Прилежные ученики (Виан)

«Прилежные ученики» (фр. Les bons élèves) — гротескный рассказ Бориса Виана 1949 года. Вошёл в авторский сборник «Мурашки».

Цитаты

… [в] полицейской академии только что закончился урок рукоприкладной анатомии <…>. — Хреново! — отвечал Арлан. — Подсунули мне, гады, старушенцию годов на семьдесят, не меньше, а уж костистая до чего, старая кобыла!.. — А вот я своей с одного маха девять жевалок вышиб, — похвастался Полан, — сам экзаменатор меня поздравил! <…> — Всё ясно, — сказал Патон, — им больше не удается набирать для нас учебный материал в трущобах, вот они и выдают кого посытее. А такие — крепкий орешек. Бабы, правда, похлибче, но что касается мужчин, так вы не поверите, я нынче утром весь взопрел, пока вышиб одному глаз. <…> — Мелюзга в этом году тоже чёрт знает какая, просто руки опускаются, — заметил Люн, — вчера мне дали одного мальца, так я всего только и смог, что перебить ему кисть, и это с моего-то удара! О ногах я уж и не говорю, тут даже дубинка не помогла, пришлось маленько каблуками поработать. Противно даже, ей-богу! — Это точно, — согласился Арлан, — из приютов нам больше ни шиша не перепадает. А нынешние поступают к нам прямо из детоприемника. Тут уж на кого налетишь, дело случая. Если мальчишке не пришлось голодать, его, твердокожего дьявола, ни одна дубинка не возьмёт! — Полан и Арлан. — В июне 1946 г. Виан выдвигал роман «Пена дней» на соискание «премии Плеяды», установленной издательством «Галлимар». Премия пользовались большим весом в литературных кругах, и получить её было заветной мечтой Виана. Однако благодаря усилиям членов жюри, писателей Жана Полана и Марселя Арлана, премия была присуждена аббату Грожану, автору сборника поэм на библейские темы «Земля во Времени». То, что «Пене дней» жюри предпочло сочинение священника, чрезвычайно задело Бориса Виана. Виновников своего провала («самых отъявленных тупиц») он выводит и в других своих произведениях.

Сегодня подали наваристый бульон из галунятины.

Вдали показался тяжёлый грузовик, набитый балками из барбандированной стали. На самой длинной из них, оглушительно хлопавшей концом по мостовой, пристроился мальчишка-подмастерье. Он размахивал красной тряпкой, разгоняя прохожих, но на машину со всех сторон бросались лягушки, и несчастный парень непрестанно отбивался от этих осклизлых тварей, привлеченных ярким лоскутом. Громадные черные колеса грузовика подпрыгивали на камнях мостовой, и мальчишка плясал, как мячик на ракетке. Когда машина поравнялась с Люном, её сильно тряхнуло. В тот же самый миг крупная ядовито-зеленая лягушка впрыгнула мальчишке за ворот и скользнула под мышку. Тот взвизгнул и отпустил балку. Перекувырнувшись и описав полулемнискату, он врезался в самый центр книжной витрины. Отважный Люн, не колеблясь, засвистел во всю мочь и ринулся на мальчишку. Он выволок его за ноги из разбитой витрины и начал усердно вдалбливать ему в голову ближайший газовый рожок. Большой осколок стекла, торчащий из спины мальчика, трясся вместе с ним и отбрасывал солнечный зайчик, который весело плясал на горячем сухом тротуаре. — Опять фашисты! — крикнул, подбегая, Патон. Из магазина вышел служащий и подошел к ним. — Я думаю, это чистая случайность, — сказал он, — мальчик слишком молод для фашиста. — Да вы что! — заорал Люн. — Я же видел, он это нарочно! — Гм… — начал служащий. Разъяренный Люн на минуту даже выпустил мальчишку из рук. — Вы что, учить меня вздумали? Глядите… а то я сам кого хочешь научу! — Да… Понятно, — сказал служащий. Он поднял мальчика и скрылся вместе с ним в дверях. — Вот паразит! — возмутился Патон. — Ну, он об этом пожалеет! — Ещё как! — откликнулся довольный Люн. — Глядишь, и повышение заслужим. А фашиста этого мы всё же постараемся отсюда выудить, сгодится нам в Академии.

Пройдя вдоль искрошившейся кирпичной стены, они приблизились к аккуратному, тщательно ухоженному пролому: сторож содержал его в порядке, чтобы жулики не вздумали карабкаться на стену и, чего доброго, не повредили её. Люн и Патон пролезли в дыру. От неё вела в глубь территории склада узенькая дорожка, с обеих сторон огороженная колючей проволокой, чтобы вору некуда было свернуть. Вдоль дорожки там и сям виднелись окопчики для полицейских, — обзор и обстрел из них был великолепный. Люн и Патон выбрали себе двухместный и комфортабельно расположились в нем. Не прошло и двух минут, как они заслышали фырканье автобуса, подвозящего грабителей к месту работы. Еле слышно звякнул колокольчик, и в проломы показались первые воры. Люн и Патон крепко зажмурились, чтобы не поддаться искушению, — ведь гораздо занятнее перестрелять этих типов на обратном пути, когда они с добычей. Те прошли мимо. Вся компания была босиком, во-первых, во избежание шума, во-вторых, по причине дороговизны обуви. <…> Они пропустили мимо себя первого — высокого тощего мужчину с лысиной и мешком мышиной тушенки за спиной. Он прошел, и тогда Патон выстрелил.

Перевод

И. Валевич, 1983