Модная лавка

«Модная лавка» — комедия Ивана Крылова 1806 года, впервые опубликованная в 1816 году. В XIX веке была самой популярной пьесой автора.

Цитаты

Сумбурова. Не приказывала ли я тебе, мерзавцу, везти меня во французскую лавку? Куда это вы меня завезли, скверные уроды? Маша. Он прав, сударыня: это в городе первая французская лавка; спросите, у кого изволите, про нашу хозяйку, мадам Каре! — Лучшие и знатнейшие щеголихи имеют честь у нас проматываться. Сумбурова. Право, так? Виновата, душа моя! Услыша, что ты говоришь по-русски, я уж было испужалась; <…> мне надобны лучшие товары! — явление 2

Антроп. Так сюда-то наши бояра из такой дали деньги возят! <…> неужели эти наряды в будни носят, что их наделано так много? <…> Какие же праздничные-то наряды? <…> Экой обычай! экой обычай! Ну да коли, барин, здесь на страстной масленицу справляют, так не приходится ли иногда сочельник-то о святой? — 5

Сумбуров. Я воспитал её быть доброю женою, доброю хозяйкою и доброю матерью, а не по-сорочью щекотать. Успел я здесь увидеть много твоих приятельниц, — хороши! Стыдно не учиться музыке, стыдно не уметь танцовать, стыдно очень не лепетать по-французски; а не стыдно, сударыня… сорвалось было у меня с языка, да полно, я скромен. Каре. Ваш, конешно, из дальна провинс? Сумбуров. А что? разве здесь эдак и думать в диковинку? — 8 (тема развита в комедии «Урок дочкам»)

Сумбурова. … он был в Лондоне, в Париже и заезжал в Европу! — Уж нечего сказать, учёный человек, да эконом какой! И теперь для экономии остался в деревне; знаешь, — все на иностранный манер, и сеет и жнёт всё по немецкому календарю; да полно, земля-то у нас такая дурацкая, что когда ему надобно лето, тут-то, как на смех, и придёт осень, — разоренье да и всё тут! — 8 (отражение полемики о «сохе и плуге», развернувшейся вокруг книги Ф. В. Ростопчина «Плуг и соха» (1806), где доказывалось преимущество отечественного способа ведения хозяйства и обличались помещики, вводившие «новины» — сам он, однако, так и делал)

Сумбуров. … только тем и хвалятся, что у них всё не русское, всё выписанное из Франции, да из Англии. Я думаю, они скоро будут к нам пузыри с английским воздухом выписывать… — 9

О пьесе

Большая часть критиков находят, что характер молодого человека не довольно любезен, чтобы заставить зрителей за него бояться, когда он лишается невесты, и желать ему успеха в предприятиях (к несчастью, почти всегда безрассудных); словом, они желали бы, чтобы и в самой его ветрености видно было доброе сердце и хороший нрав <…>. Сочинитель очень искусно заставил говорить между собой французов по-русски, под тем предлогом, что они сами хотят, чтобы Сумбуров слышал те ругательства, которыми они друг друга очерняли. Но сии ругательства иногда выходят почти из границ благопристойности <…>. Неподражаемый Мольер позволял себе гораздо большие вольности и в лучших своих комедиях; но в наш, как говорят, просвещённый век, гораздо менее прощают словам, нежели делам. <…> Несмотря однако же на <…> замечания, все любители театра (исключая тех, которые не хвалят ничего, чтобы не показаться невеждами) находят ход, комическую цель, завязку и слог пьесы достойными похвалы. Хотя же в развязке любовник непростительною хитростию, кажется, принуждает отца выдать за него Лизу, и сцена сначала несколько порастянута; но комическое положение последнего явления, быв естественным следствием происшествий и характеров, заслуживает неумолкаемые рукоплескания, которыми партер её удостоивает.

— Александр Шаховской, «Суждение о „Модной лавке“»

	Рыкалов и Рахманова в ролях Сумбурова и Сумбуровой превосходны. Мало того, что они смешат, но вместе заставляют удивляться верности, с какой представляют своих персонажей. Это настоящие провинциалы совершенно русские, и кто живёт в отдалённых губерниях, тому, наверное, удавалось не раз встречать подобные оригиналы…
	— Степан Жихарев, «Записки современника», запись 1808

Эта комедия изобретена, расположена, написана истинно мастерски; <…> ни одной пошлости. Остроты, шутки — веселы, забавны, умны, характеры до такой степени верны, что кажутся живою натурою <…>. «Модная лавка» есть истинно оригинальная комедия, без всякой примеси подражания. Она доказывает великий комический талант Крылова и занимает место между первейшими театральными произведениями нашей словесности. <…> «Модная лавка» и «Урок дочкам» имели удивительные успехи, игрались беспрестанно на театре и — что производит только могущество великого таланта — привлекли в театр для выслушания уроков автора высшее сословие публики.

— Михаил Лобанов, «Жизнь и сочинения Ивана Андреевича Крылова», 1847

Что могло быть веселее, умнее, затейливее его двух комедий «Урока дочкам» и «Модной лавки»? <…> Можно ли было колче, как в них, осмеять нашу столичную и провинциальную галломанию? <…> Конечно, это был успех, но не тот, которого ожидал Крылов. Только этот раз в жизни пытался <…> глубокомысленный писатель сделать переворот в общественном мнении и правах. Ему не удалось, и это, кажется, навсегда охолодило его к сцене.

— Филипп Вигель, «Записки» (часть 3), [1856]

	Многие мотивы «Модной лавки» предвосхищали осмеяние «галломании» в «Горе от ума» Грибоедова.
	— Николай Степанов, «И. А. Крылов», 1956

… виртуозное владение техникой классической комедии позволяло Крылову играть на отступлениях от театральных амплуа, на нарушении литературных и театральных «приличий», на обмане зрительских и читательских ожиданий. <…> Похоже, что Крылову доставляло явное удовольствие создавать условную комедию на традиционную тему, с соблюдением всех классических «единств», с традиционными комическими приёмами и затем исподволь поддразнивать зрителей авторской иронией в адрес всех без исключения персонажей и ситуации в целом.

— Любовь Киселёва, «Некоторые особенности поэтики Крылова-драматурга (взаимоотношения с литературной традицией)»

«… неужели эти наряды в будни носят…» — своеобразное продолжение темы, начатой Крыловым ещё в ранних комедиях <…>. Мир господ, увиденный глазами человека из крестьянского мира, кажется не настоящим. Единственная доступная аналогия, возникающая в крестьянском сознании: жизнь господ — это постоянный праздник. <…> [Далее] содержится скрытая оценка образа жизни господ. <…> Представлена намеренная путаница праздников, которая должна характеризовать мир господ как вывороченный (т. е. греховный, даже дьявольский): когда «нормальные» люди (христиане) вспоминают страдания Христа на Кресте (Страстная неделя), господа празднуют масленицу (время ритуального, языческого в своей основе, веселья). Когда по христианскому календарю наступает Пасха и следующая за ней Святая неделя, по «господскому» календарю едва приближается Рождество. Правда, «сочельник о Святой» можно понять и так: пост у господ приходится на пасхальную неделю (сочельник — день строгого поста), но греховная путаница этим не отменяется. Крылов в этой краткой, как бы промежуточной реплике отсылает читателей и зрителей к важной для него теме соотношения дворянского и народного миров. Такое углубление подтекста — одно из новаторств драматургии Крылова.

— Любовь Киселёва