Ива́н Петро́вич Пнин (1773-1805) — русский поэт-публицист. Отец живописца Петра Пнина и, в свою очередь, внебрачный сын фельдмаршала князя Николая Репнина, получивший от него усечённую (без двух первых букв) фамилию.
Первую «оду» Пнин сочинил в 15 лет. Расцвет литературной деятельности относится к 1790-м годам. В отличие от большинства современных ему «одописцев» Пнин воспевал в своей поэзии «нравственные совершенства человека», протестовал против насилий, унижения и рабства.
«Не все то злато, что блестит»,
И тот не умница, кто много говорит. Рассудок мишуру от злата отличает,
Равно говоруна с разумным не равняет.[1]
— «Говорун», 1798
Вблизи дороги небольшой Терновник с Яблонью росли,
И все, кто по дороге той
Иль ехали, иль шли,
Покою Яблоне нимало не давали:
То яблоки срывали.
То листья обивали. ―
В несчастьи зря себя таком,
Довольно Яблоня с собою рассуждала.
Потом
Накрепко предприняла Обиды все переносить
И всем за злодобром платить. ―
Терновник, близ её в соседстве возрастая,
И злобою себя единою питая,
Чрезмерно тем был рад,
Что в горести, в тоске нет Яблоне отрад.[1]
— «Терновник и Яблоня», 1798
Проходит месяц уж, проходит и другой,
Но от Раисы дорогой
В ответ
Ни строчки нет.
Кто в жизни сей любил, или еще кто любит,
В отчаяньи моем меня тот не осудит, ―
Уже свинец готов был сердце поразить. ―
И с жизнию моей мученья прекратить.
Но небо, что о нас призрение имеет,
Дало мне ныне знать:
Что милая моя ни слова прочитать
Еще не разумеет.[1]
— «Несчастный любовник», 1798
Когда уныние, печаль владеют мною,
Когда смертельною мой дух объят тоскою,
Когда ни в обществе любезных мне людей
Отрад не нахожу я горести моей,
Когда повсюду я лишь скуку обретаю, —
О трубка милая! к тебе я прибегаю.
— «Мысли о табаке», 1804
Хорошо, друзья, жениться,
Коль в женитьбе есть успех;
Лишь не надо торопиться,
Взять жену — не съесть орех.[1]
Недюжинный человек был его отец, Александр Феодосьевич (1761 ― 1810), весьма образованный артиллерийский офицер, издававший в 1798 г. вместе с И. П. Пниным «С.-Петербургский журнал»...[2]
Ординарец-майор и сам идет в руки: читает «Войну и мир», мечтает о своем Тулоне, да к тому же, согласно ироническому авторскому умыслу, оказывается почти полным тезкой толстовского героя. «Из своего века князь Андрей Николаевич Болконский протягивал свою маленькую руку Андрею Николаевичу Донскому и одобрительно похлопывал по плечу» (так, действительно, получали фамилии незаконные дворянские отпрыски: Репнин становился Пниным, а Трубецкой ― Бецким).[3]
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе