружений, мостов, башен. Пока, к сожалению, наши иллюстраторы, за малым исключением, не обладают даже и этим минимумом. Наиболее осторожные из них поэтому ограничиваются рисунком, мало чем отличающимся от исходного чертежа, в котором изобретатель или писатель только схематично оформляет идею. Таково изображение гигантской подковы (идея Циолковского) для опытов над силой тяжести в романе «Прыжок в ничто» (илл. № 3). Невозможно в короткой статье описать все научные и технические ляпсусы и развесистые «клюквы», которые преподносятся читателям нашими иллюстраторами научной фантастики.

  — из статьи «Иллюстрация в научной фантастике»
  •  

Редакторы, могущие дать и научную и художественную оценку произведения, встречаются пока как редчайшее исключение. В журналах же, печатающих научную фантастику, нередко можно встретить редактора, который не знаком с элементарными понятиями физики, космографии и т. п.(«Центробежная сила вызывает стремление тел к центру!»; «Собственным ли светом светит Луна?»). Это создает случайность судьбы произведения; осторожный редактор, неуверенный в «научности», не принимает иногда доброкачественное произведение, неосторожный — печатает халтуру, полную научных ляпсусов.

  — «Создадим советскую научную фантастику»
  •  

Не будем поэтому задавать автору и других неприятных вопросов, в частности относящихся к пребыванию героев в недрах земли на огромной глубине. Пройдём мимо и некоторых мелких ошибок и ляпсусов. Без этой доли легкомыслия и риска и без этих ошибок мы не можем мысленно совершить путешествие вместе с героями романа и не обогатим своих знаний.

  — «О научно-фантастическом романе и книге Гр.Адамова «Победители недр»

Примечания[править]

  1. 1 2 Беляев А. Человек-амфибия. Человек, нашедший свое лицо. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — (Азбука-классика). — 3000 экз. — ISBN 978-5-389-12591-9
  2. А. Беляев. Избранные романы. — М.: Правда, 1987 г.