Принцесса Марса

«Принцесса Марса» (англ. A Princess of Mars) — фантастический роман Эдгара Берроуза, написанный в 1911 году, открывший Барсумскую серию. Впервые опубликован в журнале All Story Magazine в 1912 году под неавторским названием «Под лунами Марса» (In the Moons of Mars). В русском переводе также выходил как «Дочь тысячи джеддаков».

Цитаты

Мне очень много лет; сколько — я сам не знаю. Быть может, сто, быть может, больше. Точно ответить не могу, так как я никогда не старился, подобно другим людям, и детство тоже не удержалось в моей памяти. Насколько я припоминаю, я всегда был мужчиной в возрасте около тридцати лет. Вид у меня теперь точно такой же, как сорок лет назад, и все же я чувствую, что вечно жить не буду, что в один «прекрасный» день умру реальной смертью, после которой нет воскрешения. Я не знаю, почему боюсь смерти, ведь я умирал дважды — и всё ещё жив;.. — глава I

I am a very old man; how old I do not know. Possibly I am a hundred, possibly more; but I cannot tell because I have never aged as other men, nor do I remember any childhood. So far as I can recollect I have always been a man, a man of about thirty. I appear today as I did forty years and more ago, and yet I feel that I cannot go on living forever; that some day I shall die the real death from which there is no resurrection. I do not know why I should fear death, I who have died twice and am still alive;..

	Разум мой, по-видимому, устроен таким образом, что я подсознательно следую велению чувства долга, не прибегая к утомительным мозговым процессам. — глава II
	My mind is evidently so constituted that I am subconsciously forced into the path of duty without recourse to tiresome mental processes.

	Немногие чудеса Запада могут так вдохновить человека, как освещенный луной горный пейзаж Аризоны;.. — глава II
	Few western wonders are more inspiring than the beauties of an Arizona moonlit landscape;..

	… благодаря мелкокалиберным разрывным снарядам из радия, <…> действие этого карабина всегда смертельно… — глава III
	… with the small caliber, explosive, radium projectiles which they use <…> they are deadly in the extreme…

	Когда он наградил меня тумаком, чтобы поставить на ноги, физиономия его была от меня на очень близком расстоянии, и я сделал то, что оставалось сделать джентльмену, попавшему в атмосферу грубости, необузданности и полнейшего отсутствия уважения прав чужестранца: я ударил его изо всей силы кулаком по челюсти, и он свалился на бок, как заколотый бык — глава IV
	As he banged me down upon my feet his face was bent close to mine and I did the only thing a gentleman might do under the circumstances of brutality, boorishness, and lack of consideration for a stranger's rights; I swung my fist squarely to his jaw and he went down like a felled ox.

Дело воспитания молодых зелёных марсиан заключается единственно в том, чтобы научить их говорить и употреблять оружие, которым их снабжают с самого первого года жизни. Вылупляясь из яиц, в которых они пролежали пять лет, — период инкубации — они выходят на свет вполне развившимися, за исключением роста. Совершенно неизвестные своим матерям, которые в свою очередь затруднились бы указать, хоть с некоторой степенью точности, их отцов, они являются общими детьми и их образование зависит от женщины, которой удалось захватить их, когда они покинули инкубатор. <…> Путем тщательного подбора они выращивают только наиболее сильных представителей каждого вида и с почти сверхъестественной дальновидностью регулируют рождаемость с тем, чтобы она только покрывала смертность. Каждая взрослая женщина-марсианка производит на свет около тридцати яиц в год, и те из них, которые достигают требуемых величин, веса и других специфических качеств, скрывают в тайниках некоторой подпочвенной пещеры, где температура слишком низка для инкубации. Каждый год эти яйца внимательно исследуются советом двадцати старейшин, и из ежегодно поставляемого количества уничтожаются все, кроме сотни самых совершенных. К концу пяти лет из нескольких тысяч произведенных на свет яиц бывает отобрано приблизительно пятьсот — тысяча почти совершенных. Пятьсот из них помещают в почти не пропускающие воздух инкубаторы с тем, чтобы они в течение одного пятилетнего периода достигли полного развития под действием солнечных лучей. Вылупливание из яиц, которое мы наблюдали в этот день, было одним из удачнейших среди явлений подобного рода, так как все яйца, кроме одного на сотню, оказались созревшими к одному дню. Если из оставшихся яиц, впоследствии и вылупились бы маленькие марсиане, мы, во всяком случае, ничего не узнали бы о их судьбе. Их появление на свет не было желательным, так как потомство могло унаследовать и передать дальше склонность к более длительному периоду инкубации и, таким образом, подорвать всю систему, которая существовала веками и давала возможность взрослым марсианам определять время возвращения к инкубатору с точностью до одного часа. — глава VII

The work of rearing young, green Martians consists solely in teaching them to talk, and to use the weapons of warfare with which they are loaded down from the very first year of their lives. Coming from eggs in which they have lain for five years, the period of incubation, they step forth into the world perfectly developed except in size. Entirely unknown to their mothers, who, in turn, would have difficulty in pointing out the fathers with any degree of accuracy, they are the common children of the community, and their education devolves upon the females who chance to capture them as they leave the incubator. <…> By careful selection they rear only the hardiest specimens of each species, and with almost supernatural foresight they regulate the birth rate to merely offset the loss by death. Each adult Martian female brings forth about thirteen eggs each year, and those which meet the size, weight, and specific gravity tests are hidden in the recesses of some subterranean vault where the temperature is too low for incubation. Every year these eggs are carefully examined by a council of twenty chieftains, and all but about one hundred of the most perfect are destroyed out of each yearly supply. At the end of five years about five hundred almost perfect eggs have been chosen from the thousands brought forth. These are then placed in the almost air-tight incubators to be hatched by the sun's rays after a period of another five years. The hatching which we had witnessed today was a fairly representative event of its kind, all but about one per cent of the eggs hatching in two days. If the remaining eggs ever hatched we knew nothing of the fate of the little Martians. They were not wanted, as their offspring might inherit and transmit the tendency to prolonged incubation, and thus upset the system which has maintained for ages and which permits the adult Martians to figure the proper time for return to the incubators, almost to an hour.

	… мне суждено было полюбить, безумно и безнадёжно, существо другого мира, с лицом, быть может, несколько схожим, но не одинаковым с моим лицом. Женщину, которая вылупилась из яйца, и чья жизнь длится добрую тысячу наших земных лет, у чьего народа странные привычки и обычаи <…>. Такова любовь и таковы влюбленные — повсюду, где только знают любовь. — глава XIV
	… it had remained for me to fall furiously and hopelessly in love with a creature from another world, of a species similar possibly, yet not identical with mine. A woman who was hatched from an egg, and whose span of life might cover a thousand years; whose people had strange customs and ideas <…>. Such is love, and such are lovers wherever love is known.

— Она говорит, что вы рассердили её, и больше она ничего не хочет сказать, кроме разве того, что она дочь джеддака, и что её унизило существо, недостойное чистить зубы у сорака её бабки. Я помолчал несколько мгновений, потом спросил: — Кто такой сорак, Сола? — Небольшой зверёк, величиной примерно с мою руку, с которым любят иногда играть красные марсианки. — глава XIV

"She says you have angered her, and that is all she will say, except that she is the daughter of a jed and the granddaughter of a jeddak and she has been humiliated by a creature who could not polish the teeth of her grandmother's sorak." I pondered over this report for some time, finally asking, "What might a sorak be, Sola?" "A little animal about as big as my hand, which the red Martian women keep to play with," explained Sola.

… раньше я никак не мог понять, каким образом зелёные марсианки могут при своих размерах производить на свет огромные яйца, вроде тех, из которых при мне выходили четырехфунтовые младенцы. Оказывается, только что снесённое яйцо размером лишь немного больше гусиного, и пока оно не начало расти, будучи подставленным под солнечные лучи, для вождей не составляет труда сразу перенести несколько сот яиц из крытых складов в инкубатор. — глава XIV

… it had always seemed remarkable to me that the green Martian women, large as they were, could bring forth such enormous eggs as I had seen the four-foot infants emerging from. As a matter of fact, the new-laid egg is but little larger than an ordinary goose egg, and as it does not commence to grow until subjected to the light of the sun the chieftains have little difficulty in transporting several hundreds of them at one time from the storage vaults to the incubators.

	Зелёные марсиане говорят очень мало, и то только односложно и тихо, и речь их подобна грохоту отдаленного грома. — глава XV
	The green Martians converse but little, and then usually in monosyllables, low and like the faint rumbling of distant thunder.

Здание, в котором я находился, содержало машины, производившие ту искусственную атмосферу, которая поддерживала на Марсе жизнь. Секрет этого усовершенствованного процесса зависел от употребления девятого луча, одного из тех великолепных лучей, которые, как я заметил, исходили из большого камня в украшении моего хозяина. Этот луч отделяется от других лучей солнца посредством тонко приспособленных инструментов, помещенных на крыше здания, три четверти из них занято резервуарами, в которых скапливается девятый луч. На вещество действуют электричеством, вернее, некоторые частицы тончайших электрических вибраций соединяются с ними, затем его накачивают в пять главных воздушных центров планеты, где по мере освобождения, соприкасаясь с мировым эфиром, оно преобразуется в атмосферу. — глава XX

The building in which I found myself contained the machinery which produces that artificial atmosphere which sustains life on Mars. The secret of the entire process hinges on the use of the ninth ray, one of the beautiful scintillations which I had noted emanating from the great stone in my host's diadem. This ray is separated from the other rays of the sun by means of finely adjusted instruments placed upon the roof of the huge building, three-quarters of which is used for reservoirs in which the ninth ray is stored. This product is then treated electrically, or rather certain proportions of refined electric vibrations are incorporated with it, and the result is then pumped to the five principal air centers of the planet where, as it is released, contact with the ether of space transforms it into atmosphere.

Кантос Кан повёл меня в один из этих роскошных ресторанов, где нам была подана еда, приготовленная исключительно при помощи механических аппаратов. Ни одна человеческая рука не трогала пищу с того момента, как она сырая попала в это помещение, и до тех пор, пока она появилась, горячая и вкусная, на столах перед посетителями, надавливающими маленькие кнопки, чтобы заказать то или иное блюдо. — глава XXI

Kantos Kan led me to one of these gorgeous eating places where we were served entirely by mechanical apparatus. No hand touched the food from the time it entered the building in its raw state until it emerged hot and delicious upon the tables before the guests, in response to the touching of tiny buttons to indicate their desires.

Лётчик сидит на верхушке этой плоскости на особом сиденье, построенном над маленькой бесшумной машиной из радия, которая направляет весь аппарат. Весь секрет легкости и упругости заключен между тонкими металлическими стенками тела и состоит из восьмого луча, или лучей движения, как можно назвать их по их свойству. Этот луч, подобно девятому лучу, неизвестен на Земле, но марсиане открыли, что он является неотъемлемым свойством всякого света, независимо от какого источника он получается. Марсиане узнали, что восьмой солнечный луч продвигает свет солнца к разным планетам и что у каждой планеты свой индивидуальный восьмой луч, который отражает полученный солнечный луч и продвигает его дальше. Солнечный восьмой луч поглощается поверхностью Барсума, но есть восьмой барсумский луч, который посылает свет с Марса в пространство. Он постоянно струится с планеты, составляя силу, обратную силе тяжести. Если бы его удержать, он в состоянии поднять огромные тяжести с поверхности планеты. Эти-то лучи и делают марсиан способными к тем изумительным полетам, что военные корабли, по размерам далеко превосходящие все известное на Земле, летают в легком воздухе Марса так грациозно, как игрушечные пузыри в тяжёлой атмосфере Земли. — глава XXI

The driver sits on top of this plane upon a seat constructed over the small, noiseless radium engine which propels it. The medium of buoyancy is contained within the thin metal walls of the body and consists of the eighth Barsoomian ray, or ray of propulsion, as it may be termed in view of its properties. This ray, like the ninth ray, is unknown on Earth, but the Martians have discovered that it is an inherent property of all light no matter from what source it emanates. They have learned that it is the solar eighth ray which propels the light of the sun to the various planets, and that it is the individual eighth ray of each planet which "reflects," or propels the light thus obtained out into space once more. The solar eighth ray would be absorbed by the surface of Barsoom, but the Barsoomian eighth ray, which tends to propel light from Mars into space, is constantly streaming out from the planet constituting a force of repulsion of gravity which when confined is able to lift enormous weights from the surface of the ground. It is this ray which has enabled them to so perfect aviation that battle ships far outweighing anything known upon Earth sail as gracefully and lightly through the thin air of Barsoom as a toy balloon in the heavy atmosphere of Earth.

	Они были храбрые люди и хорошие бойцы, и я был огорчён тем, что должен был убить их, но чтобы достигнуть своей цели я охотно уничтожил бы население всего Барсума, если бы иного способа добраться до Деи Торис не было. — глава XXII
	They were brave men and noble fighters, and it grieved me that I had been forced to kill them, but I would have willingly depopulated all Barsoom could I have reached the side of my Dejah Thoris in no other way.

Перевод

Э. К. Бродерсен, 1924 (с незначительными уточнениями)

О романе

Берроуз рисует своего космического Тарзана Джона Картера джентельменом и рыцарем. Этот искатель приключений может поднять меч в защиту марсианских рабов, но ему и в голову не придёт, что в затеянной резне освобождённые поголовно погибнут. <…> Джон Картер прокладывает дорогу к принцессе Марса по горам трупов. Рука Деи Торис — единственная цель фантасмагорического избиения миллионных армий. Даже самый гуманный свой подвиг — ликвидацию аварии на атмосферных станциях, питающих кислородом убегающую газовую оболочку планеты, — Картер совершает не столько во имя человечества, сколько потому, что задохнутся его жена и ребёнок. Очень «по-земному» и очень по-американски.

— Анатолий Бритиков, «Русский советский научно-фантастический роман», 1970

Все его изобретения подчинялись лишь одной цели: он должен был вовлечь читателя в игру на своих условиях, читатель должен был эту игру принять, какими бы невероятными эти условия ни были. И, надо сказать, Берроузу этот ход блистательно удался. Краткая завязка, разворачивающаяся в знакомых читателям декорациях вестерна — прерия, золотые залежи, индейцы, — создаёт атмосферу достоверности и узнаваемости, а тайна личности Джона Картера придаёт этой атмосфере волнующую загадочность. Когда антураж Среднего Запада внезапно сменяется марсианскими пустынями, а индейцы — зелёными многорукими варварами, читатель уже «схвачен», а фантастический антураж Марса-Барсума достаточно быстро обрастает множеством деталей, чтобы сойти за хорошо прорисованный фон приключенческого романа. Но в центре внимания читателя и автора, конечно, остаётся не Барсум, а сам Джон Картер. Обнажённый человек в незнакомом мире, человек, лишенный привычного оружия и привычной защиты, человек, который может рассчитывать только на свои физические и нравственные силы. Человек, который преодолевает все трудности, так как оказывается в состоянии приспособиться к чуждому ему миру...

— Сергей Бережной, «Повелитель приключений», 2001