Альфред Бестер

Альфред Бестер

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

А́льфред Бе́стер (англ. Alfred Bester; 18 декабря 1913 — 30 сентября 1987) — американский журналист, редактор и писатель-фантаст.

Цитаты

	Роберт Хайнлайн, <…> бесстрашный офицер, который при всех заслугах неимоверно отзывчив, смел, дружелюбен и чувствителен к потребностям остальных так, что это местами отдаёт сентиментальностью. Голос у него суховатый, непреклонный. Он остроумен (но утверждает, что шутки у него худшие в мире)…
	Robert Heinlein, <…> a hard-headed gunnery officer who is yet so warm, courteous and empathetic to the needs of others that he verges on the sentimental. He has a dry, hard voice; he is witty (but tells the worst jokes in world)…
	— вступление к интервью с Хайнлайном

	Деймон Найт — это блестящий мастер, который может справиться с любой сюжетной формой с уверенным изяществом.
	Damon Knight is a brilliant craftsman who can handle any story form with crisp finesse.

Твёрдая научная фантастика нагоняет на меня отчаянную тоску. Не могу без содрогания читать рассказы о тяжёлой воде или о том, как заставить циклон вращаться против часовой стрелки. Меня не интересует экстраполяция науки и техники. Я пишу о Человеке, современном человеке, подверженном самым необычным, диким стрессам и раздираемом противоречиями.

Художественные произведения

	Мы лишь вспоминаем прошлое; мы не узнаём его при встрече. Мысль возвращается назад, но время идёт вперёд, и все прощания — навсегда.
	— «Время — предатель» (Time Is the Traitor), 1953

	Гений — это такой человек, который идёт к истине обязательно неожиданным путём. Ну, а в обычной жизни неожиданные пути, как правило, ведут к неприятностям.
	A genius is someone who travels to truth by an unexpected path. Unfortunately, unexpected paths lead to disaster in everyday life.
	— «Человек, который убил Магомета» (The Men Who Murdered Mohammed), 1958

О Бестере

См. также категория:Литература об Альфреде Бестере

	Бестер пишет с аккуратным щегольством, стиль более вдохновлён типом голдовского безумия из «Никто, кроме Люцифера»…
	Bester writes with natty panache, a style more encouraged by Gold's type of ["None But Lucifer"] madness…
	— Брайан Олдисс, «Кутёж на миллиард лет» (гл. 10), 1973

	Чтение Бестера имеет ряд характерных признаков жонглирования работающими бензопилами…
	Reading Bester has some of the salient aspects of juggling live chain-saws…
	— Спайдер Робинсон, 1975

	Он один раз (честно говоря, примерно через десять секунд после того, как нас представили) взял меня за грудки и сказал, что «метод писательства состоит в том, чтобы на первой странице взять читателя за грудки и ударить несколько раз в лицо, пока рука не устала», или что-то подобное. — быстрая завязка вообще характерна для бульварной литературы
	He once (about ten seconds after we were introduced, actually) took me by the lapels and told me that "The way to write is to take your reader by the lapels on page one and punch him repeatedly in the face until your arm is tired," or words to that effect.
	— Спайдер Робинсон, 1976

	Он является одним из очень немногих писателей нф-жанра, которым удалось, в общем-то, помимо воли, перекинуть мост через бездну между Старой и Новой волнами, став культовой фигурой для представителей обоих направлений; вероятно, потому, что в своих творениях бравурно соединял внутренний и внешний космос.
	He is one of the very few genre-sf writers to have bridged the chasm between the old and the New Wave, by becoming a legendary figure for both — perhaps because in his sf imagery he conjured up, with bravura, both outer and Inner Space.
	— Питер Николс, Энциклопедия научной фантастики, 1979, 2011

Альфреда Бестера по праву считают «мастером пиротехники». Его произведения — сплошная череда захватывающих дух приключений, смертельных конфликтов, неожиданных поворотов сюжета. Любимый персонаж — человек одержимый, горящий, почти безумный. В центре внимания — мотивация поведения таких людей, побудительные силы. Сам писатель называл их «антигероями», но вылеплены они из самого что ни на есть героического материала. Его произведения словно сотканы из эпизодов, и каждый последующий эпизод скорее ошарашивает читателя новой неожиданностью, чем разрешает прежний конфликт. Изобилие идей, ситуаций, мест действия, накал страстей… Пиротехника, серия взрывов! И всё это, благодаря тщательно продуманным структуре и методу, сливается в финальном пике, рождая единое целое — исполненное глубокого философского смысла произведение. <…> Музыка звучала в доме Бестера день и ночь, она задавала темп, ритм и настроение его произведениям. Писатель был чувствителен к зрительному восприятию текста, экспериментировал со шрифтами, изобразительными элементами… Пиротехника, серия контрапунктов! Но Альфред Бестер был и типичным горожанином, его произведения впитали в себя блеск и порочность, бурление и гниль городской жизни. Многие фантасты до и после Бестера пытались заглянуть ещё дальше, выбирали более изысканные темы — однако его напор, изобретательность, остроумие, элегантность, ослепительная виртуозность остались непревзойдёнными. Колоссальная внутренняя энергия будто распирала рамки текста. Пиротехника!.. Если читатель простит такое сравнение, то Бестера можно было бы уподобить головокружительному шампанскому, а большинство его коллег-фантастов — водянистому пиву. Такой же одержимый, как и его герои, писатель отчаянно рвался к неожиданным ритму, темпу, цвету, к тайнам глубочайших закоулков души. Словно «Пи-человек», Альфред Бестер, казалось, напрямую был связан с самыми эксцентрическими причудами Вселенной. Может, именно поэтому — исключительный случай! — фантастические произведения сорокалетней давности, как никогда, близки и актуальны. Пора разбоя и воровства, культуры и порока, век чудовищ, выродков и гротеска… Окружающий нас уклад рассыпается, как карточный домик, <…> — и рождается что-то новое и оттого пугающее. Пиротехника?..

— Владимир Баканов, «Великий пиротехник», 1991

	Не отличавшийся (по американским стандартам) плодовитостью, Бестер обладает, вероятно, рекордным процентом произведений, ставших бесспорной классикой;..
	— Вл. Гаков

	То, к чему сейчас приклеили ярлык киберпанка, по сути не более чем обычное переоткрытие Альфреда Бестера; в НФ такое случается каждые два-три года. Почти всё называемое киберпанком, как и почти все предположительно новенькое в НФ, недостойно даже висеть у Альфреда Бестера в туалете. Или валяться в мусорной корзине. — комментарий Грегори Бенфорда: «Джетер, разумеется, преувеличивает, но гипербола его не слишком гротескна…» (Jeter here indulges in hyperbole, of course, but by no means gross or indefensible hyperbole…)
	What's being labeled as cyberpunk is just the usual rediscovery of Alfred Bester that happens every two or three years in the SF field. Almost everything labeled as cyberpunk, just as with almost any supposedly new thing in SF, really resembles nothing so much as Alfred Bester's closet. Or his wastebasket.
	— К. У. Джетер, интервью до 2000

	Альфред Бестер был — и остаётся теперь, через много лет после смерти, — величайшим явлением в литературе свободного воображения. Он был горой, взбираясь по склону которой мы, жалкие ничтожества, тщимся приблизиться к его вершине.
	— Харлан Эллисон

	Бестер был изысканным и успешным денди с Мэдисон-авеню, аномалией среди американских НФ-писателей своего времени, и его лучшие работы — это восхитительное благоухание из его мозгов и сверкающе-суетливого послевоенного Манхэттена.
	Bester was an urbane and successful Mad Av dandy, an anomaly among American SF writers of his day, and his best work is deliciously redolent of the brains and flash and bustle of postwar Manhattan.
	— Уильям Гибсон

Статьи о произведениях

• См. в отдельной категории